Читать интересную книгу История человечества. Запад - В. Булавина

Историк Леруа де Ламарш обнаружил в Национальном архиве документ, который свидетельствует, что в 1457 году король Рене вручил письменное помилование некой авантюристке, задержанной в Сомюре за мошенничество. Речь идет о какой-то «женщине из Сермеза», и в упомянутом документе сказано, что «она долгое время выдавала себя за Деву Жанну, вводя в заблуждение многих из тех, кто некогда видел Деву, освободившую Орлеан от извечных врагов королевства».

Лже-Жанны появлялись и до Дамы де Армуаз, и после. Одна, как уже было сказано, в 1452 году в Анжу, признанная двумя кузенами Орлеанской девы, другая – несколькими годами позже. Это была некая Фрерон из городка поблизости от Мана. Обеих быстро разоблачили. По всей видимости, одна из самозванок выдавала себя и за Жанну де Армуаз.

Мы, наверное, никогда не узнаем, сожгли ли Девственницу на костре в Руане или то была какая-то уж точно ни в чем не повинная женщина. Что же касается происхождения, то, конечно, не стоит думать, что сторонникам традиционной версии нечего ответить своим оппонентам. И возраст Жанна д’Арк называла на самом деле разный и, судя по всему, как и многие крестьяне того времени, просто его не знала. И сама по себе сложнейшая операция по перевозке очередного незаконнорожденного ребенка подальше от Парижа в места, граничащие с враждебными Людовику Орлеанскому бургундцами, кажется нелепой. Это все для того, чтобы Дева пришла именно «из Лотарингии»? Таких легенд много, половину из них пускают в народ сами провластные идеологи. Владение копьем и мечом? Утка хронистов плюс возможность обучиться этому искусству у местных ополченцев в неспокойном Домреми. Манеры? Еще одна утка. Узнавание Карла в Шиноне? Возможно, Жанне просто описали короля до этого. Да, не исключено, что Иоланта Арагонская ухватилась за идею встряхнуть французское войско таким необычным способом. В то время религиозное воодушевление имело огромное значение, люди хотели верить и верили в чудеса. Узнав о необычайной харизме лотарингской прорицательницы, например от Робера де Бодрикура, видевшего, какое влияние оказывает «одержимая» на население Вокулёра и окрестностей, теща дофина могла решиться на такой смелый шаг, дав Жанне беспрецедентные полномочия, но все же окружив ее самыми способными военачальниками и контролируя каждый ее поступок. Почести, оказываемые Жанне? Но речь ведь шла не об обычной крестьянке, а о полусвятой, к которой благоволит королевская семья. Вспомним, как много позволяли представители самых древних родов, самых славных фамилий шутам, любовникам, парикмахерам, личным врачам самодержцев.

Существует гипотеза, что возвышению Жанны способствовал и так называемый Третий францисканский орден. Эта влиятельная организация плела интриги и установила связи со многими сильными мира сего. Во времена Жанны францисканцы во Франции стремились представить себя покровителями «простых людей». Закулисному влиянию ордена приписываются и поступки военачальников, и многие повороты английской политики.

* * *

Снятие осады Орлеана оказалось переломным моментом в ходе всей Столетней войны. Жанна д’Арк не увидела конец английского владычества своими глазами, но, несомненно, приблизила его.

Стремясь восстановить моральный паритет, кардинал Винчестерский собственноручно короновал своего племянника двойной короной Англии и Франции в Париже в декабре 1431 года. Но мало кто воспринял эту церемонию всерьез. Даже герцог Бургундский отклонил предложение присутствовать на коронации Генриха VI, ограничившись сдержанным и официальным поздравлением, переданным через послов. В самой державе Филиппа Доброго было неспокойно. Города Фландрии и Бургундии отказывались оплачивать военные мероприятия герцога. Льеж восстал. Другие города были готовы последовать его примеру. В начале 1430-х годов резко ухудшились внешнеполитические позиции герцогства: Карл VII заключил союз с германским императором Сигизмундом, который был встревожен распространением бургундского влияния на нижненемецкие земли. Все это заставило герцога Бургундского сменить лагерь. 21 сентября 143 года Филипп Добрый подписал в Appace мирный договор с представителями Карла VII. Бургундия выходила из войны и обещала Франции дружественный нейтралитет. Филипп удерживал за собой Пикардию и Артуа, Карл уступал ему графства Маконэ и Оксеруа, а также несколько городов в Шампани. Мир с Бургундией развязал Франции руки для борьбы с главным противником.

13 апреля 1436 года французская армия освободила Париж. Сбылись слова Жанны, сказанные на суде: «Не пройдет и семи лет, как англичане потеряют свой самый ценный залог во Франции». Кошон бежал из столицы в Нормандию, где и умер шесть лет спустя. Еще ранее (в 143 году) умер герцог Бедфорд. Изгнание англичан происходило медленно, но неотвратимо. Французское правительство упорядочило государственные финансы и произвело военную реформу. В конце 40-х годов был освобожден Иль-де-Франс, французы вступили в Нормандию. В 1449 году они полностью заняли эту область, наместником которой стал граф Дюнуа. Одновременно на юге страны развернулись операции по освобождению Гиени. Здесь англичане оказали особенно упорное сопротивление, так как им грозила потеря земель, которыми они владели почти три столетия. Первоначальный успех французов, занявших летом 1450 года Байонну и Бордо, оказался непрочным: в октябре 1452 года у стен Бордо высадилось семитысячное английское войско, и столица Гиени была вновь потеряна французами. Впрочем, ненадолго. 17 июля 1453 года у городка Кастийон-сюр-Дордонь произошло сражение, в котором англичане потерпели сокрушительное поражение. Это была последняя битва Столетней войны. 19 октября авангард французской армии вступил в Бордо.

Следует рассмотреть еще одни события конечной стадии Столетней войны. В 1440 году после 2 – летнего пребывания в плену во Францию вернулся сын Луи Орлеанского, Карл Орлеанский, которого собиралась освободить Жанна. Хроники свидетельствуют, что в отношениях между герцогом и Карлом VII всегда была враждебность. В том же году взбунтовалась знать. Движение получило наименование «Прагерия». Его возглавлял Жан, герцог Алансонский, участвовал в Прагерии и Жан Дюнуа. Причиной бунта могло быть как раз возвращение герцога Орлеанского. Дело в том, что будь Карл VII незаконнорожденным сыном, на престол мог претендовать Карл Орлеанский – законный сын Луи Орлеанского и его жены. В 1464 году в Туре Карл Орлеанский опять восстал против короля Франции – на этот раз против Людовика XI, а в следующем году герцог Орлеанский примкнул к антикоролевской Лиге общественного блага вместе с будущим герцогом Бургундским Карлом Смелым. Претензии Карла Орлеанского могут рассматриваться как причины появления на исторической арене Жанны, одной из декларируемых целей которой было освобождение его из плена. Но с другой стороны, та же Жанна короновала человека, бывшего препятствием для герцога Орлеанского в осуществлении его целей.

Только в самом конце войны Карл VII решил воздать должное той, кто посадил его на трон. Сразу после ее казни он сделать этого не хотел. Во-первых, это было бы воспринято как недружелюбный жест по отношению к герцогу Бургундскому, с которым как раз шли важные переговоры. Во-вторых, тогда Карлу еще нужен был Парижский университет для будущего идеологического оформления собственного прихода к власти. Гораздо позже он лишит Сорбонну влияния.

В 1450 году Карл VII дал поручение произвести предварительное расследование обстоятельств суда над Жанной. Так начался реабилитационный процесс. Им руководил профессор того самого Парижского университета, который поддержал приговор руанского суда, Гийом Буйе. Кассация решения церковного суда в Руане была возложена на римскую курию. В какой-то момент дело застопорилось из-за ухудшения отношений между Карлом и Папой Римским Николаем V. Папа был недоволен Буржской прагматической санкцией 1438 года, которая ограничивала права его представителей на территории королевства. Весной 1455 года Николай V умер, а на его место благодаря поддержке французских кардиналов стал испанец Альфонсо Борджиа под именем Каликст III. Он тут же дал указание продолжить оправдательный процесс.

Король хотел очиститься от обвинений в связях с колдуньей, из рук которой он и получил свою корону. Истицей по делу формально выступила Изабелла Роме, сам король не пожелал им стать. Кстати, именно в ее прошении Жанна едва ли не впервые названа Жанной д’Арк. Поиск свидетелей был непростым делом. Кошон умер, доминиканцы объявили, что не знают, где находится монах их ордена инквизитор Жан Ле-метр. Однако более десяти человек, входивших в состав руанского суда, все же нашлись. Процесс в том или ином виде продолжался шесть лет, были опрошены сотни свидетелей, в том числе непосредственные участники Руанского процесса, которые из кожи вон лезли, чтобы помочь реабилитации бывшей обвиняемой. Всплыли все нарушения процессуальных норм в Руане, вся ложь, которую вписывали в протоколы, все издевательства и ловушки, устроенные для Жанны. Больше всего шишек досталось уже покойному к тому времени Кошону. Свои заключения давали юристы и теологи. Любопытно, что Изабелла Роме в качестве свидетеля приглашена не была, что заставляет еще раз задуматься об истинном происхождении Жанны д’Арк. Зато выступали другие люди, знавшие Жанну с детства. Вероятно, тогда уже и создавалась легенда о бедной пастушке. Академик Л. Бертран говорит о «пресной поэтизации» детства народной героини. «В ходе оправдательного процесса показания свидетелей выглядели так, как будто они подчинялись общему указанию…» – пишет этот историк. Показателен и тот факт, что следователи вовсе не рассматривали период деятельности Жанны между коронацией в Реймсе и судом в Руане. Совершенно очевидно, что освещение подробностей штурма Парижа и пленения Жанны при Компьене не входили в планы короля, чья роль в этих событиях выглядела крайне неблаговидно. Избежали ответственности и живые на тот момент руанские судьи, и парижские богословы, которые теперь были лояльны к французскому монарху.