Читать интересную книгу Исповедь гипнотезера - Владимир Леви

(Шум с признаками возмущения как на женской, так и на мужской половине.)

…"Ну а материнство? — возразите вы. — Разве это не конечная цель, разве не здесь замыкается круг женских желаний?.."

Не принимайте желаемое за действительное: это как раз начало. И продолжение все той же войны, той же междоусобицы господства и подчинения. Покориться, чтобы победить, победить, чтобы покориться — в этом и состоит, джентльмены, женская непостижимость, и нам остается лишь принять вызов…

(Неопределенный шум с обеих сторон.)

…B чем конкретно должна заключаться наша стратегия и наша тактика? Ответ прост, джентльмены. Сражайтесь ее же оружием: позвольте Женщине побеждать, но никогда не давайте уверенности в победе. Отразите тайну в себе, станьте ее зеркалом. Пусть и она не знает, чего от вас ожидать. Да, любима, всегда любима, но как — пусть остается загадкой. Пусть ее уверенность во власти над вами растет одновременно с уверенностью в вашей самодостаточности, пусть она всегда чувствует, что и в самых страстных проявлениях служения и поклонения вы отдаете себя не ей, но чему-то высшему. Научитесь подчиняться ей, гордо и властно, научитесь ею повелевать, так, чтобы и в самых твердых словах приказа слышалось благоговение. Самую пылкую нежность умейте выразить в виде веселой злости. О знаках внимания, к которым Женщина так чувствительна, обо всех этих поздравлениях, подарках, цветочках говорить не хочу: вы и сами понимаете, что все это несерьезно — скидки на бедность духа… Знаком внимания должна быть каждая минута общения, подарком — вся жизнь…

(Волнение и на женской половине, и на мужской.)…Помните, джентльмены: Женщина по натуре искренна, она может жить только в соответствии со своими чувствами. Но помните и то, что искренне выражать свои чувства Женщина, за редкими исключениями, не в состоянии, ибо весь аппарат выражения нацелен у нее на одно — воздействовать на нас, и этой всегдашней целью тяжело искажен. Да, уста женщины лгут, но ее поступки всегда правдивы; нам же гораздо легче говорить правду, чем поступать по правде. Положа руку на сердце, джентльмены, я бы предпочел искренность в делах, а не в словах… Женщина не придает никакого значения своим словам, но зато значение наших слов непомерно преувеличивает, как говорят, "любит ушами", и в этом ее всегдашняя роковая ошибка. Имея это в виду, при общении с Женщиной будьте в речах осторожны, а в поступках смелы.

Изучайте своих подруг, изучайте на всех уровнях, не имея и в мыслях, что это изучение может когда-либо закончиться. И помните: на свете живет и здравствует великое множеств перевоспитанных мужчин — мужей, любовников, кавалеров; но со времен творения еще не встречалось ни одной перевоспитанной женщины — помните джентльмены, не было и не будет! Не надейтесь на безнадежное!..

Теперь главное. Любят не за, а вопреки.

Любовь и оценивание — несовместимы.

Любовь не имеет никакого отношения к похвале. Любовь только вынуждена пользоваться поощрением, как и наказанием — по несовершенству, по слабости духа. Истинная любовь есть любовь НИ ЗА ЧТО и НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО.

"Любите ли вы меня или любите мои достоинства — нечто вам нужное, вам приятное?..

А если завтра несчастье, и я все потеряю?.. А если завтра вам это не понадобится?"

Совершенно секретно

(Из письма Д. С. одному коллеге)

Друг мой, тезка!

Пишу наутро после веселенькой психодраматической ночки. ("Ночь трех Дмитриев"). Ты живой?..

Диагностика — терпи.

Основной упрек отцу. Увы, совпадает в немалой мере с одной из главных претензий сына. Я бы это назвал БОЯЗНЬ ДУШЕВНОГО ТРУДА.

Преобладает труд по защите себя от сына. Начиная с самого призыва меня в союзники…

Если не хватает любви, если и жалости недостаточно, это надо честно ПЕРЕД СОБОЮ признать. К этому не обяжешь. Что тогда?.. Простая ответственность породившего. Еще что? Простая разумность. Чтобы ОБЕ стороны поменьше понапрасну страдали и жили достойнее. Тоже немало. И самозащита разумеется, но не как главное. Потому что как только она становится главной, так моментально начинает работать против себя же.

Стенка между вами, а видишь ты ее только как стенку в нем, в виде его виновностей и пороков.

ДРУГОГО в нем не желаешь видеть…

Душевный труд — что разумею?

Не просто принимать, как есть. Это худо-бедно удается тебе; но смешивается с "махнуть рукой." Не только принимать и не только прощать.

Вникать в его жизнь. Жить вместе с ним — да, в его жалком и пустоватом мирке, кажущемся таким с нашей колокольни, а на самом деле полном вопросительных знаков. Да, на его уровень спускаться. (Но может быть, кое в чем и подниматься?..) Входить туда не с поучениями, требованиями, замечаниями, готовыми оценками и суждениями умудренного господина, а наивно, да, порой и глупо, и идиотично, как он. Вместе.

Не играть в это, а стараться оживлять в себе мальчишку и юношу. Отбросив свой достопочтенный опыт, честно пускаться в экспериментальные путешествия — хоть перед телевизором, хоть на рыбалке, — забыв, что ты родитель, и давая, главное, ему забывать хоть на полчаса в день. Страшно важно. Даже щенки любят и хозяином признают не того, кто кормит, а кто играет с ними на прогулках. И своих щенят я на этом и держу — становясь ими на какие-то небольшие, но дико драгоценные для них процентики…

Этого у тебя не видно совсем, никаких намеков. А ведь ты, при твоей живости и уйме здоровой детскости, можешь это наверняка в десять раз лучше меня. Только решись — окупится с лихвой. Появится юмор, с бытом станет нечаянно повеселее…

Впускать в свою жизнь. Что бы он ни болтал, каким бы чудовищем ни величал тебя, ТЫ ЕМУ ИНТЕРЕСЕН. И вовсе не только корыстно и потребительски.

Опять: не требования с порога, а только впускание. Возможность присутствия и постепенной ориентировки "Учись, читай, повышай уровень, соответствуй"!." Ну нельзя так, отпугиваешь же, задавливаешь, не дав вздохнуть! Пусть болтается с тобой и при тебе, где только захочет, не убудет тебя, не бойся. Таскай его и по гостям, и по пациентам, и по театрам. Не всюду понравится, не пойдет?.. Не надо. Но чтобы знал, что такая возможность у него есть, что ты РАЗДЕЛЯЕШЬ с ним и его мир, и свой. Вот чего ЖАЖДЕТ он, ибо, конечно же, бедняк в сравнении с тобой, нищий, но не подачек хочет с барского стола, а авансового капиталовложения. Чтобы начать свое духовное дело!.. Сам этого не понимает еще, но ты верь, это так. И на этом уровне сыновнее требование, голодный этот крик оправдан всегда, понимаешь ли. Сначала втекать, а уж потом втягивать. Если это начнет продвигаться — все прочее, бытовое (сумбурное, по твоему выражению) тоже пойдет вперед.

А ты впадаешь в общеизвестную ошибку: "сначала аэродром (быт, порядок…) а потом взлет". Сначала материя, а потом дух, так, да?.. Базис, а потом надстройка? Нет, милый мой, нет. В духе все наоборот. Полет начинается сверху. Аэродром строится полетом. Сначала общенье, а потом мытье посуды и туалета.

Я молчал, но хотел, чтобы ты чувствовал, что В ЭТОМ я на его стороне. А ты защищался все новыми повторами своих претензий, в отдельности справедливых, а в целом пошлых. И он на это углубленно обозлевается. "Вы меня не любите" — что вы мне писаете в чайник".

Сорок бочек наговорил, а нужна конкретность… Несколько предложений.

1. ОТКРОВЕННАЯ ЖЕСТКОСТЬ — последовательная твердость в некоторых, строго определенных вещах.

Именно: как бы ни решил вопрос о материальной поддержке — держать твердо, не отступаясь, пока не решишь сам, что тактику меняешь, и не объявишь об этом с тою же твердостью. Денег даю столько-то на такое-то время. Все. Точность, определенность. Решения такого рода иногда стоит фиксировать письменно (на какой-то срок) и взаимно подписывать, чтобы не было потом разночтений. Лучше в порядке шутки, но все же железно. Бытовой контракт может висеть на кухне в виде, допустим, графика дежурств. При составлении не обойтись без препирательств, но если решение все-таки удастся выработать, это облегчит психологическую сторону дела. Ты скажешь, но ведь выполняться все равно не будет, испробовано!. Весьма вероятно. Но е этом случае применются ЗАРАНЕЕ ОГОВОРЕННЫЕ санкции. Предлагаю так: стипендия сбавляется за нарушение обязательств и снимается за крайние проступки НО НЕ СЛЕДУЕТ при этом производить "маневр общением". ПРИ ВСЕМ ЭТОМ продолжать общаться как ни в чем не бывало. Вот это самое важное, самое трудное.

2…???… разбив стены, словесного всякого дерьма уничтожение. Ты ведь умеешь… И еще важно, крайне необходимо знаешь что? Подходить к нему, когда он лежит в постели, иногда утром, иногда вечером, перед сном, если ложится раньше, даже если уснул уже… Ну просто чмокнуть, посидеть минутку-другую рядышком… Рассказать глупость какую-нибудь, да, как маленькому… Вот он, его самый нерв-то болящий. Нежностью недокормлен глубоко, еще с материнских времен, вот тут корень… Щенок он несогретый — и это при том, что и баловали его, и развращали поблажками. Ведь не это надо, а вот прикосновение, тепло без всяких слов. Тоска по этому заледенелая так ведь и брызжет из него, неужто не видишь?.. И может растаять, не сразу, но постепенно… Вот ты тут и должен быть совсем-совсем старшим, ты все понял уже… Почему — когда в постели? Потому что это самое детское положение, самое беспомощное. В постели каждый — ребенок. И каждый рядом стоящий — большой и сильный, от которого ты зависишь. Я почему-то уверен, что если ты хоть раз в неделю будешь подходить вот так к нему, засыпающему, и тихо гладить по голове, все-все очень скоро рассосется у вас, станет на места… Но ты должен начать, ты — ведь ты его причина, а не он твоя, папочка. Глубиной детства, еще недалекого, будет вспоминать, как ты брал его на руки…