почти не видно, мужики «разгладили» примятую траву и прикололи к земле пару шаров перекати поля, или как еще называют это растение — верблюжья колючка. Кстати вот интересно, куда подевались верблюды? Даже в нашем времени, в двадцать первом веке я частенько встречал их в степи, а сейчас почему их нет?
Честно говоря я даже не знаю откуда они родом, — понятно что звери не степные, но кто конкретно придумал использовать их как транспорт — вспомнить не могу. В школе вроде говорили что-то, но видимо я так слушал что в голове ничего не отложилось.
— Спрятали? — встретил меня Леонид. Он не спал, более того, исхитрился принять сидячее положение.
— Ну так. Скатили вниз, под обрыв в старом русле. Отсюда вроде не видно.
— А с другой стороны?
— Да хрен его знает... Да и от кого с другой стороны его прятать? От сусликов? — ответил я Леониду.
Будь здесь почва каменистая, ещё как-то можно было потеряться, а на траве след даже от одной машины сохранялся едва ли не до следующего года. Не говоря уже о целой колонне тяжеленных внедорожников. Трава в степи сухая, во всяком случае в это время, и колесо не гнёт её, а ломает, и подняться она, понятное дело, не может.
— Да пёс его знает. Мало ли...
— Не каркай. Авось пронесёт. — отмахнулся я, хотя сам был уверен в обратном. Не в том что уаз найдут, отнюдь, — за него я как раз не переживал, уверен я был что в этот раз за нас возьмутся уже по настоящему.
— Да я и не каркаю. Хреново мне что-то...
— Так и ложись отдыхай, до вечера чай не помрёшь? Тем более это тебе не уаз, так трясти не будет.
Леонид что-то пробормотал в ответ, но видимо не особо важное, и подтянув к себе автомат, замолчал.
Я же отвернулся, и повернув в замке ключ, завёл двигатель.
Прислушался. Никаких посторонних звуков, всё так, как и должно быть. Теперь точно быстрее покатимся, — подумалось отчего-то. Ведь как ни жаль оставлять машину, но всё же прицеп в виде подбитого Уаза основательно тормозил. Конечно и теперь от груженной бензином буханки особых чудес ждать не стоит, но всё равно, как бы там ни было, а так всё поскорее будет. Единственное что напрягало, это отсутствие стёкол, из всего круга стекло сохранилось лишь на левой задней двери.
Пока ехали не быстро, было приятно, ветерок хорошо так обдувал, но когда прибавили, начал раздражать. Вроде бы не так жарко как в уазе, но как-то не комфортно.
— Вон, глянь чего нашёл. — обернулся я к Леониду и передал ему найденную фотокарточку.
Тот взял её, посмотрел со всех сторон, даже понюхал зачем-то.
— И что ты хочешь услышать?
— Твое мнение. — ответил я. — Что за люди, какой год, ну и вообще...
Леонид задумался.
— В машине была?
— Ага. За козырьком.
— Не знаю... Вроде обычная фотка, годов девяностых, может конца восьмидесятых, мужик работяга, — вон, руки какие, баба ничё так, симпатичная. Пацан как пацан, что тут ещё сказать?
— Не знаю, может я чего-то путаю, но мужика этого я грохнул сегодня. Он как раз за этим самым рулем сидел.
— Бывает. Не парься, все там будем. И вообще, они первые начали.
— Да ты не понял... Я не переживаю, просто напрягает кое-что... Мужик этот — снимок старый, а он почти не изменился. Я подумал может пацан подрос, но он же рыжий, а мужик чернявый. Как такое возможно?
Леонид снова замолчал. Поначалу, как только остановились мне показалось что он совсем плох, но сейчас, на ветерочке, он заметно приободрился. Видно конечно что не здоров, но по сравнению с тем, каким его загрузили в машину — небо и земля.
— Да мало ли... — я уж и забыл о чём спрашивал, как он наконец ответил, — Может похож просто, может брат это его, или сынок, только не тот что на фото, другой какой-нибудь. А может и сам это он. Кто ж теперь расскажет?
— А как же время? Он ведь должен был стариком уже быть. — обернулся я к Леониду.
— С чего ты взял? А если в его реальности сейчас как раз девяностые? Откуда нам знать?
— Просто если эти люди оттуда, — возразил я, — из Союза, то наверняка с ними можно по человечески договориться. Скажешь нет?
— Конечно скажу. А еще скажу чтобы ты не забивал голову всякой чушью, — не один ли хрен, кто он и откуда? Нам сейчас о другом думать нужно, — как до станицы доехать и хвоста не привезти, а ты херней всякой занимаешься...
Отвечать я не стал, да и не требовалось, кругом Леонид прав, — какая разница кем этот мужик был в прошлом, главное кто он сейчас.
Может быть пока мы едем, из города выехало несколько сотен подобных «переселенцев» с одной единственной целью — найти станицу и разграбить её. Нам ещё крупно повезло что перенос пришёлся на весну, и у нас было время подготовиться, а случись иначе? Окажись мы здесь летом, попали бы прямо в лапы к таким вот «караванщикам», и продавали бы потом нас и наши вещи вот так же на местном базаре.
— Ты так как? Живой? — Леонид совсем притих, и я заволновался.
— Живой пока... — едва слышно произнёс он.
Я обернулся.
Ну да, живой, но как то прям с лица спал. Надо бы тормознуть где-нибудь, глянуть как с повязками дела обстоят. Может пропитались насквозь, и не держат толком. Я хоть и не врач, но понимаю что ранения не самые серьёзные, при наличии медикаментов и нормальном уходе, лечение не затянется, главное довезти его, а там уж доктора разберутся. Да и ехать нам, если ничего не случится, ещё часов шесть-семь, так что потерпеть совсем немного остается.
— Чего-нибудь хочешь? Пить может?
— Нет. Спать только. И лечь как-то поудобнее бы...
Я ехал замыкающим, поэтому вполне мог остановиться и потом догнать, — машина позволяла.
Съезжать куда-то не было нужды, поэтому я как ехал, так и тормознул.
Обошел машину и заглянул в багажник. Нужна была какая-нибудь подушка, или толстое покрывало, — положить