Читать интересную книгу Поэмы Оссиана - Джеймс Макферсон

Хотя сбери во храм кумиров всей земли.

Их всех жрецов и мне поклясться повели

Пред всеми ими там, пред небом и землею,

В любви ручаюся я жизнию моею;

Моине жизнью сей пожертвовать готов.

Но вот она... Каких желаешь клятв и слов?

Ах! взгляд ее, луны полночныя светлее.

Для сердца в верности всех клятв моих сильнее.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Прежние, Моина, Морна и девы локлинские.

Старн

Утеха Старнова, о дочь моя, приди;

С Фингалом наш союз согласьем утверди.

Чтобы в твоей красе нашел родитель средства

Изгладить навсегда с души прошедши бедства.

Моина

Ты сердца моего читал во глубине:

Сколь должен сей союз желателен быть мне,

Ты знаешь, государь! твоей причастна славы,

В союзе вижу сем оплот твоей державы;

Но что еще лестней для сердца моего

Надежду вижу в нем покоя твоего.

Коль на земли дано нам счастья совершенство,

Какое днесь с моим сравняется блаженство!

Фингал

Моина, ах! поверь, что счастья твоего

Священнее иметь не буду ничего;

Запечатлеть обет готов моею кровью.

Старн

Я восхищаюся взаимной сей любовью.

Чтоб ускорить давно желанный мною час,

На время в сих местах оставить должен вас.

Во храме принеся моление обычно,

Устрою празднество тебе, Фингал, прилично.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Фингал, Моина, Уллин, Морна, барды, девы и все бывшие

в предыдущем явлении.

Фингал

О небо! доверши блаженство дней моих.

Моина, повтори приятность слов твоих;

Скажи, что, моему ты не противясь счастью,

Не оскорбляешься моею нежной страстью,

Что ты довольна ей, что мил тебе Фингал.

Когда бы знала ты, как много я страдал

Со дня, как в первый раз твои красы увидел!..

Дотоле, мыслью дик, любовь я ненавидел,

Считал ее мечтой и слабостью умов;

Как стужа наших зим, был дух во мне суров.

Твой, взор переменил нрав дикий и суровый;

Он дал мне нову жизнь, дал сердцу чувства новы

И огнь, палящий огнь, пролив в моей крови,

Мне дал почувствовать страдания любви,

Уныние, тоску, отчаянье разлуки

И страх немилым быть, и ревности все муки.

Не утолялся огнь в прохладности ночей,

И сон не мог тебя скрыть от моих очей.

Сей голос, коим ты со мною говорила,

Твой тихий, светлый взгляд, твоя улыбка мила,

Твое дыхание и легкий шум шагов,

Как вешний ветерок, журчащий меж листов,

И все, что ты, пленя мое воображенье,

В разлуке множило любовное мученье,

Как ныне все, что ты, Фингала веселит.

Пусть счастие мое Моина подтвердит.

Моина

В пустынной тишине, в лесах, среди свободы,

Мы возрастаем здесь как дочери природы,

И столько ж искренны, сколь искренна она.

Итак, о государь, открыть тебе должна,

Что с первого тебя я возлюбила взгляда.

К герою страсть души высокия отрада!

Гордятся чувством сим и радуясь ему,

Призналась в том отцу, народу и всему,

Что в отческой стране чувствительность имеет,

И праху матери, который в гробе тлеет,

Природе, словом, всей известна страсть моя,

О коей небесам сказать готова я.

Поверь, Моина здесь не менее Фингала

Терзалась мыслию, разлукою страдала.

Как часто с берегов или с высоких гор

Я в море синее мой простирала взор!

Там каждый вал вдали мне пеною своею

Казался парусом, надеждою моею,

Но, тяжко опустясь к глубокому песку,

По сердцу разливал мне мрачную тоску.

Как часто в темпу ночь, печальна и уныла,

Обманывать себя я к морю приходила;

Внимая шуму волн, биющихся о брег,

Мечтала слышать в нем твой быстрый в море бег.

Ты прибыл наконец, Фингал, перед Мойной,

Забывши грусть, любви я предаюсь единой.

Фингал

Не столько звуки арф в вечерний тихий час

Приятны при заре, сколь твой приятен глас;

Сколь кажду речь твою я нахожу прелестну,

Несущу радость мне, доныне неизвестну,

Но я, блаженствуя в моей теперь судьбе,

Не знаю, чем и как воздать могу тебе,

Которой должен я толикою отрадой.

Моина

Любви лишь может быть одна любовь наградой.

Люби меня, Фингал, и, чувство то храня,

В родителе моем спокой, утешь меня.

Ты зрел, как очи в нем под брови углубленны,

Как все черты лица печалью измененны

И как чело его наморщила тоска,

Которую развлечь моя слаба рука:

Он не участвует в веселии безвинном

И стонет, как волна при береге пустынном.

Старанием, Фингал, соединись со мной,

Чтоб прежний возвратить душе его покой

И сына нежного чтоб заменить потерю.

По сим стараниям любовь твою измерю

И, сердце разделив меж Старна и тебя.

Почту тогда, почту счастливою себя.

Фингал

Не ошибался я: судьба моя надежна!

Супруга та верна, которая дочь нежна,

Священным долгом чтит родителей покой.

Моина! мне отцом родитель будет твой;

Любовь моя внушит мне нежные старанья,

Чтоб в Старне облегчить душевные страданья,

Чтобы тоску, его снедающу, развлечь,

Чтоб радости слезу из глаз его извлечь,

Чтоб видеть наконец нам дух его спокойным

И мне соделаться твоей любви достойным.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Прежние, бард Старнов

Бард

Морвенския страны непобедимый царь!

Ко браку твоему готов уже алтарь.

На жертвеннике огнь усердия пылает,

И мудрый Старн тебя с Мойной ожидает.

Фингал

Пойдем, любезная! во храме счастье ждет

Чету, которую любовь туда ведет.

Хор бардов

Иди во храм, чета прелестна,

Венчай свою взаимну страсть.

Душам чувствительным известна

Та сладостна, счастлива часть,

Когда любовь в сердцах пылает

И брак веселый страсть венчает.

Конец первого действия

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Театр представляет внутренность храма Оденова, отверстого сверху; кумир божества поставлен посреди, пред ним жертвенник курящийся. Чрез свод диких

камней видны холм могильный и палата первого действия.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Старн

(один перед кумиром)

О древне божество обширных стран полнощных,

Надежда страждущих и сила, крепость мощных,

Оден! которого невидимой рукой

Природа держится и круг вращает свой!

Ты волею своей быстрее ветров горных;

Чья месть мрачнее бурь, висящих в тучах черных,

На коих возлегла Тоскара грустна тень,

Яви свой ярый гнев в торжественный сей день!

Помощником мне будь к погибели Фингала,

Которого рука кумир твой потрясала,

Которого мечом мой сын погиб в бою,

Чей хитрый взгляд прельстил дочь слабую мою

И чрез кого я стал без чад моих, без чести,

С одною грустию, с одним желаньем мести,

На старости моей в печальном сиротстве.

Мой враг перед тебя явится в торжестве;

Нашли на дух боязнь, на мысль недоуменье,

Предзнаменующи могущего паденье.

Чтоб он, как лютый зверь, страшилище лесов,

Гонимый ловчими, преследован от псов,

В расставленную сеть стремился торопливой,

И веселился б Старн добычею счастливой!

Внесу тогда, Оден, во капище твое

Его булатный меч, огромное копье,

И щит, и шлем, крылом орлиным осененный,

И весь доспех его, чтобы вещал вселенной

Из рода в поздний род, от века в дальний век,

Сколь слаб перед тобой сильнейший человек!

Мечтав не знать себе в величестве примера.

Он пал, и три шага - его жилищу мера.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Старн и Колла

Старн

Благоприятну ли несешь мне, Колла, весть?

Готовы ль воины мою исполнить месть?

Могу ль надеяться на их неустрашимость?

Колла

Колеблет, государь, их мысли нерешимость.

Еще им памятен неизъяснимый страх,

Который рассевал Фингалов меч в боях,

И целые ряды как были низложенны:

Иные ранены, другие быв плененны,

И все в Фингале зрят как браней божество,

Которому что бой, то ново торжество.

Осьмнадцать ратников тебе, о Старн! послушны;

Страшатся прочие...

Старн

Страшатся? малодушны!

Что сей Фингал доднесь никем не побежден,

Бессмертным разве он от матери рожден?

Иль грудь его тверда, как камень древних башен?

Нет, нет, не должен быть, не может быть тот страшен,

Которого в бою прервет блестящий век

Кинжалом иль мечом отважный человек,

Который так, как мы, и временен и тщетен,

Который так же слаб, который так же смертен.

Фингаловы отцы, подобные мечте,

Прешли и скрылися в могильной темноте.

Проходят роды все, и восстают другие,

Как с ветром по морю идут валы седые

Иль как осенний лист от древа отнесен

И листом по весне зеленым заменен.

Подобно и мой род со мною пресечется.

Колла

Почто же мыслишь ты, что род с тобой прервется

Род славный, сей страной владевший столько лет?

Он утвердится вновь и снова процветет!

Имеешь дочь еще...

Старн

Нет, Колла, не имею: