— Ладно, удовлетворю, — не слишком охотно пообещал Ростислав. — Если только вспомню, куда запихнул фотку этой чёртовой куклы. Впрочем, в альбоме по-любому должны быть свадебные фотографии. Надеюсь, сама она сюда больше никогда не заявится.
Его снова затрясло при воспоминании, что он едва не потерял Алиту. Естественно, такая девушка, как она, никогда бы не посмотрела в сторону придурка, бегающего за инфузориями!
На глаза Ростиславу попалась бутылка коньяка, стоявшая на тумбочке у кровати. Да, снять напряжение, пожалуй, не помешает. Он взял бутылку, намереваясь глотнуть прямо из горлышка.
— Рос, стой! Не пей! — вскричала Рамария.
В испуге Ростислав отдёрнул ото рта бутылку, затем осторожно понюхал её содержимое. Ударивший в нос запах оказался непривычно сильным. Макс говорил, что когда он научится перекидываться, органы чувств обострятся до звериного уровня. Но неужели после первого же обращения? Ростислав потянул носом снова. К аромату коньяка определённо примешивалось что-то ещё.
— Яд? — ошарашенно вопросил он.
— Нет, не яд. Присушка, — ответил Розовский, забирая у него бутылку.
— И очень сильная, — добавила Рамария.
— Ты молодец, что заметила вовремя, — похвалил её дракон.
— А ты-то утверждал, что бывшая Росанемаг, — припомнила ему Олиния.
— Как будто эту дрянь невозможно купить! — усмехнулся Розовский. — Конечно, в большинстве магических салонов у нас мозги клиентам пудрят шарлатаны. Но Инфузории, видать, повезло попасть к настоящему магу. Что ж, Рос, — Розовский перевел взгляд на него, — вот мы и нашли ответ на вопросы, как ты умудрился связаться с этим ничтожеством, как жениться...
— Ты думаешь, она и раньше подсыпала или подливала мне во что-то это дерьмо? — растерянно уточнил Ростислав. В принципе, будучи его секретаршей, такую возможность Инфузория имела.
— Да сто пудов! — воскликнул Розовский. — Ну не мог ты по собственной воле увлечься этой дурой. По идее, тебя должно было тошнить от неё.
— Подожди, Андрей. А что вообще делает эта присушка? Вызывает влюбленность, страсть?
— Заложенная в зелье магия подменяет сознание, и тебе начинает казаться, что тебя влечёт к субъекту, на которого направлена подмена. С реальными чувствами не имеет ничего общего – так сказать, чистая химия. Но ты-то думаешь, что твоё влечение настоящее. Вообще эта хрень отнюдь небезобидна. Поскольку сознание находится в постоянном конфликте с подсознанием, которое остается истинным, постепенно разрушается личность объекта воздействия. Кроме того, от столь сильных присушек обычно страдают другие связи объекта.
— Что значит, страдают? То есть если бы я сейчас выпил эту дрянь – неужели бы вдруг разлюбил Алиту и захотел вернуться к Светке?!
— Ну, с пары глотков – вряд ли так сразу. Но задумываться бы начал – на фига тебе сдалась эта Алита, а вот лапочка Светочка...
— Бред какой-то! — вскричал Ростислав. — А если, скажем, эту бутылку мы бы распили все вместе – что,всебы и повлюблялись в Светку?! Ну, по крайней мере, мужчины.
— Нет, — улыбнулся Розовский. — Присушка – штука персонального воздействия. Изготовляются они исключительно на заказ – нельзя просто прийти, купить уже готовую бутылочку зелья и привораживать им, кого заблагорассудится. Для изготовления присушки магу, как минимум, необходима фотография объекта. А лучше, конечно, посмотреть на него вживую. Так что нам, даже если забыть о том, что мы и сами – маги, влюблённость в твою Инфузорию никак не грозила.
— Андрей, скажи, а на мои отношения с сыном это дерьмо не могло как-то повлиять? Или это уже совсем из другой оперы?
— Да нет, очень даже могло. Речь же не только о чисто сексуальном влечении. Подмена идёт и на эмоциональном уровне. Поэтому начинают рваться все прочие связи. И если сын был тебе по-настоящему дорог – присушка вполне могла поспособствовать устранению данной помехи на пути заказчицы.
— Её счастье, что я не знал этого, когда она была здесь! — прорычал Ростислав. — Сейчас бы точно порвал гадину на части! Я же из-за неё чуть сына не потерял! Всегда обожал его... и вдруг начал относиться к нему как к лишнему. Вот правильно ты сказал – будто бы он стал помехой. Да, тварь однозначно поила меня этим дерьмом давно!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— На Сэйнорре изготовление присушек и другой подобной дряни запрещено, — вставил Вайлд и тут же осёкся. По сердцу больно резануло осознание, что фактически Сэйнорры уже нет. — Было запрещено, — поправился он.
— У нас, я имею в виду вампиров и оборотней, тоже запрещено, — доложил Розовский. — Но люди присоединиться к запрету не пожелали и продают эту дрянь всем подряд. Правда, по заключенному между нами и ими соглашению, не имеют права направлять воздействие присушек на вампиров или оборотней. Так что, по идее, Кирилл может выдвинуть претензию, и мага, изготовившего присушку для твоей Инфузории, должны будут наказать по всей строгости.
— Знаешь, я бы лучше наказал саму Инфузорию, присушив её, например, к какому-нибудь бомжу.
— Что же плохого тебе сделал несчастный бомж?! — иронично осведомился Розовский.
Ростислав невольно рассмеялся:
— Ну, тогда, скажем, к отцу Ричи с Мариной. Он, кажется, очень любит избивать детей и женщин. Вот пусть бы и чистил морду гадине, если бы сумела его захомутать.
— А вот эта идея мне нравится, — Розовский плотоядно улыбнулся. — Полагаю, посмотреть на мерзавца проблемы не составит. Он ведь живёт в этом же посёлке?
— Нет, Андрей, не надо, — спохватился Ростислав. — Не стоит моя месть того, чтобы рисковать, нарушая закон.
— Присушку для твоей Инфузории можем изготовить мы, — тут же вызвался Адельвурт. — В отличие от Андрея, мы не состоим ни в каком клане, да и вообще здесь, так сказать, проездом. А наказывать таких тварейнужно.
— Ну, есливы... — улыбнулся Ростислав, соглашаясь.
— Давайте вернёмся в столовую, — предложил Кронсталл. — Еда, конечно, давно остыла. Но лично у меня аппетит капитально разгулялся, а потому привередничать мне в голову не придёт.
— Да, пойдёмте, — поддержал Ростислав. — Вернее, вы идите, а я сперва всё же покажусь на глаза своей охране – что жив и здоров. Только как бы объяснить им бегство полуголой Светки, сопровождавшееся её дикими воплями?
— Скажи, что пообещал пристрелить её, если не уберётся сию же секунду, — посоветовал Розовский. — И типа даже пистолет на неё навёл. У тебя есть пистолет?
— Есть. Спасибо за идею.
— Рос, не возражаешь, если пройдусь вместе с тобой? — спросила Алита. — Хочется немного подышать свежим воздухом.
— Конечно, я только «за», — обрадовался Ростислав, убеждаясь, что возлюбленная совсем не переменилась к нему.
Они спустились во двор. Алита держала его под руку, любовно прильнув к нему.
— Рос, знаешь, — негромко, чтобы не вспугнуть ночную тишину, заговорила она. — Наверное, это эгоистично. Но я рада, что всё твоё влечение к этой девице зиждилось на присушке.
— Если честно, я и сам ещё как рад, — признался Ростислав. — С тех пор, как у меня прочистились мозги, мне было жутко стыдно за эту связь. Думаю, новость обрадует и Макса – он всегда считал мой второй брак позорным.
— Да, сын у тебя умница, — тепло улыбнулась Алита. — И девочка его мне тоже очень понравилась. А вот что раньше в твоём окружении не было магов – жаль. Маг бы обязательно заметил, что тебя присушили.
Первым делом Ростислав отругал охранников за то, что впустили Инфузорию в дом. Те попытались оправдаться, рассказав, что Светка их обманула. Солгала, будто бы «Пусичек просил её вернуться». А поскольку связаться с ним самим не удалось – да, телефон у Ростислава действительно был отключён – точнее, симка покоилась на дне Средиземного мора – прогнать его жену они не решились.
Кстати, за своей одеждой Светка так и не возвращалась. Розовский потом, смеясь, предположил:
— Наверное, кто-то принял её за проститутку, у которой сорвался вызов, и пригласил к себе.
— Что ж, пускай поработает по своему призванию, — криво усмехнулся Ростислав.