Выбор политики верно отражает различия в интеллектуальном климате двух эпох. В середине XIX века принималось как должное, что экономика должна быть организована на началах свободной торговли и частного предпринимательства. Вероятно, японским лидерам никогда не приходило в голову следовать какому-либо другому курсу. В середине XX столетия считалось само собой разумеющимся, что экономика должна быть организована на базе централизованного контроля и пятилетних планов. Очевидно, индийским лидерам также не приходило в голову следовать какому-либо другому курсу. Интересно, что оба этих воззрения пришли из Великобритании. Японцы приняли политику Адама Смита. Индийцы взяли на вооружение политику Гарольда Ласки.
Наша собственная история дает не менее яркое свидетельство важности интеллектуального климата. Этот климат сформировал деятельность замечательной группы людей, которые собирались в 1787 году в Индепенденс-холле в Филадельфии для написания конституции новой страны, в создании которой они принимали участие. Они были с головой погружены в историю и находились под огромным влиянием современного им общественного мнения Англии — того самого мнения, которое позднее оказало влияние на японскую политику. Они рассматривали концентрацию власти, особенно в руках правительства, как величайшую опасность для свободы. Исходя из этого, они подготовили проект Конституции. Это документ был направлен на ограничение власти правительства, сохранение децентрализации власти, предоставление человеку контроля над его собственной жизнью. Еще более явственно, чем в основном тексте, эта направленность проявилась в Билле о правах, первых десяти поправках к Конституции. «Конгресс не должен издавать ни одного закона, относящегося к установлению какой-либо религии или запрещающего свободное исповедание оной либо ограничивающего свободу слова или печати»;«не должен посягать на право народа хранить или носить оружие»; «перечисление в Конституции определенных прав не должно истолковываться как отрицание или умаление других прав, сохраняемых за народом»; «полномочия, которые не делегированы Соединенным Штатам настоящей Конституцией и пользование которыми ею не запрещено отдельным штатам, сохраняются за штатами либо за народом» (из Первой, Второй, Девятой и Десятой поправок).
Позднее в XIX веке и в первые десятилетия XX века интеллектуальный климат в США начал меняться, главным образом под влиянием тех же пришедших из Англии взглядов, которые позже повлияли на политику Индии. Произошел сдвиг от веры в индивидуальную ответственность и опоры на рынок к вере в ответственность общества и опоре на правительство. К 1920-м годам сильное меньшинство, если не фактическое большинство профессоров колледжей и университетов, активно вовлеченных в общественную деятельность, придерживалось социалистических взглядов. The New Republic и Nation были ведущими выразителями этого подхода. Социалистическая партия США, возглавлявшаяся Норманом Томасом, имела широкие корни, но главным источником ее силы были колледжи и университеты.
По нашему мнению, Социалистическая партия была наиболее влиятельной политической партией в США в первые десятилетия XX столетия. Поскольку она не возлагала надежд на успех на общенациональных выборах (из ее состава было избрано лишь несколько местных чиновников в Милуоки, штат Висконсин), она могла позволить себе быть партией принципов, а демократы и республиканцы не могли. Им приходилось быть партиями целесообразности и компромисса, чтобы обеспечить единство несовместимых групп и интересов. Их уделом было избегать «экстремизма», придерживаться центристских позиций. Они были не то чтобы зеркальными двойниками, различавшимися лишь по названию, но довольно близки к этому. Тем не менее с течением времени обе основные партии взяли на вооружение политику Социалистической партии. Социалистическая партия никогда не получала более 6 % голосов на президентских выборах (за Юджина Дебса в 1912 году). Она получила менее 1 % в 1928 году и только 2 % в 1932-м (за Нормана Томаса). Однако почти каждый пункт их экономической программы на президентских выборах 1928 года нашел сегодня свое воплощение в принятых законодательных актах. Соответствующие пункты приведены в Приложении А.
Коль скоро изменение общественного мнения стало массовым, как это случилось после Великой депрессии, Конституция, созданная под воздействием совершенно другого интеллектуального климата, могла в лучшем случае лишь замедлить увеличение власти правительства, но не воспрепятствовать ему.
По словам мистера Дули, «независимо от того, равняется конституция на флаг или нет, Верховный суд равняется на выборы». Текст Конституции получил новое толкование и новый смысл. То, что предназначалось служить барьером расширению власти правительства, было признано неэффективным. Рауль Бергер указывает в своем авторитетном исследовании подхода Верховного суда к рассмотрению одной конституционной поправки:
Толкование Четырнадцатой поправки является образцовым примером того, что член Верховного суда Харлан назвал осуществлением Судом «полномочий на уточнение», на продолжающуюся ревизию Конституции под предлогом ее истолкования… Можно с уверенностью сказать, что Суд растоптал волю создателей [Конституции] и подменил ее толкованием, находящимся в прямом противоречии с первоначальным замыслом… Подобное поведение приводит к выводу, что судьи [Верховного суда] поставили себя на место закона{143}.
Общественное мнение и поведение людей
Доказательством того, что движение в сторону фабианского социализма и либерализма «нового курса» достигло своего пика, служат не только писания интеллектуалов, не только чувства, выражаемые политиками в ходе предвыборных выступлений, но также и поведение людей. Их поведение, без сомнения, находится под влиянием общественного мнения. В свою очередь, распространенное поведение подкрепляет это мнение и делает его важным фактором политики.
Как писал более шестидесяти лет назад с замечательной прозорливостью А. В. Дайси, «если наступление социалистического законодательства будет остановлено, это произойдет не столько благодаря влиянию какого-либо мыслителя, сколько благодаря какому-нибудь очевидному факту, который привлечет внимание общественности; такому, например, как увеличение налогового бремени, которое, несомненно, является обычным, а пожалуй, и непременным спутником социалистической политики»{144}. Инфляция, высокие налоги и явная неэффективность, бюрократия и чрезмерное регулирование, проистекающие из увеличения роли правительства, ведут к предсказанным Дайси последствиям. Они заставляют людей брать инициативу в свои руки, искать пути обхода препятствий, чинимых правительством.