– Вот ужас-то! – охнула королева. – Нет, это решительно невозможно! Двух таких девиц долина не вынесет. Кира, я тебя отсылаю куда угодно подальше от Лэйли.
– Ну… ну хорошо, к Диалю, – тотчас посоветовала белокурая.
– Хватит вить из меня веревки! Нет. Не хочу получить еще одну затянувшуюся на невесть сколько лет помолвку. Пусть скучает, голубчик!
– Тогда я еду с Маршей. Куда ты ее отправляешь?
– Да что за подданные у меня? – расстроилась королева. – Хотят управлять моим величеством! Нет, в Тампе опасно. Ни за что.
– У меня жбрых, кто полезет? – пожала плечами Кира. – Баф, напугай врага!
В дверь, распахнув ее настежь, пролезла чудовищная морда, оскалилась и зарычала, поводя усами и щетиня мех. Со звоном выпустила когти на одной лапе и пошевелила ими на весу. Марша сперва вздрогнула, потом рассмеялась. Заинтересованно рассмотрела жбрыха. Вот, значит, кем намереваются усилить полицию! Жаль, Нэл не видит, он бы сразу оценил такую полезную зверушку. В конце концов, только благодаря упорству генерала собаки еще служат в столице и не сняты с довольствия. Даги трижды выходили на самый верх с требованием убрать с улиц «агрессивных животных». Еще бы! Собаке трудно дать взятку, чтобы она перестала считать обычного человека человеком. И отказалась по следу найти его дом, например. Хотя по всем отчетам дагов ими уничтожен нелюдь, ужасный эльф… Само собой, никакой не житель Альянса, как можно даже намекать на подобное.
Жбрых и того лучше. Ловок, силен, умен. И неагрессивен. Совершенно очевидно, он слушается каждого слова своей Киры. И с удовольствием кушает фрукты. Вон стелется по полу, ползет к корзине. Соорудил из хвоста петлю и готовится пообедать.
Кира разобрала во взгляде Марши интерес и стала гордо демонстрировать своего Бафа, в самом выгодном свете представляя его возможности, от которых нельзя не прийти в восторг. Оказывается, зверь магический, у него пуленепробиваемая шкура, он может искать врага по запаху и следу, по магическому отпечатку личности, по ношеной вещи и так далее. Бегает очень быстро, прыгает великолепно, держит канал силовой подкачки для своего друга – мага или ведьмы.
– Это что же, конец полиции? – слегка расстроилась Марша.
– Люди во многом замечательны, но к тому же, увы, неисправимы, – рассмеялась королева. – Все равно и воруют, и друг другу жизнь портят, законы нарушают. Просто реже. Хотя… В Дэйгэ не воруют. Там султан повелел откусывать руку вору. Жбрыхи недовольны, но исполняют. Уже лет двадцать никого не кусали, правда…
– Хороший закон, – одобрила Марша.
– Скажем так, действенный, – смущенно пожала плечами королева. – В Бильсе не лучше, тоже руки велено откусывать. Хан у них теперь. Уже второй год как отказались от троевластия. Президента больше нет. Осталась странная смесь старого и нового: хан и сенат. А еще гном, ответственный за финансы. Видишь ли, учетчики гномов до неприличия честны. Безупречно знают законы, долго живут… при них невозможно наладить схему крупного воровства денег или активов.
– И много появляется одноруких? – поинтересовалась Марша.
– Еще год назад было много, – погрустнела королева. – Теперь уже почти не воруют. В чем-то хан прав. Трудно наводить порядок после вашей разрухи, после Альянса-то. И безработные, и даги, оказавшиеся никому не нужными. Да еще и ведьмы, не умеющие делать ничего полезного, годные только эльфов ловить. Некоторых уже бесполезно переучивать.
– Кто наводил порядок в Бильсе? Почему его нельзя перевести в Тампу?
– Генерал Шакир, – сообщила королева. – Не делай такие глаза. У них весь род – военные. В большинстве своем очень уважаемые люди. Думаешь, Ланкор уехал из дома в столицу Альянса с докладом о беспорядках?
– Так говорили.
– Сбежал он. Ночью, в домашнем халате, – сморщила нос Кира, явно подражая Кошке Ли. – От деда свалил, только пятки засверкали. Кадим Шакир замечательный. Я к нему ездила в гости с Диалем. Только дедушке Кадиму уже восемьдесят пять. Нельзя ему волноваться. При нем сейчас все время врач с паглом. Его очень любят там, в Бильсе. Сын Кадима погиб во время боев в столице, когда Бильса отделялась от Альянса. А правнука у него нет. Есть правнучка, но ей всего шестнадцать. Очень упрямая, учится у гномов на поискового мага. Ну то есть для работы в полиции. Я ей помогала жбрыха выбирать. Пока еще он маленький, но растет хорошо.
Марша прикрыла глаза. Так много нового! Голова кругом идет. Полицейские жбрыхи, добрый дедушка Шакир, бесполезные ведьмы… Надо осваиваться и начинать работать. Будет интересно, нет сомнения. Хорошо, что есть время на отдых. Как раз хватит, чтобы понять хоть самые основы жизни вне Барьера. На чем они тут ездят? Как общаются и передают распоряжения? Где живут, чем отапливаются? Откуда получают продукты, есть ли вообще магазины?
Вспомнился Эньо, бесподобный сапожник. Жаль, вся обувь осталась там, на старой квартире. Какие были туфли! А сапоги! Лучше сделать невозможно. Конечно, Нэл все сохранит до ее возвращения…
Королева искоса глянула на больную. Улыбнулась и прошла к шкафу. Распахнула настежь обе створки. Стала двигать вешалки, давая возможность рассмотреть замечательные по красоте вещи. Платья, строгие костюмы, плащи, куртки. Приталенные, свободные, очень свободные, явно для…
– Именно все твое, – сообщила королева. – Подданные у меня хоть и капризные, но работящие. Размеры сняли, еще когда лечили. За десять дней вот набили гардероб. И еще принесут. Боюсь, даже форму уже шьют, мой Эдиль такой расторопный, наверняка заказал.
– Это же непомерно дорого, – охнула Марша.
– Хорошо иметь в должниках королеву? – подмигнула Сэльви. – Ты устроила брак моей Кошки, помнишь?
– Сшили-то раньше!
– Ой, повод подарить всегда найдется, – отмахнулась Сэльви. – Что тебе достать? Потому что я не терплю тихих больных – изволь шипеть, стонать, но спуститься на своих ногах по лестнице в зал, к обеду.
– Зеленое, вот то, – попросила Марша. – Ох, оно еще лучше, чем я думала. А как же пролезет моя мохнатая рука?
– Все вещи с разъемным плечом на завязках, пуговицах или броши, – кивнула королева. – Мы ведь знали, что ты будешь долго лечиться. Все, я пошла готовить. Начинай шипеть и стонать, то есть одеваться. Туфли вот, специальные, удобные, для больных ног. И не смей носить шпильки до родов, я запрещаю.
Марша послушно кивнула. Еще раз рассмотрела платье, пощупала ткань, вздыхая и огорчаясь: в ближайшее время Нэл не увидит ее в этом. Кошка Ли догадалась, прищурилась и, приняв свой неподражаемый капризный вид, посоветовала не страдать. Мол, соскучится – еще сильнее обрадуется. Одеваться оказалось действительно больно и тяжело. Но Марша исправно шипела, стонала и двигалась. Кира гладила ее по голове, по руке и сочувствовала. Лэйли фыркала, насмешничала – и тоже очень переживала. Но все самое трудное рано или поздно заканчивается. Даже путь по лестнице вниз, целых два пролета сплошного мучения. И переход через обеденный зал в малый, каминный, где королева накрыла обед.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});