Читать интересную книгу Полная история регги: от истоков до наших дней - Дэвид Кац

разыгрываю сцены, – подтверждает дредлок Чаплин своим скрипучим баритоном, сидя в отеле Sheraton в Кингстоне, где он, очевидно, имеет много друзей. – Тебе не хочется, чтобы люди грустили, и ты не хочешь напоминать им о том, как опасна жизнь. Иногда ты должен дать им передышку и заставить смеяться».

Чаплин (Ричард Беннетт) родился и вырос в районе Ред-Пондс в Спаниш-таун, в двенадцати милях к западу от Кингстона. Он взял себе прозвище Чарли Чаплин еще в школе – ему нравилась походка великого комика. В 1973 году, в возрасте четырнадцати лет, он переехал в район Олимпик, политически нестабильное гетто, где симпатии были на стороне лейбористов. От его нового дома было недалеко до King Sturgav. «Sturgav был звуком для народа, – говорит он. – Если Gemini и Echo Tone предназначались для высшего общества, то Sturgav был для всех. Концепция Ю-Роя как растамана была такая: когда бедный человек хочет потанцевать и сделать деньги, он идет на Sturgav, потому что этот звук для всех людей. Со школьных времен мы тоже привыкли ходить туда, и я всегда говорил, что хотел бы диджеить как Ранкин Джо, с восьми часов вечера до шести утра. Это вдохновляло меня, потому что каждый второй диджей делал программу на два-три часа, и все. Когда Ранкин Джо заканчивал работу, я на час становился диджеем, а потом мне позволили разогревать микрофон для Джо. Я совсем отстал в школе, но я бросил школу и стал заниматься звуком».

Как и в случае с Тринити, Чаплин говорит, что музыка удержала его от того, чтобы покатиться вниз. «Тауэр-Хилл – это военное сообщество, один из самых грубых гарнизонных поселков в Кингстоне. Чтобы выжить там, ты должен им всем соответствовать, но мой статус молодого перспективного диджея меня оберегал: появились люди, которые вызвались меня охранять, и я уже не мог оступиться. Я был разогревающим диджеем на Sturgav примерно полтора года; меня вызывали в 12 ночи, и я делал четыре песни, а если Ранкин Джо не приходил на работу, я держал на себе все танцы. В те дни это был просто фристайл, да: ты открывал свое сознание и говорил в ритм немного, стараясь зарядить счастьем толпу. Никакой написанной лирики – только то, что ты придумывал на ходу, например, ты видел, как девушка идет с пивом, и тут же развивал тему, и людям это должно было понравиться».

Хотя многие продюсеры хотели его записать в конце 1970-х, Чаплин предпочитал концентрироваться на работе в саунд-системах и до студии добрался значительно позднее. «Все, что я хотел делать, – это быть на саунд-системе. Ты молодой еще, и просто хочешь, чтобы эта большая толпа следовала за тобой, и у тебя действительно нет времени ни на одну студию, так как мы играли каждую ночь, кроме вторников; никакого денежного вознаграждения не было, потому что это был не наш мотив в то время – мы просто делали то, что нам нравится».

Позже он внесет свою заметную лепту, записывая хиты для Роя Казинса и других проницательных продюсеров.

* * *

Между тем на другой стороне Спаниш-таун-роуд тяжелая и глубоко религиозная корневая музыка была создана ядром преданных артистов с Гринвич Фарм, на несколько улиц южнее от Третьей мили; здесь была территория звезд прото-дэнсхолла Джонни Кларка, Линвала Томпсона и Эла Кэмпбелла.

Лейбл Freedom Sounds Бертрама Брауна, основанный в его доме по Ист-авеню, 14, рядом с семейным оптовым винным магазином, стал местом сбора для певцов, ратующих за права и справедливость.

«Я родился прямо здесь в 1950 году – вот так, мне тут пуповину перерезали, – рассказывал Браун во дворе Freedom Sounds, за несколько лет до того, как в 2008 году он утонул в море, плавая ночью (скорее всего, попал в сильное течение). – Мой отец был бондарем, он делал бочки для хранения рома, а мама была домохозяйкой, и нас было десять ребят, я последний. Я вырос здесь, несмотря на шторм пятьдесят первого, на все эти плохие выборы, войну и… мир. Я все еще здесь с молодежью».

Бертрам был невысоким, крепким человеком, который, казалось, всегда находился в пути. В 1990-е годы Freedom Sounds возобновила работу как база для певцов-раста, живших неподалеку, и Браун проводил на телефоне большую часть дня. У него было угрюмое лицо, и он редко улыбался, несмотря на то, что всегда оказывал дружеский прием всем поклонникам корневого регги, которые совершали паломничество на студию. Его шумный штаб представлял собой полуразрушенную бетонную коробку, остро нуждающуюся в покраске и новой мебели. И тем не менее это место было не лишено уюта.

Браун говорит, что доминировавший в районе дэнс-холл стал для него великим источником вдохновения. «Прямо рядом с моим двором был самый большой дансинг во всем Западном Кингстоне, New Style Lawn. Там играли Коксон, Дюк Рейд, Сэр Джордж… Я вырос, слушая хорошую музыку, получая вдохновение и вибрации».

Банни Ли, который жил через два двора от него, также выступал в качестве образца для подражания как производитель записей. «У него записывались Слим Смит, Кен Бут и Корнелл Кэмпбелл».

Работая в основном с Soul Syndicate и нарезая дабы на студии Кинга Табби, Браун курировал самое тяжелое направление корневой музыки конца 1970-х годов, где острые тексты сочетаются с угрожающими ритм-треками и дабами, подчеркивающими дурные предчувствия.

Лейбл Freedom Sounds был официально открыт в 1975 году, хотя Браун говорит, что он начал заниматься продюсированием в начале десятилетия, осознав тот факт, что местные таланты, создающие музыку провозвестия, обделены вниманием. «Я получил вдохновение от Принца Аллаха и Милтона Генри. Когда я приходил из школы, я видел, как они играют на гитаре, а Принц Аллах всегда пел библейские песни, Lot’s Wife и Great Stone, например, и я не видел, чтобы кто-нибудь его записывал. Первая работа, которую мне дал отец, была в том же месте. Мы скопили деньги и поехали на Randy, там же я положил свои первые ритмы: Thank You Lord и Judgement Time с Принцем Аллахом и Cornbread And Butter с Милтоном Генри. Затем появились Филип Фрейзер, Эрл Зеро, Род Тейлор, Френки Джонс, Сильван Уайт; мы готовили вместе, ели и жили вместе. Молодежи есть что сказать людям, сказать, что такое правда и что такое права, потому что если где-то нет правды, то там не может быть нормального прави тельства. Это то, что мы ищем и в музыке, чтобы люди могли нас понять. Freedom Sounds работает, чтобы давать людям хорошую музыку, которая показывает любовь и гармонию во все времена, показывает, как следует жить друг с другом. Я имею