Но хотя Нахут и не признавался в этом, становилось ясно, что он не понимал скрытого смысла большинства надписей. Терпение фон Шиллера было на исходе. Он устал слушать бесконечные оправдания египтянина, обещания, которые никогда не исполнялись. Все в Нахуте, от слащавого льстивого голоса до грустных глубоко посаженных глаз, начало раздражать магната. Но особенно он возненавидел привычку сомневаться в утверждениях его, Готхольда фон Шиллера.
— Генерал Обейд сообщил мне из Аддис-Абебы точные данные об их полете. Также не составило труда отправить за ними людей в Англию. Харпера и его женщину не слишком легко потерять. Даже в толпе. Мои люди следили за женщиной и в Каире…
— Простите меня, герр фон Шиллер, но почему вы не убрали Ройан, если так хорошо знаете о ее перемещении?
— Dummkopf! Болван! — сердито рявкнул немец. — Потому что сейчас она с большей вероятностью приведет меня к гробнице, чем вы.
— Но, сэр, я сделал…
— Вы ничего не сделали, помимо извинений за собственные неудачи. Благодаря вам стела остается тайной, — презрительно перебил ученого фон Шиллер.
— Это очень трудно…
— Разумеется, трудно. Именно за это я и плачу вам немало денег. Будь это просто, я сам бы все сделал. Если для поиска гробницы Мамоса нужно описание, то, разумеется, Таита сделал его сложным.
— Если вы дадите мне еще немного времени… Я полагаю, что очень близок к отгадке…
— Времени больше нет. Вы не слышали, что я сказал? Харпер возвращается в ущелье Аббая. Прошлой ночью они вылетели из Мальты на зафрахтованном тяжелогруженом самолете. Моим людям не удалось установить характер груза. Правда, они узнали, что там присутствовало землеройное оборудование: трактор с передним ковшом. И это значит лишь одно. Они обнаружили гробницу и возвращаются вскрыть ее.
— Вы сможете избавиться от них, как только они доберутся до монастыря. — Нахута порадовала эта мысль. — Полковник Ного…
— Почему я должен повторять? — резко проговорил фон Шиллер, стукнув кулаком по столу. — Сейчас они — наш лучший шанс найти могилу фараона Мамоса. Последнее, что мне сейчас нужно, — это причинить им вред. — Коллекционер опять яростно посмотрел на Нахута. — Я немедленно отправляю вас в Эфиопию. Может быть, там вы принесете пользу. Здесь — точно нет.
Нахут выглядел недовольным, но почел за лучшее не спорить. Он просто помрачнел.
— Отправитесь в базовый лагерь и поступите под командование Хелма. Будете выполнять его приказы. Считайте, что они исходят непосредственно от меня. Поняли?
— Да, герр фон Шиллер, — угрюмо произнес египтянин.
— Никаким образом не мешайте Харперу и женщине. Они не должны догадываться о вашем присутствии в базовом лагере. Геологическая команда «Пегаса» продолжит свою нормальную работу. — Шиллер помолчал, потом слегка улыбнулся. — Очень удачно, что Хелм и в самом деле обнаружил многообещающие залежи галенита — руды, из которой, как вам должно быть известно, получают свинец. Джейк продолжит работу над месторождением, и если оно будет действительно хорошим, то вся операция неожиданно окажется прибыльной.
— В чем будут заключаться мои обязанности? — поинтересовался Нахут.
— Ваша задача — выжидать. Я хочу, чтобы вы были готовы воспользоваться достижениями Харпера. Однако у него должно оставаться пространство для маневра. Поэтому никаких ночных полетов, не стоит и приближаться к его лагерю. Нападений тоже быть не должно. Каждый шаг следует согласовывать со мной до того, как начать действовать.
— Если я буду работать с такими ограничениями, то каким образом узнаю, продвинулись ли Харпер и женщина?
— У полковника есть надежный человек, шпион в монастыре. Он сообщит нам обо всех действиях англичанина.
— А как же я? Чем буду заниматься я?
— Изучать сведения полковника Ного. Вы знакомы с археологическими методами и способны осознать, что пытается сделать Харпер, и определить, добивается ли он успеха.
— Понятно, — пробормотал Нахут.
— Если бы это было возможно, я бы сам отправился в ущелье Аббая. Однако это нереально. Могут пройти целые месяцы, прежде чем Харпер добьется успеха. Вы как никто другой знаете, как долго длятся археологические раскопки.
— Говард Картер копал в Фивах десять лет, пока нашел могилу Тутанхамона, — ядовито заметил Нахут Гуддаби.
— Надеюсь, так много времени это не займет, — холодно проговорил фон Шиллер. — А если займет, то вряд ли вы и дальше будете участвовать в поисках. Что касается моих планов, то меня ждет серия важных переговоров здесь, в Германии. И также годовой совет директоров, который я никак не могу пропустить.
— Значит, вы вообще не вернетесь в Эфиопию? — спросил египтянин, оживившись при мысли о том, что хотя бы на время укроется от давления немца.
— Приеду, как только произойдет что-нибудь важное. Я доверяю вам определить, когда понадобится мое присутствие.
— Как насчет стелы? Мне следует…
— Вы продолжите работать над переводом, — опередил его возражения фон Шиллер. — Возьмете с собой в Эфиопию комплект фотографий и работайте. Я буду ждать ваших отчетов по спутниковой связи по крайней мере раз в неделю.
— Когда мне вылетать?
— Немедленно. Сегодня, если это возможно. Поговорите с фрейлейн Кемпер. Она все организует.
В первый раз за время беседы Нахут выглядел довольным.
«Толстая Долли» неуклонно летела на юго-восток, и скуку полета не оживляли никакие события. На рассвете они пересекли берег Африки, одинокий пустынный пляж, специально избранный Джанни. Над сушей лететь оказалось не веселее, чем над океаном. Коричневая и безликая пустыня бесконечно тянулась вдаль, куда ни бросишь взор.
Время от времени Джанни общался с башнями радиоконтроля, но до них доносилась только половина разговоров, так что невозможно было уловить ни название аэропорта, ни даже страну. Иногда Баденхорст переходил на арабский. Ройан удивилась, насколько свободно он говорит на этом языке. Однако для южноафриканца гортанные звуки арабской речи оказались вполне привычны, и ему даже удавалось изображать различные акценты, ложью прокладывая путь через пустыню.
Первые несколько часов Сапер сидел, склонившись над чертежами дамбы. Потом, не в силах продолжать, пока нет точных измерений местности, он вытянулся на кровати с романом в мягкой обложке. Несчастному автору тоже не удалось долго удерживать внимание Уэбба. Открытая книга лежала у него на лице, и страницы приподнимались всякий раз, как он издавал оглушительный храп.
Николас и Ройан пристроились у нее на койке, поставив между собой шахматную доску, пока не проголодались и не отправились на импровизированную кухню. Здесь Ройан приняла на себя роль резчика хлеба и кофевара, а Николас продемонстрировал свое искусство в изготовлении дагвудских сандвичей. Они угостили и Джанни с Фредом, которые съели сандвичи прямо в кабине, не вылезая из пилотских кресел.