— Когда? — настаивала Лина.
— Скоро.
— Когда скоро?
— Да оставь ты меня в покое, глупая баба!
Она бросилась в спальню и шарахнула дверью. Вот она, преданность. Смех, да и только. Лина работает на нее восемь лет. Она ей регулярно платила — и когда та болела, и когда была в отпуске.
И теперь, казалось бы, что ей стоит подождать денек-другой!
Прислуга чертова! Если бы Лина не была экономной, она бы ее уволила и сама вела хозяйство.
Надо было завести детей, Элейн. Так бы он не смог оставить тебя без гроша.
Отвяжись, Этта. Думаешь, я сама не знаю?
Она слонялась по пустому дому и страдала от одиночества.
Черт с ними, с деньгами! А может, и вправду было бы здорово, если бы были дети. Предпочтительно взрослые. Ей никогда не светило заниматься пеленками, игрушками и всей этой младенческой ерундой. И раз уж не получилось, так зачем вообще об этом думать? И Росс не возражал. В сущности, он был этим совершенно доволен. Типичный актер. Конкуренты ему ни к чему.
Собравшись с духом, она отважилась выйти из спальни.
С Линой лучше помириться. Глупая служанка все-таки лучше, чем вообще без служанки.
Литгл С. Порц три раза проехал мимо дома Копти. Войти он не решался. Миссис Конти он никогда не встречал, а жены иной раз такие когти выпускают, когда им показывают фотографии их мужей в постели с другими женщинами; но поскольку мистер Конти на встречу так и не явился, самое лучшее, на его взгляд, — теперь обратиться к ней.
Мимо медленно проехала патрульная машина, и полицейский бросил на него внимательный взгляд. Литтл живо свернул на аллею, ведущую к дому Конти, и припарковался. Из газет он узнал, что Конти разошлись. Если миссис К, нужны улики для бракоразводного процесса, они у него есть, да еще какие. А если заплатит, они — ее.
Он вышел из машины и направился к парадной двери, отметив по пути, что некоторые, бесспорно, жить умеют.
Дверь отворила угрюмая латиноамериканка с лицом как грозовая туча.
— Ну? — грубо бросила она.
Он выпрямился во весь свой рост, во все свои пять футов пять дюймов, и протянул ей потрепанную визитную карточку.
— Передайте это миссис Конти, — произнес он со всей важностью, на которую был способен. — Скажите, я пришел по поводу ее мужа.
— Мистер Конти здесь нет. Он уходить… вы возвращаться другой раз. — Она стала закрывать дверь.
Он применил «ножной трюк»— вставил ногу в проем. Научился он этому по книжкам Микки Спиллейна, которых прочел ужас сколько.
— Убери свой проклятые нога, — заголосила Лина.
— Я хочу видеть миссис Конти. Миссис Конти, — не отступал он. — Передай ей мою карточку.
Лина метнула подозрительный взгляд.
— Почему не говорить сначала про хозяйка?
— Я сказал.
— Ждите.
Она захлопнула дверь с бешеной силой, шарахнув его по ноге и чуть не оставив на всю жизнь калекой. От жуткой боли и ярости он просто взвился. Какой бы ни была Элейн Конти, она наверняка лучше своей служанки.
— Ах, Лина, вот ты где, — приветливо сказала Элейн. — Я хочу извиниться за грубость.
Лина бросила на нее злой взгляд и сунула ей под нос карточку.
— Что это?
— Мужик у дверь, — буркнула она и с ворчанием направилась на кухню.
Близоруко щурясь, Элейн разглядывала карточку. Контактные линзы она не надела, а надпись на карточке была заляпана пятнами грязи. Она пошла за Линой на кухню.
— Что надо этому человеку?
Лина с безразличным видом пожала плечами: «Не знаю».
И занялась раковиной.
О господи, кредитор! Росс перестал платить по счетам.
— Лина, — принялась обхаживать ее Элейн, — пожалуйста, скажи ему, что меня нет дома.
Лина гремела посудой, не обращая внимания.
— Линочка, прошу тебя.
Служанка повернулась и уставилась на нее волком.
— Очень грубый мужчин. Я не иметь с ним дела.
Элейн топнула ногой.
— Я плачу за то, чтобы ты имела дело.
— Ничего вы мне не платите, — ликуя, прокаркала Лина.
Элейн выбежала из кухни. Господи! С каким-то паршивым кредиторишкой она как-нибудь разберется сама, и нечего было умолять служанку. Да как она посмела так себя вести!
Она решительно направилась к входной двери и рывком открыла ее.
— Да? — взвизгнула она. — Что вам надо?
Литгл взглянул на Элейн Конти в бледно-розовом пеньюаре, с сумасшедшими глазами, отступил на два шага, зацепился за что-то и упал, едва не сломав себе шею.
Элейн помогла ему подняться, не забывая ни на минуту, что он на ее территории и если что-нибудь себе сломает, то может ведь и иск ей вчинить.
— Я Литтл С. Порц, — задыхаясь, проговорил он. — Частный детектив. И у меня тут фотографии, которые, кажется мне, могут вас заинтересовать.
— Чем ты потом будешь занят? — шепнула Джина Бадди на ухо.
Прием для прессы подходил к концу. Только что объявили, что бар закрылся, а это, как правило, означало массовый исход.
— Не знаю, как ты, а я буду учить свою роль, — сказал он.
Она облизала пухлые, глянцевитые от помады губы и улыбнулась зазывной улыбкой.
— Хочешь вместе поучим? Кинозвезду хочешь трахнуть?
Он изобразил удивление.
— Эй… ты и вправду думаешь, что Росс Конти мне позволит?
Она нахмурилась.
— Если ты гомик, дорогуша, тогда я — мама Сейди Ласаль!
— Как скажешь. — Он отступил и, пока вокруг еще толклись люди, быстро слинял. Кто бы подумал, что наступит день, когда он пошлет подальше живую настоящую кинозвезду! Ого-го, с возрастом он явно набирался ума. Раскусил ее с первого взгляда, и даже желания не возникло. Как это говаривал Пол Ньюмен?
Зачем есть гамбургер, если дома ждет сочный бифштекс!
Только у него дома ничего не было. А надо, чтобы ждала его Ангель.
Он должен сделать первый шаг. Чем дольше он ждет, тем будет труднее. Бадди решительно направился к телефону-автомату. Половина седьмого, но, может, она еще не ушла.
Ответил тот же мужской голос:
— «У Коко».
— Мне нужна Ангель, — сказал Бадди.
— Всем нужна, — пропел голос.
Началась медленная пытка.
— Там она или нет?
— Сожалею, нет. Что ей передать?
— Где я могу ее застать?
— Нигде.
— Но мне надо с ней поговорить.
— Сожалею. Что-нибудь передать?
С неохотой он оставил свое имя и телефон.
— Позаботьтесь, чтобы ей передали. Это срочно.
Коко все записал, но не знал, как быть — сказать ей или нет.
Она сейчас такая умиротворенная и счастливая. Так нужно ли ей, чтобы в ее жизнь вернулся муж? Наверное, нет, подумал он, сложил листок и сунул в карман рубашки. Позже он переговорит с Адрианом, послушает, что думает он. Адриан всегда принимает правильные решения.
Джина Джермейн, обиженная равнодушием Бадди, взялась за Оливера — к его великому ужасу.
— Твоя звезда свободна для ужина с тобой в «У Чейсена», — промурлыкала она. — Если ты, конечно, не предпочитаешь что-нибудь поуютнее. Тогда можем поехать ко мне и заказать что-нибудь из китайского ресторана.
— В «У Чейсена», — поспешил согласиться он. — Я уже позвал Росса. — Вранье, но его легко сделать правдой. — И как раз собирался пригласить тебя.
Росс уже договорился об ужине с Пусскинсом Малоне. Они давным-давно были знакомы и любили предаваться воспоминаниям о бурном прошлом.
— Можешь захватить Пусскинса, — кисло предложил Оливер — он не любил раскошеливаться.
Росс хотел отказаться. Но с продюсером надо ладить — таковы правила игры, а потому он сказал:
— Конечно, придем.
Он не знал, что Оливер намерен пригласить Сейди Ласаль.
Если бы знал, то не согласился бы и под пыткой.
Оливер решил пригласить также Монтану и Бадди. Ему не хотелось, чтобы кто-то чувствовал себя обойденным. А кроме того, уж если все равно платить, так можно, наверное, один раз и выложиться. Расходы он в любом случае включит в смету на фильм.