черепом врага. Лицо разбойника над ним искривилось от боли, и его хватка ослабла настолько, что Катон оторвал руку от своего горла. Он повернулся и дернулся под нападающим, а затем ударил снова. На этот раз удар был настолько сильный, что тот отшатнулся, ошеломленный. Катон оттолкнул его и бросился к лежавшему поблизости кинжалу.
Он схватил его и прыгнул на варвара, нанеся серию жестоких ударов ему в живот, затем, когда разбойник рефлекторно опустил руки, чтобы защитить туловище, переключился на его лицо, нанеся удар ему в челюсть, щеки, глазницы и рот в отчаянной и бешеной атаке. У его противника не было шанса отразить удары, и его руки задрожали в агонии, когда кровь брызнула из нанесенных ран.
— Катон! — крикнул Аполлоний. — Они охотятся за ней.
Подняв глаза, Катон увидел, что человек с раненым бедром пробирается к Клавдии. Мальчик, которого она держала на руках, отчаянно кашлял, хватая ртом воздух в попытке предотвратить свою неминуемую смерть. Разбойник сократил его агонию, вонзив меч под грудную клетку в самое сердце, а затем обратил свое внимание на Клавдию, беспомощно сидевшую в углу. Думать было некогда. Катон бросился на спину мужчине и прижал его к земле.
Ранен был он или нет, но разбойник был сильным и здоровым, он разжал хватку Катона, затем встал, уперся ногами и вновь поднял свой меч, чтобы ударить Клавдию. Катон, отчаявшись, что не может вмешаться, чтобы спасти ее, выбросил руку, растопырив пальцы в умоляющем жесте. Удивленный разбойник на секунду замешкался, и в этот момент Аполлоний метнул меч через весь загон. Он пролетел, вертясь в полумраке помещения, прежде чем острие попало мужчине в живот, пронзив его жизненно важные органы. Удар отбросил его назад, он ударился о столбы и соскользнул вниз, меч оставался торчать из его живота, пока тот в шоке истекал кровью. Снаружи послышались крики и короткий звон оружия, затем они услышали голос Массимилиана.
— Гоните их, парни. Не позволяйте никому сбежать. Если кто-то откажется сдаться, убивать без пощады!
— Сюда! — крикнул Аполлоний. — Здесь префект Катон с заложниками.
Мгновение спустя Массимилиан осторожно вошел в загон. За ним поспешил санитар и достал конец повязки, которую он начал наматывать на раненую руку центуриона. Массимилиан радостно улыбнулся, увидев Катона, Аполлония и Клавдию. Его улыбка на мгновение исчезла, когда он посмотрел на тела других заложников. Затем он повернулся к Катону и отсалютовал.
— Прошу разрешения доложить, господин! Шестая Галльская когорта взяла укрепления противника и их поселение. Мои люди уничтожают последних вражеских воинов и берут в плен остальных разбойников.
— Отличная работа, центурион, — выдохнул Катон, все еще тяжело дыша. — Пусть санитар позаботится о Клавдии Актэ, когда он закончит с этой повязкой.
— А как насчет вас, господин?
— Я буду в порядке.
— Я бы так не сказал. Вы выглядите как дерьмо, господин. — Массимилиан нахмурился и наморщил нос. — И, клянусь всемогущим Марсом, от вас еще и воняет дерьмом.
Последовала пауза, и Аполлоний засмеялся, затем к нему присоединился Катон, которого наконец охватило нервное облегчение.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Рим, месяц спустя
Когда глаза Клавдии открылись и она обвела взглядом спальную комнату, Катон наклонился и поцеловал ее. Она не сопротивлялась, но и не ответила, поэтому он отстранился и приподнялся на локте, глядя на ее лицо, обрамленное мягким блеском волос, разметавшихся по подушке.
— Как твое самочувствие сегодня утром? — спросил он.
Она колебалась, прежде чем ответить.
— Лучше… Намного лучше. Кажется, ко мне возвращаются силы.
— Пройдет некоторое время, прежде чем ты полностью восстановишься, поверь мне, я знаю, о чем говорю. А пока тебе нужно как можно больше отдыхать.
Она улыбнулась.
— Я буду…
Они помолчали немного, и она осознала приглушенные звуки города, проникающие через закрытое ставнями окно.
— Я никогда не думала, что вернусь в Рим. — Она нахмурилась. — Я не уверена, насколько безопасно для меня здесь находиться.
— Единственные люди, которые знают, что ты здесь, поклялись хранить тайну, — напомнил ей Катон. — Все остальные знают лишь, что ты заболела и умерла вместе с другими заложниками в лагере разбойников. Именно это я и скажу, когда буду докладывать во дворце.
Клавдия смотрела на него с тревогой. — А что, если они тебе не поверят?
— Почему бы и нет? К тому времени, как чума прошла по той части острова, большинство разбойников были мертвы, как и почти треть Шестой когорты. Нет причин сомневаться, что ты не могла оказаться в их числе.
— С таким же успехом я могла и просто умереть. Разбойники уничтожили мое имущество, убили, освободили и увели большинство моих рабов. Они оставили меня ни с чем. — Она протянула руку и погладила его по щеке. — Если бы не ты, я была бы мертва. Я благодарна тебе.
Катон усмехнулся и изменил свое положение, чтобы мягко поцеловать ее ладонь. — Мы ушли несколько дальше, чем просто вежливая благодарность, не так ли?
Она положила руку ему на плечо и притянула его к себе, чтобы поцеловать в губы, и Катон закрыл глаза в блаженстве. Когда поцелуй закончился, он снова занял свое место рядом с ней.
— Ты очень рискуешь, Катон. Ты не можешь вечно прятать меня в своем доме. Кто-то узнает меня. Кто-то проболтается, и Нерон и его советники узнают, что я нарушила условия моего изгнания. Последствия будут… весьма суровыми.
— Мы найдем решение. Такое, чтобы мы оба были в безопасности. Я обещаю. Тебе не стоит беспокоиться об этом. Сосредоточься пока на восстановлении сил.
— А как насчет людей в твоем доме?
— Только мой управляющий и Аполлоний знают, что ты здесь. Я сказал ему, что спальные покои пока недоступны для остальных. В этом крыле находимся только мы вдвоем и Аполлоний.
— А как же твой сын?
Катон рассмеялся.
— Какой здравомыслящий родитель будет спать в пределах слышимости чрезмерно буйного ребенка, если он может этого избежать? У Луция комната на первом этаже, рядом с его няней. Но я вас как-нибудь познакомлю. Думаю, он тебе понравится.
— Если он твой сын, то я уверена, что так и будет.
Катон прищелкнул языком.
— По моему опыту, лучше воздержись от преждевременных суждений. И кроме того есть еще собака.
— Собака? Ты раньше не упоминал о собаке.
— Не хотел тебя расстраивать. Кассий — уродливый зверь, но у него преданное сердце. Я подобрал его во время кампании в Армении.
— Похоже, у тебя есть привычка спасать тех, кто отчаянно нуждается в помощи.
— Полагаю, да. — Катон пожал плечами. — На самом деле я не думал об этом. Надеюсь, ты устроишься так