— Хорус, брат мой! — вскричал Магнус, и в его голосе откликнулось эхо тысячи душ, придававшее словам странный акцент. — Я иду к тебе!
Над телом Магнуса в пылающей колонне света появился призрачный силуэт.
Глава 24
ОНА БЫЛА МОИМ МИРОМ
ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ
ЦЕНА
Лемюэль весь извелся от беспокойства. Он никак не мог отыскать Аримана, и у Камиллы оставалось все меньше времени. Неделя, так хорошо начавшаяся, всего через пару дней превратилась в настоящий кошмар. Два самых дорогих его друга были опасно больны, а третий страдал на службе у своего повелителя, который ничуть не заботился о его здоровье.
События совершенно вышли из-под контроля, и все его грандиозные мечты пройти обучение у Тысячи Сынов рассеялись как утренний туман. Он успел узнать много полезного, но какой толк от сил, если те, кого ты любишь, могут внезапно уйти навсегда?
Он уже пролил много слез, когда потерял близкого человека, и больше не хотел переживать подобную утрату.
Палата Камиллы почти не отличалась от той, где лежала Каллиста, хотя здесь не было такого разнообразия приборов и устройств, подключенных к голове больной. Порезы и кровоподтеки были уже обработаны, легкие очистили от двуокиси углерода, остаточных элементов горящих металлов и пепла, рана на боку скрылась под повязкой, и лекари прописали Камилле сильные болеутоляющие средства и три дня постельного режима.
Но, вспоминая рассказ Аримана, Лемюэль опасался, что этих трех дней у Камиллы уже нет.
Он упросил Калофиса отыскать Аримана, но в ответ получил следующее: «Ариман занят с примархом, и его нельзя беспокоить». Несмотря на то что Лемюэль уже потерял счет времени, он подозревал, что сейчас было раннее утро. Взглянув на хронометр медицинской службы, он понял, что после того, как Калофис принес Камиллу к апотекариям, пролетело уже десять часов.
А Ариман все еще не приходил и даже никак не отвечал на призывы о помощи.
Он вернулся в палату Камиллы и застал у ее постели миловидную женщину с эбонитово-черной кожей. Одной рукой она держала ладонь Камиллы, а другой промокала ей пот со лба. Судя по изящному телосложению, это была уроженка Просперо.
— Чайя? — спросил Лемюэль.
Женщина кивнула и растерянно улыбнулась:
— А ты, наверное, Лемюэль.
— Верно. — Он обошел вокруг кровати и взял Чайю за руку. — Мы можем выйти на минуту и поговорить?
Чайя оглянулась на Камиллу:
— Если это касается здоровья Камиллы, наверное, она сама должна услышать все в первую очередь, не так ли?
— В обычных обстоятельствах я бы с тобой согласился, — сказал Лемюэль, — но двое моих лучших друзей попали в этот комплекс, и запас хороших манер у меня истощился. Так что прошу меня извинить.
— Все в порядке, Лемюэль, — заговорила Камилла. — Ты же меня хорошо знаешь. Если есть какие-то новости, я хочу услышать их сразу, так что рассказывай, что ты хотел сообщить.
Лемюэль нервно сглотнул. Поделиться своими опасениями с возлюбленной Камиллы было уже достаточно сложно, а выложить все это ей самой в лицо казалось невыносимо трудным делом.
— Психнойены, о которых я тебе рассказывал, откладывают свои яйца довольно необычным способом.
Камилла улыбнулась, и ее лицо заметно расслабилось.
— С этим все в порядке, — сказала она. — Ни одно из этих чудовищ меня не ужалило. Калофис об этом позаботился. Если уж на то пошло, это его надо проверить, не готовится ли он стать мамой.
Лемюэль присел на край кровати и покачал головой:
— Размножение происходит не так, Камилла. Как я уже говорил, это очень необычный процесс...
Он пересказал все, что говорил ему Ариман о размножении психнойенов, стараясь при этом подчеркнуть, что такая опасность вряд ли ей грозит. Но по лицу Чайи он понял, что второй цели он не достиг.
— Ты думаешь, что голова у меня болит по этой причине? — спросила Камилла.
— Возможно, — вздохнул Лемюэль. — Я не знаю. Надеюсь, что нет.
— Надеешься? И это все, что ты можешь сказать? — рассердилась Камилла. — Пусть мне сделают сканирование мозга или что-то подобное! Если у меня в голове эти проклятые яйца, я должна об этом знать!
Лемюэль закивал:
— Конечно. Я пойду и выясню, что можно предпринять.
— Нет, — вмешалась Чайя. — Я сама этим займусь. У меня есть друзья среди Тысячи Сынов. Будет лучше, если я их попрошу.
— Да, да, — согласился Лемюэль. — Это звучит разумно. Хорошо, а я... подожду здесь.
Чайя наклонилась и поцеловала Камиллу.
— Я вернусь, как только смогу, — пообещала она и скрылась за дверью.
Оставшись наедине с Камиллой, Лемюэль робко улыбнулся, сел на стул и сложил руки на коленях:
— Плохой из меня лекарь, верно?
— С твоим подходом к больному? Согласна, не самый лучший.
— Ладно. Как твоя голова?
— Все еще болит.
— Ох.
— Но полет на диск-спидере с Калофисом был не самым плавным. И я действительно сильно ударилась головой о переборку.
— Тогда я уверен, в этом вся причина.
— Обманщик.
— Ладно, хватит! — рассердился он. — Что ты хочешь от меня услышать? Что яйца этих чудовищ уже в твоей голове и скоро личинки начнут пожирать твой мозг? Прости, но этого я сказать не могу.
Она окинула его долгим взглядом.
— Да, твои манеры в обращении с больными никуда не годятся, — сказала Камилла после паузы.
Ее вымученная шутка пробила барьер его сдержанности; Лемюэль уронил голову на руки и расплакался. Слезы ручьями хлынули из глаз, и плечи затряслись от рыданий.
Камилла села в постели.
— Эй, Лемюэль! Прости, но это я здесь больная, а не ты, — негромко напомнила она.
— Прости, — с трудом выдавил он. — Каллиста, а теперь еще и ты... Это слишком... Я не могу потерять вас обеих, не могу...
— И не потеряешь, — заверила его Камилла. — Мы справимся. Если и есть какой-то способ починить мою голову, то мы оказались в самом подходящем для этого месте, верно?
Лемюэль вытер лицо рукавом и улыбнулся:
— Ты права. А ты очень смелая, тебе об этом известно?
— Я знаю, что оказалась в хороших руках, так что это не моя заслуга.
— Ты смелее, чем думаешь, а это очень важно, — сказал Лемюэль. — Я это точно знаю, можешь не сомневаться.
— Да, со мной и с Калли все будет в порядке, а тебе только надо ждать и наблюдать.
Лемюэль горько вздохнул:
— Это все, на что я способен.
Камилла протянула руку и сжала его пальцы, прикрыв глаза:
— Нет. Это не так, верно? Ты сделал все, что мог, чтобы ее спасти.
Лемюэль резко отдернул руку:
— Не надо, прошу тебя.