Читать интересную книгу Друд, или Человек в черном - Дэн Симмонс

— Это совершенно исключено, сэр. Если Друду угодно явиться куда-нибудь, он туда является. И пятьсот отборных полицейских не помешали бы ему встретиться с Диккенсом той ночью прямо в вашем доме при необходимости, сэр, — когда бы он хотел этого. Такова уж дьявольская природа нашего чужеземного монстра. Но в том, что мистер Диккенс больше не нужен Друду, меня окончательно и бесповоротно убедил тот простой факт, что упомянутый писатель в настоящее время находится в Америке.

— Да при чем же здесь Америка, инспектор?

— Друд не позволил бы мистеру Диккенсу уехать так далеко, если бы все еще нуждался в его услугах, — сказал старый сыщик.

— Очень интересно, — пробормотал я.

— И известно ли вам, о каких именно услугах идет речь, мистер Коллинз? Мы с вами никогда не говорили об этом.

— Я никогда не задавался вопросами на сей счет, инспектор, — солгал я, радуясь, что на моих разрумянившихся от мороза щеках стыдливый румянец не заметен.

— Друд хотел, чтобы мистер Диккенс кое-что написал для него, — объявил инспектор Филд тоном человека, изрекающего откровение. — При необходимости — под принуждением. Я бы не удивился, если бы узнал, что Друд устроил всю трагедию под Стейплхерстом с единственной целью обратить в рабство самого известного писателя Англии.

Он городил чушь, ясное дело. Даже «чужеземный монстр», существующий в воображении старого сыщика, никак не мог знать, что Диккенс не погибнет при падении вагонов первого класса с разобранного моста.

Но вслух я произнес лишь:

— Очень интересно.

— А вы догадываетесь, мистер Коллинз, что именно Друд заставил бы мистера Диккенса написать и опубликовать для него?

— Свою биографию? — предположил я, чтобы показать старику, что я не законченный тупица.

— Нет, сэр, — сказал инспектор Филд. — Труд, посвященный древней языческой религии, с описанием всех нечестивых обрядов, ритуалов и тайных магических приемов.

Теперь я удивился по-настоящему. Я остановился, и инспектор Филд тоже. Боковые фонари на проезжающих по мосту каретах горели, несмотря на ранний час.

— Зачем Друду заставлять писателя-романиста описывать в подробностях какую-то мертвую религию? — спросил я.

Инспектор Филд широко улыбнулся и снова легонько постучал себя пальцем по носу сбоку.

— Для Друда она не мертва, мистер Коллинз. Она не мертва для великого множества последователей Друда, обитающих в Подземном городе, если вы меня понимаете, сэр. Видите вот это, сэр?

Я посмотрел вдоль берега Темзы на северо-запад, куда указывал инспектор.

— Театр «Адельфи»? — спросил я. — Старую фабрику ваксы Уоррена? Или вы имеете в виду сам Скотленд-Ярд?

— Все вместе, мистер Коллинз. И все, что находится дальше — вплоть до Сент-Джеймс-плейс, а также вдоль Пикадилли, до самой Трафальгарской площади и дальше, включая Чарринг-Кросс, и Лестер-Сквер, и весь Стрэнд до Ковент-Гардена.

— Ну и что, инспектор?

— Представьте себе там громадную стеклянную пирамиду, мистер Коллинз. Представьте себе весь Лондон, от Биллингсгейта до Блумсберри и Риджентс-парка, в виде скопления гигантских стеклянных пирамид с бронзовыми сфинксами… представьте, коли можете, сэр. Ибо Друд представляет себе такое.

— Это безумие, — сказал я.

— Верно, мистер Коллинз, чистой воды безумие, — рассмеялся инспектор Филд. — Но именно этого хотят Друд и все подземные почитатели древних египетских богов, сэр. И они намерены достичь своей цели, если не в этом веке, так в следующем. Представьте себе, что в двадцатом веке повсюду там будут возвышаться громадные стеклянные пирамиды — и храмы, сэр, где отправляются тайные обряды с использованием месмерической магии, превращающей людей в безропотных рабов.

— Это безумие, — повторил я.

— Да, сэр, — сказал инспектор Филд. — Но безумие Друда не делает его менее опасным. Скорее — наоборот.

— Ну ладно. — Мы как раз дошли до конца моста. — Я выхожу из игры. Благодарю вас за все ваши заботы и покровительство, инспектор Филд.

Старик кивнул, но тотчас же кашлянул в кулак.

— И еще одна мелочь, сэр. Печальное побочное последствие прекращения нашего сотрудничества.

— Что такое, инспектор?

— Ваши исследования.

— Я не вполне вас понимаю, — промолвил я, хотя прекрасно все понял.

— Ваши исследования, проводимые в опиумных притонах Подземного города. Ваши еженедельные посещения притона Короля Лазаря, если точнее. С сожалением вынужден сказать, что я больше не смогу предоставлять вам сыщика Хэчери в качестве провожатого и телохранителя.

— А-а-а… — протянул я. — Ясно. Не берите в голову, инспектор. Я в любом случае собирался закончить свои исследования в этом направлении. Сейчас, когда я занимаюсь постановкой пьесы и работаю над романом, более половины которого уже написано, у меня просто нет ни времени на подобные исследования, ни дальнейшей необходимости в них.

— Вот как, сэр? Что ж… признаться, у меня прямо камень с души свалился. Я беспокоился, что перевод сыщика Хэчери на другую работу причинит вам неудобства.

— Вовсе нет, — солгал я.

Честно говоря, мои еженедельные встречи с Хэчери в таверне перед походом к Королю Лазарю уже давно превратились в еженедельные совместные ужины. В ноябре, во время одного из таких ужинов, Хэчери, теперь ставший моим осведомителем, предупредил меня, что инспектор Филд вскоре освободит его от обязанностей моего телохранителя.

Я был готов к этому и спросил, весьма дипломатично, имеет ли он, Хэчери, право заниматься работой, не связанной с сыскным бюро инспектора Филда.

«Да, — сказал он. — Конечно». И он действительно договорился, чтобы Филд не занимал его делами по четвергам вечером. «Я сказал, мол, хочу выделить время для общения со своими девочками», — сообщил мне Хэчери за кофием с сигарой.

Я предложил ему щедрую плату за то, чтобы он продолжал сопровождать и охранять меня в моих еженедельных походах, не ставя инспектора в известность. Хэчери тотчас согласился, и мы скрепили сделку рукопожатием — моя ладонь утонула в его лапище.

Сейчас, декабрьским днем 1867 года, мы с инспектором Филдом тоже обменялись рукопожатием и зашагали по мосту Ватерлоо в разные стороны, полагая (по крайней мере, я полагал), что больше никогда не встретимся.

На той же неделе, когда я удалил инспектора Филда из своей жизни, у меня состоялась (на сей раз по моей просьбе) еще одна встреча, в ресторации «Петух и чеширский сыр» на Флит-стрит. Я умышленно опоздал, и к моменту моего прибытия Джозеф Клоу, одетый в дурно скроенный саржевый костюм, уже сидел за столом, явно чувствуя себя крайне неловко в обстановке, гораздо более изысканной и роскошной, чем привычная для водопроводчика и сына винокура.

Я подозвал сомелье и сделал заказ, но еще не успел сказать Клоу ни слова, когда плюгавый человечек нервно заговорил:

— Сэр… мистер Коллинз… если вы насчет того, что я остался на ужин тогда в октябре, то я нижайше извиняюсь, сэр, и могу лишь сказать, что ваша домоправительница миссис Г*** пригласила меня отужинать с ней, желая таким образом вознаградить меня за досрочное окончание водопроводных работ на верхних этажах, сэр. Если мне не следовало принимать приглашение… а я теперь понимаю, что не следовало… я прошу прощения и…

— Нет-нет, не извиняйтесь, — перебил я. Положив ладонь на грубошерстный рукав водопроводчика, я тотчас задал разговору иной тон. — Я попросил вас о встрече, мистер Клоу… вы позволите называть вас просто Джозеф?.. поскольку сам хочу извиниться перед вами. Уверен, тогда вечером, два месяца назад, вы могли ошибочно принять… и наверняка приняли… мой изумленный вид за недовольный. Я надеюсь хотя бы отчасти загладить свою вину перед вами, угостив вас отличным ужином здесь, в ресторации «Петух и чеширский сыр».

— Не стоит, сэр, право слово… — начал Клоу, но я снова перебил его.

— Видите ли, мистер Клоу… Джозеф… сейчас я говорю с вами как давний работодатель миссис Г***. Вероятно, она говорила вам, что служит у меня уже много лет.

— Да, — кивнул Клоу.

Нас прервало появление официанта, который узнал меня и восторженно поприветствовал. Клоу явно не знал, что выбрать из меню, и я сделал заказ на двоих.

— Да, — продолжил я, — хотя миссис Г*** все еще довольно молода, она и ее дочь уже много лет состоят у меня в услужении. Она нанялась ко мне, когда Хэрриет — так зовут ее дочь — была малым ребенком. Сколько вам лет, мистер Клоу?

— Двадцать шесть, сэр.

— Прошу вас, называйте меня просто Уилки, — горячо сказал я. — А вы будете Джозефом.

Молодой человек растерянно захлопал глазами. Он явно не привык переступать сословные барьеры.

— Вы наверняка понимаете, Джозеф, что я питаю к миссис Г*** глубочайшее уважение и считаю своим долгом заботиться о ней и ее прелестной дочери.