– Пожалуйста, больше не шути так, – попросила Рэй. – А то я подумаю, что у тебя не осталось желаний.
Он оскорбился, с трудом пряча улыбку:
– У меня не осталось желаний?! Это теперь-то, когда я точно знаю, что вчера на пляже ты была права, и все на свете – игра моего воображения?!
Он помог женщине подняться. Потом притянул ее к себе, готовый к тому, что эта сумасшедшая опять станет бороться, но все обошлось, и тогда он признался:
– Помнишь, ты спрашивала, хочу ли я, чтобы ты разделась? Ответ утвердительный. А потом – чтобы раздела меня.
Когда Жилин тащил Рэй к зарослям акаций, она хохотала, как деревенская дурочка, и шаловливо задирала кислотную маечку, под которой ничего кроме загара не было.
Глава двадцать шестая
В доме Горбовских все было открыто: и калитка, и окна, и входная дверь, повсюду горел свет, даже в саду, идиотскими голосами рыдал стереовизор, вот только жизни в доме Горбовских было маловато. Не била у них жизнь ключом. Татьяна лежала на диване в гостиной, с трудом вмещаясь в пространство мягких спинок и подушек. Ноги ее покоились на валике. Рубенса бы сюда, подумал Жилин.
– Прости, – виновато сказал он, – я попрощаться.
Татьяна, кряхтя, привела свое огромное тело в движение. Она села, спустив ноги в тапочки, и рефлекторно запахнула халат. Жилин присел рядом.
– Прости, что так поздно, – продолжал он. – Утром меня здесь уже не будет.
– Тогда чего мы ждем? – хрипло поинтересовалась она, потянулась к гостю и жадно впилась в его губы. Поцелуй был сочен и полон страсти, язык пани Горбовской ворвался Жилину в рот, требуя ответной ласки. Именно так обычно целуются подвыпившие женщины.
– Что ты, что ты… – оторопел Жилин, не сразу высвобождаясь. Объятия у хозяйки были гидравлической мощи. Он непроизвольно кинул взгляд в незашторенное окошко: Рэй ждала его на улице в машине. И вообще, для одного вечера было как-то многовато.
– Я тебя люблю, – сказала Татьяна, выпуская жертву из рук. – Давно, еще с тех пор.
Она была совершенно трезвой.
– С каких-таких пор?
– И ты забыл…
– С тобой все в порядке? – спросил ее Жилин.
– Со мной – о’кей.
С ней, конечно, не было о’кей. Растерзанная упаковка валялась на ковре, все десять капсул были выдраны и, очевидно, проглочены. «Perfugium», транквилизатор. Впрочем, десять капсул перфугиума – это не причина для тревоги, в экстренных случаях допускается и бОльшая доза.
Ребенок до сих пор не спал, несмотря на то, что было уже без нескольких минут полночь. Укладывать его сегодня никто не собирался. Леонид Анджеевич лежал тут же на ковре, махая ногой, и смотрел по стереовизору какой-то совершенно взрослый фильм, пользуясь попустительством взрослых.
– Думаешь, я под балдой? – усмехнулась хозяйка и пнула «perfugium» тапком. – Думаешь, эту дурь я залпом маханула? Не боись, в течение всего дня ее глотала, только не помогает что-то.
По ее щеке ползла одинокая слеза. Как будто капля с потолка упала.
– Вижу, что не помогает, – согласился Жилин, стараясь не встретиться с Татьяной взглядом.
– Была у Анджея в больнице, – сказала она. – С четверть часа, как вернулась.
– И как он?
– Говорят, в шоке, – с пугающим спокойствием сообщила Татьяна. – Врачи все дохлые, ничего путного из них не вытрясешь. В реанимацию не прорваться. Хотела уж силой Анджея забирать, чтоб дома помирал, так девчушка одна отговорила. У нее там тоже муж лежит. Не бросай меня, Ваня.
– Что ты несешь! – рассердился гость. – Что ты из себя вдову-то корчишь? Твой Анджей тебе еще Нобелевскую премию в ноги постелет, в крайнем случае – Ленинскую.
– Ты думаешь, с ним будет нормально?
– Я. Тебе. Обещаю, – произнес Жилин раздельно. Хотел было успокаивающе похлопать ее по коленке… но воздержался.
Столь непривычная форма истерики сделала его осторожным в словах и жестах.
Он решительно встал.
– А на кой хрен мне его премия? – спросила женщина саму себя. – Нет в доме мужика. Не было и не будет…
Она опустила плечи и ссутулилась. Жилин только головой покачал. Что тут было ответить? Он подсел к мальчику и сказал:
– Привет.
– Доброй ночи, – вежливо ответил тот, не отрывая взгляд от экрана. – Не обращайте на маму внимания, она из-за папы.
– А ты волнуешься за папу?
– Нет, – изумился он вопросу. – Я сыну главного врача самодвижущуюся дорогу подарил, пусть теперь попробуют папу не вылечить. Они тут недалеко живут.
– Хочешь, я тебе тоже что-нибудь подарю? – осторожно сказал Жилин.
Мальчик соизволил повернуть голову. Гость сидел неподвижно, никаких подарков в его руках не наблюдалось. Правильно ли я делаю, лихорадило гостя. Хорошо, что никто эту предательскую дрожь не замечал. Понравится ли маленькому пану Леониду играть с красивыми и необычными камушками, которые дарят ему знакомые дяди межпланетники?.. Ну отчего же – глупость, раздраженно подумал гость, споря непонятно с кем. С какой стати мальчик должен жить в мире, придуманном кем-то за него, тем более если этот кто-то – уставший от войны солдат, человек из прошлого. Бывший романтик, бывший циник, бывший коммунист… Леонид ждал. Очень терпеливый он был ребенок, на зависть другим мамам и папам… Ну отчего же – безумная идея? Черновой вариант Будущего мы уже подготовили, настало время проверить этот вариант на прочность. И вообще, для чего я сюда пришел, подстегнул он свою волю, как не для того, чтобы сделать малышу подарок! Для этого и пришел. Не для того же, в самом деле, чтобы утешать спятившую матрону?
И наконец – в который раз за эти сутки – камни были вытащены из карманов…
– Ого! – восторженно сказал мальчик. – Это метеориты?
Что-то сместилось у Жилина в груди, что-то встало не так.
– С чего ты взял?
– Так вы же космолетчик. Папа мне всё про вас рассказал.
Он видит, понял Жилин… Неужели он видит? Неужели я не ошибся? Ликование распространялось в груди космолетчика, как пожар холодной аннигиляции.
– А ты знаешь, что дареное не передаривают? – строго спросил Жилин. – На тебя можно положиться? Не отдашь внучке главного метеоролога, чтобы погода была хорошей?
– Что я, маленький! – он даже обиделся.
– Тогда держи.
– Оба? – не поверил он.
– Метеориты всегда дарятся парами, это закон.
Леонид Анджеевич вскочил, крепко сжимая камни в руках. Он вытянул руки в стороны – вроде как крылья, – и пошел в пике по комнате, отдавая командирским голосом короткие и ясные распоряжения:
– «Тариэль», приготовиться к прыжку!.. Всем освободить зону старта!.. «Подсолнечник», куда прешь, на пять мегаметров ниже!..
– Зачем ты его балуешь? – укоризненно сказал Татьяна. – Зачем ему такие дорогие игрушки?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});