Он метнул луч света на лежавшие вдоль стен коридора недвижимые тела.
"Значит, они все-таки живые", – подумал Илья. Постепенно в этом ужасе хоть что-то начинало проясняться.
– А почему они там прямо в проходе спят? – спросил Илья, когда они приползли в комнату Профессора.
– Там самое безопасное место, – пояснил Профессор. – Ладно, пойду за жратвой сползаю. Ты посиди тут без меня.
– А фонарика лишнего нет?
Жутковато было Илье одному оставаться в полной темноте.
– Да вон, возьми. Тебе каска еще не положена пока.
Профессор протянул фонарь и уполз. Илья осветил стены, рассматривая венки с искусственными цветами; на земле лежала длинная металлическая палка с длинным и острым штырем на конце. Илья взял ее в руки и, повертев, обнаружил кнопку, при помощи которой острый штырь втягивался во вмонтированную в палку трубку, и она приобретала вполне безобидный вид, но при нажатии на кнопку штырь с лязгом выскакивал наружу, и вот это уже смертоносное оружие, которым можно проткнуть человека насквозь.
Илья положил палку на место.
– Господи, а где же здесь спать? Неужели на земле? – тихонько проговорил он. И тут же схватился за голову.
"Как спать?! Как спать?! Бежать отсюда! Бежать! Неужели нет никакой лазейки? Неужели везде подстерегают железные зубы?! Неужели… Да нет! Уж лучше пусть меня изрубят в фарш, чем здесь – под землей! Как червяк, без света… Без Жанны!.." Он впервые за долгое время вспомнил ее. Сердце заныло. Значит, не все чувства вытравил из его души садист-психиатр доктор Добирман. "Бежать! – твердо решил Илья. – При первом же удобном случае…"
Илья светил перед собой на погребальный венок из бумажных незабудок. Слева, там, где был вход, ему почудилось движение; он направил туда свет фонаря. В дыру торопливо вполз горбатый человек в лохмотьях, лица его не было видно из-за скрывавших его длинных волос. Илья, опасаясь агрессивных действий, прижался поплотнее спиной к земляной стене и нащупал рукой металлическую палку с выдвижным штырем.
Но горбун не проявил враждебности – он потоптался на месте и, сделав два поворота вокруг собственной оси, выполз вон.
Илья еще долго светил в дыру, ожидая, что горбун в лохмотьях вернется за чем-нибудь. Но горбун так и не объявился. Зато приполз Профессор. Сейчас, попав ему в лицо лучом от фонаря, Илья наконец смог увидеть его. У Профессора было гладко выбритое лицо, впалые щеки и острый крючковатый нос.
– Не порть мне зрение, – сказал Профессор, отворачиваясь от света. – Убью.
Илья не понял, сказал Профессор это в шутку или серьезно, но, на всякий случай отведя фонарь, насторожился.
– Я тут жратву принес. Привыкай к новой пище. Если от запаха блевать потянет – не ешь, потом привыкнешь.
На шее у него висел бидончик с закручивающейся крышкой. Он сел рядом с Ильей и открыл крышку… Илью сначала бросило в пот, потом в холод…
– Ух, хорошо! – кряхтел и постанывал от удовольствия Профессор, нюхая зловонное варево. – Ну, аромат!
Пожалуй, ничего более гадкого в жизни своей нюхать Илье не приходилось, запах не поддавался описанию; запахи привокзального туалета казались более аппетитными, чем этот. Илья отвернул лицо.
– Ну чего, не будешь?
– Нет, – выдавил Илья.
– Ну, тогда я за двоих.
Профессор стал есть прямо из бидона, пользуясь ложкой с длинной ручкой.
– Кстати, когда меня не было, кто-нибудь заползал? – спросил он, пережевывая что-то мерзкое во рту.
– Горбун какой-то заползал, – не поворачивая головы, отвечал Илья.
– Горбун? – переспросил Профессор.-Странно, нет здесь никакого горбуна. Откуда здесь горбун?..
– Ну, не знаю. Заполз без каски, без фонаря, покрутился на месте и обратно уполз.
– Горбун, – повторил Профессор, чавкая. – Надо ж, горбун… А девочка рыжая с мячиком не заползала?
– Что? – Илья повернулся к Профессору.
– Ну, девочка, рыженькая. Глюкой ее зовут.
– Глюка?.. – в растерянности проговорил Илья. – Откуда здесь Глюка?
Странным было то, что, повернувшись, Илья вовсе уже не испытывал отвращения к запаху еды, так поразившему его поначалу. И чем глубже засовывал ложку в бидон Профессор, тем больше Илье хотелось попробовать этой пищи. И когда Профессор совсем закончил трапезу, у Ильи прямо слюнки текли.
– Ну все, наелся.
Профессор цокнул, прочищая от остатков пищи щель между зубами, и, сытый, прижался к стенке головой.
Илья, по требованию "начальника" выключивший свет фонаря, уже настолько освоился в темноте, что мог видеть не только то, на что падал свет. Он заметил на боку у Профессора небольшой меч, но это был, конечно, не меч в полном смысле этого представления, а отточенная железяка с ручкой. Но все же это насторожило Илью.
– А это что за предмет? – дотронувшись до палки с выдвигающимся штырем, спросил Илья.
На такой крохотной площади все можно было достать рукой, даже не вставая с места.
– Это нас с тобой насквозь протыкалка. Я из-за этой протыкалки чуть жизни не лишился. Они бросились на меня, как псы. Я выл и извивался, но они сыпались сверху… О! Это было страшно. Но я изловчился, ухватил одного попрыгунчика и потянул под землю… Меня спасло чудо. Я заволок его под погребальную плиту, там был ход, и собственными руками… А протыкалка – это трофей. Меня за это начальником назначили, – самодовольно сказал Профессор. – Вот как бывает.
– А кто такие попрыгунчики? – спросил Илья, потрогав пальцем выдвижное острие палки.
– О! Попрыгунчики – это бич! Ежели к ним в лапы попадешься, все! Никто живым не возвращался. Либо шкуру с живого сдерут, либо запытают на дыбе, в лучшем случае на кол посадят или сожгут живьем. Но приятнее себе глотку перерезать, чем к ним в лапы…
– Кто же они такие?
– Этого никто не знает. Покрыто мраком тайны. А если честно, их сама чудь боится: против попрыгунчиков ничего не помогает. Но я слышал, что если кто из чуди к ним угодит, то потом его по кусочкам по кладбищу разбросанного находят. Но и полукровке тоже не поздоровится.
– Сюда, в подземелье, попрыгунчики не проберутся?
– Сюда вряд ли. Они опасны на поверхности,-он закатил глаза к земляному потолку, – а здесь мы их по одному передушим.
– А полукровки кто?
– Полукровки – это получудки,-Профессор расхохотался. – Ну, это дети их от земных женщин. Они и занимаются всей работой наземной. Работников под кладбище поставляют, женщин, готовую продукцию на земле реализуют. В общем, главное звено, связывающее подземелье с наземной жизнью. Многие из них, я слышал, занимают на земле большие посты. Но все равно никто из них не теряет связи с подземным народом. Отступник карается смертью, лютой смертью. Вот так. Но скоро сам все узнаешь. А теперь спать давай. Ночь уже.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});