Клех снова застонал, и, приглядевшись к нему, Лимн чуть не отдал вчерашний обед. Кишечник парня был выпущен на волю и аккуратной петлёй висел на чугунных крюках справа и слева.
— А, Лимн… — просипел работорговец, — пришёл нас спасать?.. А мы тут хорошо висим…
* * *
Ни изувеченный Клех, ни покуда целые Джамил с Атаем не обрадовались Лимну. Странно? Ещё бы! Карлик предлагал бежать, обещал что-то придумать с оковами, но пленники дворца царевны отмахивались от его слов с горькой улыбкой и советовали не беспокоиться. Отчаяние Клеха Лимн понимал, но наложники?
— Брось, не убеждай их! — морщась от боли, хрипел работорговец. — Я уже давно мог убежать, но с ними зря время потратил. Теперь поздно. Таким — не сбегу…
— Мы остаёмся, — с горькой решимостью молвил Джамил, — здесь наша судьба.
— Ага! — зашёлся каркающим кашлем Клех. — Их судьба — подохнуть у ног прекрасной Оксоляны. Видел я эту гадину… Цепями бы задушил…
— Прекрасная Оксоляна сильно изменилась, — печально кивнул Джамил, Атай же, звеня тяжёлыми цепями, утёр слезу.
— Изменилась? — переспросил карлик.
— Она была не такой. Живой, отзывчивой. Нежной… — взор Атая устремился куда-то в счастливое прошлое. В то, куда сераль прекрасной Оксоляны так и не смог вернуться.
— И что же… — начал было Лимн.
— Теперь она мертвец! — перебил его Джамил. — А мёртвым серали не нужны: они почти ничего не чувствуют. И в этом наше горе!
— Ничего не чувствуют? — повторил карлик, поскольку Джамил замолчал.
— Я сказал: «почти»! — поправил его наложник. — Для нашей возлюбленной не всё потеряно, просто ей нужны, — при этих словах Джамила чувствительный Атай зарыдал вголос, — более сильные ощущения!
Лимн криво ухмыльнулся. Да уж, находясь в этой пыточной спальне, нетрудно сообразить, что за ощущения наложник имел в виду.
— И вам ради её сильных ощущений придётся погибнуть, — подытожил карлик, — не жаль?
— Вы не понимаете, — грустно заметил Джамил, — мы наложники. Страсть — наше ремесло, мастерство, искусство, наша судьба. Мы должны пройти через все испытания страсти, даже смертельные, иначе грош нам цена. Иначе всё бессмысленно.
— Что за бред! — рассердился Лимн.
— Не бред. Истина, — тихо молвил Атай, — но не всякий её поймёт. Наш долг — помочь возлюбленной, что бы при этом ни пришлось перетерпеть. Всего неделю назад у меня на руках погибал Гюльч — вы знаете, что за отношения нас связывали…
— Ага, я всё видел! — издевательски поддакнул Клех. — Незабываемая картина! Прекрасная Оксоляна скакала верхом на Зухре и кромсала Гюльча разделочным ножом, а любезный Атай придерживал товарища и ободрял его ласковым словом. Уроды!..
— Не понимаю, на что вы надеетесь? — обратился к наложникам Лимн. — От руки мёртвой царевны погибло пятеро ваших товарищей…
— Четверо, — поправил Джамил, — я считал. Четверо. Первым от нас ушёл Зульфио, за ним Лейн, Гюльч и Зухр.
— А как же Хафиз?
— Хафиза здесь и не было. Я тут за Хафиза! — забулькал Клех рвотным подобием смеха. — Вот что, карлик, возвращайся-ка, откуда взялся. Того и гляди, слуги придут постель перестелить, а с ними нагрянет стража: висеть тебе тогда с нами рядом!
Лимн и собрался было уйти, но что-то его удерживало.
— Я мог бы тебя добить, — он с состраданием поглядел на разверстые потроха Клеха.
— Нет уж, приятель! — отрицательно покачал головой Клех. — Мучения — ерунда. Меня тут лекари бальзамами накачивают, чтобы продолжал жить, и я им благодарен! А всё почему: охота поглядеть, чем этот спектакль закончится!
Вот пойми этих людей: двое желают участвовать в собственной гибели, третий — смотреть. Неожиданно — не то слово! Лимн потерянно пожал плечами и, не прощаясь, ушёл в тёмный зев подземного хода.
Глава 29. Сражались древеса
Яма вышла глубокой. Двадцать два человеческих роста — не шутка. Великан Ом постарался на совесть, орудуя своей детской лопаточкой, да и прочие люди из отряда Дрю помогли, как сумели. Копали осторожно — под прикрытием нависшей скалы, нескольких осин и зарослей ежевики. А уж сколько терпения понадобилось, чтобы ту ежевику сберечь! Ведь стоит подойти к ней по невнимательности, да неосторожно зацепиться за шипы, глядишь — целый куст рассыплется в прах, а в прореху враги издалека приметят яму. А зачем нужна нора рядом с чёрной стеной — тут уж всякий догадается.
— Осталось два денька поработать, и уж наверняка узнаем… — с бодростью в голосе произнёс Пендрис, выбираясь из норы.
— …что напрасно копали, — закончил Кло.
— Да хоть бы и это знать, зато наверняка! — не стал спорить Пендрис.
Да, примерно через два дня подкоп зайдёт под саму чёрную стену. Или не зайдёт — если стена продолжается под землёй. Скорее всего, конечно, продолжается, и Кло прав… Дрю задумался: куда он поведёт людей в этом случае? Ясно, что злополучную стену можно попытаться обойти с севера или с юга. Но не так всё просто.
На севере — Большая тропа мёртвых надёжно оцеплена неприятелем, без серьёзных потерь не прорваться, даже не подойти: постоянно рыщут по лесам карательные отряды! На юге — те же самые отряды, только ещё — деревья Буцегу.
Но самое скверное, что обойти стену Порога Смерти наверняка невозможно. Она должна замыкаться в огромное кольцо вокруг мира живых, иначе нет в ней никакого смысла! Впочем, прогулка вдоль стены — хоть какое-то занятие…
— Дрю! Делегация от карликов! — крикнул Амур, поставленный наблюдать со скалы за подходами к лагерю и норе. — Двенадцать человек!
— Что за карлики? Союзники, что ли?
— Они самые. Узнаю Стапа.
И правда, дюжина карликов со Стапом во главе появилась из-за осиновой рощицы.
— Зачастили что-то, — вполголоса произнёс Кло.
— Ага, ведь позавчера ещё приходили, ямой интересовались, — поддержал его Пендрис, — что, так и будут через день шастать?
— Думаю, они сами пришли с новостями, — внимательно присмотрелся к прибывшим Дрю, — лица у них встревоженные.
И правда, карлики принесли вести.
— Наших окружили каратели, — выдохнул Стап.
— Всех? — спросил Дрю.
— Да, всех. Болото почти высохло, они смогли зайти к нам в тыл и оцепить весь район. Вырвались только мы — карлик мотнул головой в сторону своих спутников.
— И пришли к нам за помощью? — уточнил Дрю.
— Да, ведь мы — союзники! — с вызовом напомнил Стап. — И, по правде говоря, в ваших интересах ударить в спину стражникам…
— Понимаю: разделаются с вами, примутся за нас, — закончил его мысль Дрю.
По правде говоря, не хотелось сейчас, когда нора под чёрную стену почти готова, куда-то отправляться для выполнения союзнических обязательств. Но Дрю из Дрона, пусть и отказался от служения Владыке Смерти, всё же к рыцарским понятиям о чести и долге относился серьёзно. Ведь не Владыка обеспечил рыцарей своего верного Ордена честью и долгом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});