нападение. Мы на него ответили, вполне адекватно. И так будет впредь, пока я руковожу этой базой! Время реверансов прошло.
Он, может быть, сказал еще, что-нибудь в этом роде, так как вообще любил на досуге порассуждать на подобные темы, но его перебил озабоченный голос связиста:
— Товарищ полковник, связь с СПРН в Белушьей восстановлена! Передают, что в окрестностях базы идет интенсивный бой. Слышны выстрелы и взрывы. Сама станция тоже подверглась нападению. Они предполагают, что выброшен десант для уничтожения базы и станции.
Отрывистые предложения связиста, передающего окружающим последнюю сводку от молчавших доселе соседей, произвели на всех впечатление выплеснутого на голову ковша холодной воды. Эта сенсационная новость оказала двойное и разнонаправленное воздействие. С одной стороны, она привела в ступор от неслыханной наглости Штатов, второй раз, за два с месяца, безнаказанно проводивших на нашей территории теракты. А с другой стороны она внесла некоторое облегчение, так как снимала тяжкий груз ответственности за уничтожение в нейтральном воздушном пространстве самолета-разведчика, который, теперь это было абсолютно ясно, прикрывал своими помехами высадку вражеского десанта. Лицо Удалова, до этого хмурое, как грозовая туча, просветлело, и в его глазах загорелся азарт воина увидевшего спину противника. Он опять хотел выразить какую-нибудь подходящую к условиям умную мысль, но неожиданно его лицо исказила нервная гримаса. Страшная догадка пришла ему в голову:
— Черт возьми! — выругался он и привстал с кресла. — А ведь я понял, зачем они подняли «амбала» в воздух.
— Зачем? Зачем? — загомонили вокруг голоса.
— Балбесы! Вы разве не понимаете, что в его задачу входит уничтожение всех последствий десантирования в Белушью?! — грубо выразился в адрес подчиненных Удалов, который до сего момента избегал применения неуставной лексики в общении с сослуживцами.
— То есть, как уничтожение последствий? — не понял майор Чаплин — заместитель по воспитательной части, которому, в общем-то, нечего было здесь делать.
— А вот так! — лающим голосом ответил полковник глупому заму. — Лучшее средство для заметания всех следов — ядерный заряд килотонн этак в двадцать!
— Но позвольте…, — начал гундосить «политрук» из породы «общечеловеков», но командир не стал даже выслушивать бредятину, которую Чаплин готовился произнести, а потому оборвал его на полуслове.
— Еще неизвестно, что у него в брюхе там! Если он сейчас сделает доворот в сторону Новой Земли, произнес полковник помертвевшими губами и тоже не договорил свою мысль, так как его перебил очередной доклад оператора станции.
— Товарищ полковник, бомбардировщик изменил курс на 300˚, — доложил он.
— Вот тебе бабушка и Юрьев день, — пробормотал руководитель полетов. — Лег на боевой, стало быть, сейчас выпустит дуру.
— Они там спят в Полярном, что ли?! — взвился до небес Удалов.
— Даже, если и не спят, то, что толку? Они все равно до него не достанут, — пояснил кто-то из офицеров, внимательно следивших за экраном радара.
— Дайте мне Рогачево! — потребовал он у связиста. — Связь наверняка восстановилась и с ними.
— Связь с Рогачево, — протянул полковнику гарнитуру связист.
— Соболь, я — Гнездо, как слышите?!
— Гнездо, я — Соболь, слышимость в пределах нормы, — ответил неведомый собеседник Удалова.
— «Амбала» наблюдаете?
— Да, он только что изменил курс. Идет прямо на нас.
— Вы понимаете, чем это вам грозит после всего того, что сейчас происходит? — спросил полковник.
— Понимаем, но что мы сможем сделать? Он движется вне зоны нашего поражения, — резонно засомневалось Рогачево.
— Не об этом речь! Я и так вижу, что вы до него не достанете, — досадливо поморщился Удалов. — Вы понимаете, что он готовится к выпуску ракеты в ядерном исполнении?! А возможно даже и не одной.
— Возможность такую не исключаем, — растерянно замешкался собеседник (скорее всего командир дивизиона, но слышимость все же не позволяла точно идентифицировать его голос).
— Вы в состоянии отразить массированную атаку крылатыми ракетами? — напирал Удалов, лихорадочно поглядывая то на часы, то на экран радара.
— Попробуем, — опять замямлило Рогачево, — если, конечно, ракеты не пойдут ниже предельной отметки видимости.
Всевысотный обнаружитель серии 96Л6 позволял уверенно захватывать цели, если они двигались на высоте не ниже 10 метров от поверхности. Современные версии «Томагавков» позволяли им летать на высоте около восьми метров над уровнем моря, по крайней мере, об этом утверждали рекламные буклеты корпорации «Дженерал Дайнемикс». И Удалов, и тот, кто с ним сейчас беседовал, прекрасно понимали без лишних слов, о чем не договаривают. Их беседу опять прервал гортанный крик оператора:
— Товарищ полковник, цель раздвоилась.
И тут же поступил доклад от Дружинина:
— Гнездо, я — Второй, цель раздвоилась. Предположительно — выпустил ракету.
Полковник вновь схватился за микрофон, опять беря инициативу по руководству боем на себя. Впрочем, хитроумный во всех отношениях Федор Яковлевич, не делал каких либо попыток помешать этому.
— Второй, доложите о дистанции до цели, выпустившей ракету.
Он, в общем-то, и без доклада видел на радаре, что соперников разделяет чуть больше 80-ти километров, просто ему сейчас, как глоток воздуха были нужны секунды для принятия окончательного решения. Ведь в отличие от АВАКСа, прямо замешанного в нападении на территорию России, В-52, прямо в этом деле не был пока замешен, если не считать этого выпуска ракеты, которая могла запросто оказаться обычным муляжом.
— Гнездо, я — Второй, дистанция до цели — 90.
— Володя! — почти переходя на шепот, обратился к нему полковник, обливаясь холодным потом и опять пренебрегая правилами общения в эфире. — Ты можешь сбить ее одной ракетой?
На этот раз ему ответил не Дружинин, а старший лейтенант Терёхин:
— Цель имеет отчетливую сигнатуру. Скорость не превышает 290 метров. Мы бы ее достали даже вдогон. А на пересекающихся курсах, тем более.
— Второй, ты понимаешь, что это за ракета и куда она летит? — с нервным придыханием спросил полковник, которого опять начала бить дрожь.
— Догадываюсь, — не стал витийствовать капитан.
— Тогда чего ждешь?! — заорал Удалов. — Вали ее, Володя! Вали!
— Есть, уничтожить цель, — ответил Второй.
Не дожидаясь приказа командира, Терёхин нажал на кнопку сброса ракеты. Из-под фюзеляжа МиГа вынырнула крупная серебристая рыбина ракеты и, оставляя за собой пушистый хвост инверсионного следа, устремилась к назначенной цели. Выпущенная ракета с огромной скоростью пожирала пространство, отделяющее ее от «томагавка». Расстояние между ними быстро сокращалось. Однако ретивый полковник, мучимый страшными предположениями о том, что В-52, в принципе может нести в своем чреве еще 11 ее сестер, начиненных неизвестно какой дрянью, решил не ограничиваться уничтожением одной вражеской ракеты.
— Володя, — продолжал «ковать, пока горячо» Удалов, — не мне тебя учить, ты сам все прекрасно понимаешь. У «амбала» таких гостинцев может быть еще с десяток. Он в любую секунду может продублировать атаку, а рогачевцы могут их не