Смотровой колодец. Гладкий низ крышки был холодным на ощупь, потому что с той стороны был ночной воздух. Прямо над Заком была поверхность внешнего мира. Он надавил на крышку основанием ладони. Надавил, собрав все оставшиеся силы.
Бесполезно.
Почувствовав, что кто-то оказался совсем близко от него — кто-то, кто взбирался следом по лестнице, — Зак вслепую пустил струю краски вниз. Он услышал звук, похожий на стон, ударил по преследователю ногой, но тварь не свалилась с лестницы. Она висела, вцепившись за перекладину, и раскачивалась из стороны в сторону. Зак снова лягнул тварь, и тут в его лодыжку впилась рука вампира. Очень горячая рука. И очень цепкая. На Заке висел вампиреныш и своим весом тянул его вниз. Зак выронил баллон с краской — теперь ему нужны были обе руки, чтобы держаться за лестницу. Он колотил ногой по перекладине, надеясь расплющить о железо впившиеся в него пальцы, но хватка твари не ослабевала. И вдруг — на каком-то ударе — жуткий визг: рука отпустила его.
Зак услышал, как тело, падая, шмякнулось об стену.
Но на этом дело не кончилось. Прежде чем Зак успел оценить обстановку, на него насело еще одно существо. Вампир. Зак чувствовал его жар, чуял землистый запах. Сильная рука схватила его под мышку, подцепила и подтащила к самому люку. Двумя мощными ударами плеча тварь выбила крышку, отшвырнула ее в сторону, а затем вылезла на прохладный воздух, таща за собой Зака.
Мальчик нащупал за поясом нож и едва не располосовал ремень, пытаясь высвободить «Авраам». Однако ладонь вампира сомкнулась на его руке, мощно сдавила запястье, прижала к боку, — и Зак ничего не смог сделать. Он закрыл глаза, не желая видеть эту тварь. Захват вампира был очень крепок, однако больше никаких действий не последовало. Тварь словно выжидала чего-то.
Зак открыл глаза и медленно перевел взгляд вверх, заранее страшась вида злобной физиономии, нависшей над ним.
Глаза вампира горели красным огнем, плоско лежавшие волосы обрамляли лицо мертвым нимбом. Раздувшееся горло ходило ходуном; жало, словно кончик кнута, билось изнутри о щеки. На лице, приблизившемся к Заку, мешались выражения чисто вампирской страсти и горделивого удовлетворения победившей твари.
«Авраам» выпал из руки Зака.
— Мама… — только и сказал он.
Они подъехали к зданию в Центральном парке на двух гостиничных машинах — из тех, что бесплатно развозят клиентов. Машины были, разумеется, угнанные. Никаких конфликтов с военными по пути не произошло. Электричества в здании не было, лифты не работали. Гус и «сапфиры» сразу ринулись к лестнице, вот только Сетракяну было не по силам одолеть ступеньки до самого верха. Фет не рискнул предложить, что отнесет его на руках: гордость старика была столь велика, что о подобном даже помыслить было невозможно. Препятствие казалось неодолимым. Сетракян потерянно стоял посреди фойе с серебряной книгой в руках и казался старее, чем когда бы то ни было.
Фет отметил, что лифт в здании весь древний, с раздвижными решетчатыми дверями. По наитию он стал открывать двери возле лестницы и нашел-таки то, что искал: старомодный кухонный лифт с кабинкой, оклеенной обоями. Не издав ни звука протеста, Сетракян вручил Фету свою трость и залез в кабинку вполовину его меньше, где и уселся с книгой на коленях. Анхель принялся крутить ворот, противовес пришел в движение, и Сетракян с ровной скоростью поехал вверх.
В полной темноте Сетракян возносился все выше и выше внутри здания, покоясь в экипаже, больше похожем на гроб, чем на транспортное средство. Руки его лежали на серебряном переплете старого тома. Он пытался отдышаться, привести в порядок мысли, но это ему никак не удавалось: непрошеные образы устроили свою перекличку в его измученной голове. Перед ним вставали лица всех вампиров — всех и каждого! — кого он когда-либо убивал. Вся белая кровь, которую он проливал. Все черви, которых он выпускал из проклятых тел. Многие годы Сетракян ломал голову над проблемой происхождения этих монстров на планете Земля. Древние — откуда они пришли? Каким оно было, то изначальное деяние зла, которое породило этих тварей?
Фет добрался до пустующего верхнего этажа — там по-прежнему шел ремонт — и отыскал дверцу кухонного лифта. Открыв ее, он увидел внутри Сетракяна, находившегося, казалось, в полубессознательном состоянии. Прежде чем вылезти наружу, профессор неловко повернулся в кабинке, высунул ноги и потопал по полу подошвами туфель, словно проверяя его на прочность. Фет вручил Сетракяну его трость. Старик поморгал и недоверчиво взглянул на Василия, словно бы с трудом припоминая, кто это стоит перед ним.
Несколько ступенек вели к пустой квартире этого самого верхнего этажа здания. Дверь была приоткрыта. Гус провел Сетракяна и Фета внутрь. Войдя в комнату, они увидели господина Квинлана и еще двоих охотников. Те возвышались рядом с дверным проемом и могли бы показаться изваяниями, если бы не глаза, которые зорко наблюдали за прибывшими. Ни обыска, ни приветственных слов. За спинами охотников, как и при прежнем посещении, стояли Древние. Стояли совершенно неподвижно, словно статуи. Повернувшись к окнам, они созерцали погибающий город.
В полнейшем молчании Квинлан занял пост рядом с узкой дверью из черного дерева в другом конце комнаты, сильно левее Древних. Только сейчас Фет осознал, что Древних теперь всего лишь двое. Там, где раньше стоял третий, крайний справа, было пусто. Точнее, его место занимала маленькая деревянная урна, в ней — что-то такое, что больше всего напоминало горку белого пепла.
Сетракян направился к Древним и прошел дальше, чем ему было позволено в первый раз. Он остановился почти посредине комнаты.
Осветительная ракета прочертила небо над Центральным парком, озарив комнату блеском магниевой вспышки и обозначив в окнах силуэты двух оставшихся Древних.
— Значит, вы знаете, — молвил Сетракян.
Ответа не последовало.
— Помимо Сарду, вас было шестеро. Шестеро Древних — трое из Старого Света, трое из Нового. Шесть мест рождения.
Рождение — это человеческий акт. Шесть мест происхождения.
— Одно из них было в Болгарии. Теперь его нет. Следующее — Китай. Но что помешало вам обезопасить их?
Возможно, гордыня. Или что-то очень похожее. Когда мы осознали, что находимся в опасности, было уже поздно что-то предпринимать. Молодой обманул нас. Считалось, что его место происхождения — Чернобыль. Это был ложный объект. Долгое время Молодому удавалось хранить молчание. Он питался исключительно падалью. Теперь он выдвинулся на первое…
— Значит, вы знаете, что обречены, — перебил Древнего Сетракян.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});