имела дела с оружием. А вдруг оставшиеся пули тоже не причинят вреда монстру, в которого превратился Потёмкин? И тогда он схватит её и расправится с ней как с Яром! А Ольга почему-то передумала помирать здесь и сейчас. Ей вспомнилось, что Потёмкин говорил о метро: там обитают люди! И у них, наверное, очень много оружия, если они здесь выжили, а значит, они помогут ей убить изменившегося Игоря! Ведь ей хотелось не только отомстить за смерть любимого, но и стереть с лица земли расправившуюся с ним тварь и вирус, так паскудно и подло изменяющий людей. Она помнила слова Игоря о том, что из-за живых инфицированных вирус может распространиться дальше.
Ольге нужно только найти людей, живущих в метро, и по возможности добраться до них раньше, чем тварь воскреснет окончательно, догонит её и оторвёт голову… и вот, чтобы не случилось последнего, Ольге и понадобятся оставшиеся патроны. Если она не справится, тогда пули пойдут на благое дело… Навсегда вычеркнут её из этого чёртового мира и принесут, наконец, долгожданное облегчение. Но тварь не получит её живой!
Ольга сильнее сжала пистолет и фонарик, развернулась и быстро пошла прочь. Туда, где туннель когда-нибудь закончится, и можно будет отыскать людей. Свет фонарика ещё долго плясал во тьме, световое пятно сжималось, будто со всех сторон его сдавливала древняя хтоническая тьма, а потом луч скользнул куда-то вбок, последний раз мигнул и исчез.
* * *
Сначала мир схлопнулся в маленькую светлую точку-бездну, куда провалилась и прошедшая жизнь. Юрьев-Польский, такой далёкий теперь и столь же чужой, семья Выдрёнковых, вначале приютившая Яра, а потом предавшая его, Воевода со своим отпрыском Митяем, донимавшие и не дававшие Ярославу жить, и пара сотен километров, которые прошли, пробежали, проехали они маленькой группой небезразличных. Туда же канул и Потёмкин. Такой близкий, родной, правильный и понятный, а потом превратившийся в чудовище, от которых сам и спасал всех живых. В эту безвозвратную бездну канул и весь мир, который столь агрессивно встретил Яра. Лишь где-то рядом в темноте причитала Ольга. Ярослав слышал её тоскливый скорбный плач, но ничего не мог поделать. Он был мёртв. Такой же безжизненный, как и всё сущее на Земле, когда приходит время, душа отделяется от тела и странствует по нескончаемым мирам, или, лучше сказать, по бесконечным жизням, словно пролистывая прошедшие события заново, вновь и вновь, сберегая таким образом память о жизни земного создания для пространства и времени. Так же сохраняя и душу после смерти.
Вот только не хотела душа Ярослава ничего испытывать вновь, она желала и страстно рвалась к Ольге, а посему витала где-то рядом, неуспокоенная, мечущаяся в тревоге и волнении за свою возлюбленную. Для неё существовала лишь точка. Она мерцала в бесконечной пустой и беспросветной бездне маленькой белой искоркой, ясным пикселем на гигантском чёрном экране мироздания. И благодаря Ольге юноша не ощущал себя одиноким. Сколько она проплакала? Час? Два? Сутки? Для Ярослава это время растянулось в вечность. С обратной стороны жизни время течёт совсем по-другому. Совершенно отлично, словно это иное измерение, иная вселенная, да и реальность. Для мёртвого Яра, все жизненные процессы которого почти остановились, время перестало быть чем-то абстрактным. Оно сжалось в ту самую яркую искру. Вся жизнь, все события из прошлого, настоящего и будущего горели, постоянно перемешиваясь и сливаясь одной яркой звездой где-то в миллиардах световых лет впереди. И голос Ольги шёл оттуда, такой далёкий, по чужому родной. Если бы не он, перемежаемый жалостливыми всхлипами и причитаниями, то сознание Яра давно бы потеряло связующую нить с телом и отправилось в далёкое путешествие по тёмной бескрайней бездне, пронизанной светом звёзд.
Сейчас, как и у большинства людей, у Ярослава активизировались определённые ДНК, которые в любом теле спят до момента смерти, но в отличие от других людей, Яр многим генетически от них разнился. Изначально сбой при далёком-далёком зачатии привёл к образованию мутации: необычных роговых наростов на голове, а потом вирус из лаборатории в Черноголовке поработал и над генами юноши. Но в отличие от Митяя Ярослав физиологически был иным, а посему не мог превратиться в подобие той твари, чем стал младший Панов. Хотя совсем без изменений не обошлось. У Яра появились силы и выносливость, о которых он и не мечтал, даже став стрельцом. И приобрёл ещё одну незаметную особенность. Многие гены у человека активизируются в момент смерти, чтобы разрушить бренное тело, и начать процесс разложения, а у Яра получилось как раз наоборот. Запустились гены, отвечающие за восстановление организма. Вызванные угрозой смерти процессы ускорили метаболизм, и организм включил приобретённую с вирусом регенерацию…
Ольга не замечала, как страшные раны на теле любимого медленно зарастают полупрозрачной плёнкой. Да и как заметить? Ведь человеческий глаз на такое неспособен. Она лишь в очередной раз заплакала. Горько-горько. И так тоскливо, что где-то далеко душа Ярослава сжалась от жалости к одинокой девушке. Затрепетала и заставила мозг послать сигналы по нервной системе. Палец шевельнулся, но Ольга, конечно, не заметила этого — так сла́бо было движение.
А гены тем временем делали своё дело — запускали невидимые глазу механизмы. Нервная система электрическим импульсом разнесла по телу информацию. Сердце, повинуясь, сла́бо сократилось и принялось отстукивать два-три удара в минуту, что для поддержания необходимых процессов в организме было достаточно. Спинномозговая жидкость в удвоенном темпе начала создавать стволовые клетки, а лимфоциты тем временем, с удесятерённой энергией уничтожали вирусы, бактерии, да и омертвевшие клетки. Сначала восстанавливались вены, артерии и капилляры, затем — мышечная ткань, а под конец — кожа. Обычный человек при этом не выжил бы. Но Яр — изменённый вирусом мутант — смог. Все процессы проходили в считаные часы, и организму понадобилось всего сутки, чтобы пережить пограничное состояние. Когда-то люди мечтали о регенерации, но добиться этого удалось лишь после смерти человечества. Нечеловеческое ДНК Ярослава, перекроенное на свой лад искусственным РНК-вирусом, принесло долгожданные плоды, и юноша остался жив при несовместимых с жизнью ранениях.
Наконец, он почувствовал тяжесть. Что-то лежало на нём, мешало дышать, давило на грудь, прижимало руки. А чтобы пода́ть сигнал Ольге, надо хотя бы помахать рукой. Нечеловеческим усилием, Яр приподнял то, что лежало сверху. Тело Игоря шевельнулось, растревожив Ольгу. Но грузный труп бывшего наставника пока оказался слишком тяжёл, и Яр не смог сбросить его с себя. Тело Потёмкина «зашевелилось».
Когда Ольга в ужасе ушла по туннелю, Яр в отчаянии взвыл, но из горла донёсся лишь слабый вздох, совсем не похожий