– Мне кажется, ты ждешь, чтобы я убедил тебя в абсурдности такого решения, изволь. – Был вечер понедельника, и они возвращались в Нортгемптон. Она сидела прижавшись к нему. Все пять дней они не расставались более чем на несколько минут. Он не мог насытиться ею, будь то прикосновения, беседы, просто взгляд или занятия любовью. Он был влюблен в нее без памяти, но ни разу это не помешало ему выразить откровенное мнение по какому-либо вопросу. – Ты приложила все силы, чтобы организовать его. У тебя хороший ресторан и персонал, который тебе предан.
– Дела идут плохо. Мы бьемся из последних сил.
– Только по сравнению с тем, как они обстояли раньше. Я заглядывал в твои бухгалтерские книги, Лаура, поэтому мне все известно. Вы преуспели со дня открытия. Сейчас ситуация выровнялась, а не ухудшилась, что само по себе замечательно. Подожди немного. Слухи затихнут. Люди позабудут о Джеффе, но в животах-то у них всегда будет урчать. Дела пойдут в гору. К тому же ты любишь свой ресторан.
Ее пальцы скользили по внутреннему шву его джинсов, что могло привести его в безумное состояние, если бы она отдавала себе отчет в своих действиях. Но он сомневался в этом: ее мысли были далеко.
– Этот ресторан отнимает все, – пожаловалась она. – Он забирает столько времени и сил. Я не хочу работать по вечерам и в выходные, когда ты будешь рядом.
– Через месяц я сам начну работать.
– Но не в выходные же. Может оказаться, что это будет единственным временем, когда мы будем видеться. Если я закрою ресторан, то буду заниматься только выездным обслуживанием. Я смогу приезжать к тебе на выходные, или ты будешь приезжать ко мне, или мы будем где-нибудь встречаться. В Южном Вермонте есть очаровательные гостиницы в сельской местности…
Он сжал ей руку:
– Ты боишься, потому что мы возвращаемся в Нортгемптон и ты не знаешь, останется ли там все по-прежнему между нами. Останется, Лаура. Я не буду проводить ночей в твоей постели, потому что Дебра еще не готова к этому, но мы по-прежнему будем вместе.
– Только этого я и хочу, – выдохнула она.
– Значит, так и будет. Мы просто будем вместе изо дня в день.
Он думал о ее словах по поводу развода с Джеффом. В глубине души он желал этого больше всего на свете. Но одновременно он испытывал чувство вины за то, что вожделел к жене собственного брата, – Джефф продолжал оставаться частью их жизни.
– Я хочу поговорить с Тэком Джонсом, – заметил Кристиан. – Наверняка мы можем еще что-нибудь предпринять, для того чтобы найти Джеффа.
– Я все равно подам документы на развод, – повторила Лаура. – Я больше никогда не смогу с ним жить. Если он предпочел исчезнуть, почему бы не предоставить ему это право?
– Потому что, даже если ты разведешься с ним, он по-прежнему будет оставаться отцом твоих детей. Над ним все еще висит обвинение в совершении налогового мошенничества. И все это по-прежнему будет омрачать нашу жизнь.
– Но если его найдут, он предстанет перед судом и его осудят, будет еще хуже.
– По крайней мере, мы будем знать, что он жив и здоров. Дебра и Скотт будут знать, где находится их отец. Они смогут видеться с ним. Возможно, он даже объяснит им, зачем он это сделал. Может, он и тебе что-то объяснит.
– Я не переменю своего решения.
– Я понимаю, но это положит конец всей этой истории. Надо покончить с этим, Лаура, поэтому нужно найти Джеффа.
Джефф затормозил у дома Глори и протянул руку, чтобы разбудить ее. Она так устала, что ему страшно не хотелось этого делать, но ей надо было отдохнуть как следует.
– Приехали, Глори. – Он сдвинул большую шерстяную шапку с ее лба. – Давай, милая. Просыпайся.
Она открыла глаза и с минуту смотрела на него не узнавая, пока наконец не сообразила. На губах ее появилась улыбка, но уже в следующее мгновение глаза погрустнели, и улыбка исчезла. Она вся подобралась, насупилась и взялась за ручку дверцы пикапа.
Джефф выскочил из машины, обошел ее и протянул Глори руку, чтобы ей было на что опереться.
– С папой будет все в порядке, Глори, – промолвил он, взяв ее за руку и направляясь к дому. – В больнице за ним очень хорошо ухаживают.
– Но выглядит он не очень хорошо.
Это было еще мягко сказано. Папа выглядел чертовски плохо – как и большинство страдающих раком легких, особенно когда метастазы затронули мозг. Прогноз был плохим, хотя Глори этого и не знала. Она все еще считала, что папа просто болен.
– Завтра он будет выглядеть лучше, – заверил ее Джефф. – Вот увидишь. Он сегодня хорошо выспится. – В этом можно было не сомневаться: обезболивающие, которые ему давали, могли свалить и слона.
– А когда он вернется домой? – спросила она тем же испуганным голосом, каким задавала этот вопрос на протяжении всего дня.
– Это знают только врачи. Возможно, они скажут нам завтра. – Он открыл входную дверь и увлек ее внутрь дома. Не успел он закрыть за собой дверь, как в прихожую ввалилась огромная женщина. Ганна Мэк жила по соседству. Она была немногословна и трудолюбива. Ее муж был рыбаком, и когда она не занималась починкой его сетей, то пекла хлеб местному пастору и всем остальным, кто в этом нуждался. Когда папа попал в больницу, в этом стала нуждаться Глори. И Ганна оставалась с ней на ночь, чтобы та не была одна в доме.
– Привет, миссис Мэк, – сказал Джефф и принюхался. – Вы что-то готовили. Пахнет потрясающе. – И, повернувшись к Глори, он начал разматывать шарф с ее шеи. – Как ты думаешь, что это? – тихо спросил он.
Глаза у Глори были грустными, но она включилась в предложенную им игру.
– Жаркое?
Стаскивая шапку с ее головы, Джефф задумался.
– Пожалуй, с томатным соусом.
– Может, спагетти? – предположила она.
Он начал расстегивать ее пальто.
– Не совсем. Не сыр ли я чую?
Ее грустный взгляд слегка оживился.
– Лапша?
– Я бы сказал, да, – улыбнулся Джефф: когда дело касалось пищи, он неплохо угадывал – у него была большая практика. – Спросим?
– Это лапша, миссис Мэк? – спросила Глори.
И Джефф увидел, как женщина кивнула.
– Она любит лапшу, – заметил он, направляясь к двери, чтобы повесить пальто Глори на крючок. – Спасибо вам.
– Я не очень хочу есть, – зашептала Глори, вновь оказавшись рядом с ним.
– Но ты не ела целый день. Тебе надо поесть, Глори. Тебе нужны силы ради папы.
– Мне так страшно. – Ее глаза наполнились слезами.
– Бояться совсем нечего, – обняв ее и склонившись к ее уху, промолвил Джефф. – Миссис Мэк останется с тобой на ночь, а я приеду утром, чтобы отвезти тебя к папе.
– Останься сейчас. Пожалуйста. Тебе тоже надо поесть.
Во взгляде ее сквозило такое отчаяние, что Джефф посмотрел на миссис Мэк.