Иногда в подземном коридоре попадались человеческие тела. Они лежали поодиночке вдоль стены, но живые или мертвые, Илья не знал. Он во мраке задевал их иногда, но в ужасе отдергивал руку и спешил дальше. Несколько раз они проползали ответвления от коридора. У одного из таких ответвлений Илья приостановился, прислушался. Откуда-то издалека послышались ему человеческие голоса, словно там находилось множество народа, и шум работающих машин.
"Господи! Что со мной?! – носилось в голове Ильи. – Где я?! Неужели под кладбищем? Неужели они затащили меня под кладбище?.. Что они хотят со мной сделать?.. Или это сон… И я все еще в психушке?.. А это галлюцинация?"
Илья отчаянно щипал себя, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать от боли. Но нет, он не просыпался! "Значит, не галлюцинация, значит, я все-таки под кладбищем… Какой ужас!!"
Но вскоре снова начинал сомневаться и снова щипал себя…
Воображение рисовало жуткие картины. Только один раз на протяжении всего пути им повстречался человек. Так же как у провожатого Ильи, в каску его был вмонтирован фонарик; он полз медленно, таща за собой нагруженную тележку… Что было в тележке, Илья не сумел разглядеть. Человек с тележкой метнул в лицо Ильи свет фонаря, они разминулись, и Илья последовал за провожатым.
Оказывается, здесь, под кладбищем, была своя жизнь, непохожая на жизнь людей земли.
Они свернули с широкой подземной "магистрали" в узкий проход, напоминавший нору с массой поворотов; воздух здесь был затхлый, дышать стало трудно.
– Ну, вот и прибыли, – сказал наконец провожатый, оказавшись в небольшом подземелье площадью около трех квадратных метров, продолговатой формы. Илья заметил, что стены украшают цветы, а на земле стоит корзина; но более подробно рассмотреть он ничего не смог, потому что луч фонаря беспокойно метался по помещению, часто ослепляя Илью, ни на чем не фиксируя своего внимания.
От этого мелькания в глазах, смены кромешной тьмы и яркого света кружилась голова; обстановка казалась ирреальной – сказочной.
Провожатый уселся рядом с Ильей.
– Ну, давай знакомиться, – предложил он, бросив в лицо Ильи луч света. – Меня зовут Профессор. Буду твоим начальником.
– Зачем? – проговорил Илья еле слышно.
Он не понимал, почему у него должен быть начальник… да и вообще ничего не понимал. Сердце сжимала тоска. Уж лучше дурдом… Зачем он сбежал?..
– Зачем начальник?! – Профессор хлопнул его по коленке. – А как же без начальника? Чтобы ты удавиться без пользы не надумал, к примеру… А то бывают такие нервные. Недавно вон один парень из новобранцев в разделочном цеху под нож сунулся, так его "застолбили". Теперь без руки остолбенелый сидит. А сколько сидеть будет, никто не знает. Зовут-то тебя как, новенький?
– Илья, – негромко сказал он.
Голоса под землей звучали глухо, но отчетливо. Тишина давила на перепонки, как в грозовую погоду.
– Со всеми вопросами, Илья, обращайся ко мне. Жить тебя беру к себе. У меня здесь уютно. Цветы люблю.
Профессор неторопливо обвел светом фонаря земляные стены, украшенные погребальными венками из неживых цветов.
– Скажите хоть, куда я попал?! – воскликнул Илья, приходя наконец в себя. – Что это за подземелье?
Профессор хрипло засмеялся:
– А попал ты, друг Илья, к древнему и могущественному народу, которому уже более двух тысяч лет. И ты должен гордиться этим. Я, например, горжусь!
– Подождите, так это чудь. Ведь здесь чудь живет?! Вы ведь тоже из этого племени, да?
– Если бы я был из их племени – не ползал бы с фонариком. Они видят в полной темноте и слышат сквозь землю. Это высшие существа, не то что мы с тобой. Выше их только подземный бог Атхилоп. Понял? Каждый год они приносят ему в жертву самую красивую девушку, да и так всякого второсортного, незначительного народишка, по мелочи… Вроде нас с тобой.
– Господи!.. Куда я попал… – проговорил Илья с отчаянием в голосе, следя за светом фонаря, вырывающего из тьмы погребальные венки, пластмассовые лилии, бумажные розочки…
– Да ты не горюй, – ободряюще хлопнул Профессор Илью по колену. – Привыкнешь, потом гнать отсюда будут – уходить не захочешь. Акклиматизация – дело обычное. А завтра на работу пойдем.
– На какую еще работу?
– А ты что думал, тебя сюда доставили на отдых и санаторное лечение? Работать нужно будет. Завтра увидишь.
– Я все равно убегу, – сквозь зубы зло процедил Илья. – Никто меня здесь не удержит.
Профессор расхохотался. Отчего-то самонадеянное заявление новенького очень рассмешило его.
– Давай за мной, – приказал Профессор, схватил с земли метровой длины палку и на четвереньках пополз в нору. Илья неохотно последовал за ним.
Они миновали несколько поворотов, пока не оказались на той самой широкой "магистрали", как про себя прозвал коридор Илья. Проползли по ней немного, свернули в узкий коридор, потом – в другой.
– Вот, видишь предупреждение?
Профессор слегка прижался корпусом к земле, чтобы Илье было видно, одновременно направив на то место свет фонаря. Илья увидел на стене коридора рисунок какого-то жучка. Это была божья коровка, нарисованная красной краской на плотно утрамбованной земле.
– А теперь смотри внимательно.
Профессор достал из-за пояса палку, которую прихватил для демонстрации у себя в подземелье, сунул ее за нарисованного жучка и сразу отдернул руку. В следующее мгновение черная тень чего-то большого и страшного вырвалась из земли; в свете фонаря блеснули острия ножей, раздался хруст… То страшное, с острыми ножами, врезалось в другую стену и исчезло. На земле остались искрошенные и изрубленные остатки палки.
Это произвело на Илью сильное впечатление: столь быстрым и сокрушительным было действие спрятанного в стене механизма.
– Видал! – с гордостью похвастался Профессор.
– А теперь пройти, значит, можно, раз сработало.
– Наивный ты. Ничего, поживешь здесь – узнаешь. Думаешь, она одноразового использования? Наивный ты. Ну, давай, поворачивай.
Илья поначалу не мог развернуться на четвереньках, но потом сообразил, что нужно выпрямиться и на коленях повернуться кругом. Он прижался к стене, пропуская Профессора вперед.
– Тебе повезло, что я тебя в подчиненные взял, – говорил Профессор через плечо, когда они проползали по "магистрали". – У меня своя комната имеется. А эти вон, прямо на дороге, на самом сквозняке спят. От пневмонии мрут, горемыки. Если за год не умрешь, значит, долго жить будешь. Здесь климат целебный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});