Читать интересную книгу Тайная история атомной бомбы - Джим Бэгготт

Генерал МВД[192]Завенягин, Первухин и другие высокопоставленные сотрудники часто наведывались в комплекс, заходили в помещение с реактором через специальное отверстие, которое рабочие называли «генеральский лаз». К маю сборку реактора завершили.

Курчатов наблюдал за первым «холостым» запуском, когда реактор дошел до критической точки 8 июня 1948 года. В течение нескольких следующих дней ученые оборудовали водное охлаждение и медленно и осторожно добавляли уран, чтобы реактор вырабатывал все больше и больше энергии. Реактор вышел на проектную мощность и стал выдавать 100 000 киловатт к 19 июня.

Вскоре физики столкнулись с определенными техническими проблемами. Когда емкости с урановым топливом оплавились и стали заклинивать в своих каналах, бдительные наблюдатели Берии доложили ему о саботаже. Курчатов смог объяснить инцидент тем, что эту технологию ученые еще слабо освоили. В конструкцию реактора внесли некоторые изменения, и проблему удалось устранить[193].

Эниветок

Соединенные Штаты назначили новые испытания атомной бомбы в апреле и мае 1948 года на атолле Эниветок Маршалловых островов. Эти испытания, названные «Песчаник», были разработаны для проверки бомб с левитирующим ядром и со смесью плутония и обогащенного урана. Испытания «Песчаник» стали первой серией тестов, за которую отвечала новая Комиссия США по атомной энергии, а армия играла лишь вспомогательную роль. Цели испытаний были больше научными, нежели военными.

Бомбы «Малыш» и «Толстяк», взорвавшиеся над Хиросимой и Нагасаки, имели КПД 1,4 % и 14 % соответственно, и теперь ученые из Лос-Аламоса занялись увеличением эффективности и совершенствованием технологии. Дело было не столько в стремлении повысить уничтожающий потенциал бомбы (хотя для следующих поколений разработчиков бомбы этот аспект стал гораздо более важен). Нужны были бомбы с меньшими ядрами, чтобы можно было нарастить арсенал США, делая больше оружия из того же объема ядерного топлива.

Первое испытание — «Рентген[194]» — провели 15 апреля в 6:17 по местному времени. Как и при испытании «Троица», заряд взорвали на заранее построенной башне. Эту 60-метровую башню возвели на острове Энгеби. Новая модель дала взрыв, равный 37 000 тонн в тротиловом эквиваленте. Эффективность использования плутония и обогащенного урана составила 35 % и 25 % соответственно. Другое башенное испытание, «Иго»[195], выполнили 1 мая в 6:09 на острове Аомон с другим левитирующим композитным ядром, в котором, возможно, содержалось больше ядерного топлива. Хотя сила взрыва составила 49 000 тонн в тротиловом эквиваленте, то есть почти в 4 раза сильнее бомбы, сброшенной на Хиросиму, она была признана недостаточно эффективной. 15 мая в 6:04 на острове Рунит провели последнее башенное испытание, «Зебра», с левитирующим ядром из обогащенного урана. Взрыв имел силу 18 000 тонн в тротиловом эквиваленте. В абсолютном отношении сила была меньше, но эту бомбу признали более эффективной, чем взорванную при испытании «Иго».

Все три испытания убедительно продемонстрировали большую эффективность имплозивных моделей с левитирующим ядром по сравнению с моделями на твердом ядре, которое использовалось в «Толстяке». Кроме того, они доказали превосходство имплозии над пушечным методом, применявшимся в бомбе «Малыш». Результаты позволили увеличить отдачу производства более чем на 75 %: бомбу можно было сделать, затратив менее половины плутония, содержавшегося в «Толстяке», и десятую долю обогащенного урана, которым был начинен «Малыш». Ядерный арсенал США удалось одним махом увеличить на 63 %.

На этот раз наблюдателей из СССР на испытания не пригласили. Русские смотрели за взрывами с военного корабля примерно в 30 километрах от места взрыва.

Поскольку следовало признать крах первых нерешительных шагов к международному контролю над ядерным оружием, Комиссию ООН по атомной энергии распустили 17 мая 1948 года.

Блокада Берлина

Демократически избранное правительство Чехословакии подало прошение о помощи в рамках плана Маршалла в июле 1947 года. В послевоенной Восточной Европе это было единственное демократическое коалиционное правительство, руководимое премьер-министром Клементом Готвальдом, одновременно — лидером Чешской коммунистической партии. Правительство частично состояло из коммунистов, но они в нем не доминировали.

Но Сталину не было от этого никакой пользы. Чувствуя попытки продвинуть западную демократию в сферу Советского влияния, он надавил на Готвальда, и прошение о помощи было отозвано. 25 февраля 1948 года, когда на границе страны стояли части Красной армии, в результате путча, поддержанного СССР, с важных постов чешского правительства были смещены все некоммунистические министры, кроме одного. Этим единственным человеком оказался Ян Масарик, министр иностранных дел. 10 марта Масарика нашли мертвым во внутреннем дворике МИДа. Президент Чехии Эдвард Бенеш отказался подписать новую послепутчевую конституцию 9 мая и сложил с себя полномочия в июне. Его место занял Готвальд. Бенеш умер через три месяца.

Коммунистический переворот в Чехословакии, которая так недавно освободилась от нацистской диктатуры, встряхнул весь Запад. Мнения консультантов, которые еще недавно предполагали, что в ближайшие годы войны с Советским Союзом не будет, коренным образом изменили свои мнения. Американская армия лоббировала дополнительное финансирование и возобновление призыва. Великобритания подписала Брюссельский договор, в рамках которого объединилась с Францией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом, а в сентябре 1948 года была создана Оборонная организация Западного Союза — военный альянс для противостояния с силами восточно-европейского блока. Начались переговоры, завершившиеся созданием в апреле 1949 года Североатлантического договора — НАТО.

Многим новая война казалась неизбежной. А холодная война пошла на еще более угрожающий виток.

Оккупированный Берлин был разделен на четыре зоны: британскую, американскую, советскую и французскую — так же, как и вся остальная страна. Но сам город находился глубоко в советской зоне оккупации, в 160 километрах от ближайшей границы (с британской оккупационной зоной), и поэтому был особенно подвержен советской угрозе.

В феврале американцы и англичане предложили создать новую немецкую валюту, которая заменила бы сильно девальвированную рейхсмарку, и подкрепить ее дотациями из помощи по плану Маршалла. Предполагалось подавить новую волну гиперинфляции, которая вот-вот должна была разразиться, и подорвать черный рынок, основной валютой на котором были американские сигареты. Неудивительно, что СССР отказался в этом участвовать. Сталин предпочитал оставить Германию экономически слабой. Американцы, англичане и французы продолжили секретную разработку плана с валютой.

12 июня 1948 года советская сторона заявила, что основной автобан, связывающий Берлин с границей, будет закрыт на ремонт. Еще через три дня было остановлено все движение по направлению к Берлину и из него. 21 июня в американской, французской и английской оккупационных зонах ввели новую валюту — немецкую марку. Тогда же было остановлено речное движение в сторону Берлина. 24 июня из-за «технических сложностей» отменили все железнодорожное сообщение.

Доступ к западным зонам Берлина никогда не регулировался юридически, в форме соглашений между бывшими Союзниками. СССР настаивал, что западные державы не имеют законных оснований на такой доступ, а 25 июня объявил, что не будет поставлять провизию в западные районы Берлина. Генерал Люсиус Клей, начальник военной администрации американской оккупационной зоны, назвал эту меру «одним из самых жестоких решений нашего времени, использовавшим массовый голод в политических целях».

В западных районах Берлина проживало около 2,5 миллионов человек. По предварительным оценкам, запасов пищи должно было хватить на 35 дней, угля — на 45 дней. Клей доказывал, что западные государства обязаны остаться в Берлине любой ценой и при необходимости применить силу. Теперь, когда СССР продолжал закручивать гайки, отключив электричество, Трумэн все сильнее беспокоился, что неверная реакция может спровоцировать тотальную войну.

Один из советников Трумэна настаивал на том, что Комиссия США по атомной энергии должна передать свой ядерный арсенал вооруженным силам. УСССР пока не было собственного ядерного оружия, но Трумэн считал, что решение о применении такого оружия — не из тех, которые принимаются сгоряча:

Я не считаю, что мы должны использовать его без абсолютной необходимости. Было бы чудовищно отдать подобный приказ, так как разрушительная сила бомбы огромна, она страшнее любого когда-либо существовавшего оружия. Вам следует понять, что это — не военное оружие… Оно уничтожает женщин, детей и невооруженных людей, им не сражаются… Не время сейчас играть с атомными бомбами.