маму Хлои. Он тоже был проклят, поэтому причинил боль той женщине, а она наградила его шрамом на ладони, пытаясь защититься. Он думал, что она умерла, но Амели выжила. Она встретила другого мужчину, у них родилась Хлоя, но из-за физической и моральной травмы после случившегося с тем человеком она умерла, а новый её муж пал на войне. Знаете, а я ведь видела тот шрам на ладони у одного из де Санроу. Сказать у кого?
Эмиль хмыкнул, выпивая один бокал вина и наливая вновь полный.
— Ну так скажите… — прикрыл глаза он, готовясь к финалу.
— У Вашего отца. Его Светлость Марк был тем, кто почти убил Амели из-за проклятия. В нём течёт кровь герцога Вениамина, так как он его и Жанны сын, значит, и в Вас тоже. Ваша Светлость, Вы же де Краулье? — от собственного вопроса у девушки сердце заныло.
Вся эмоциональность Эмиля пропала, он приобрёл отрешенный вид.
— Зачем спрашиваете, если и сами уже всё знаете? Так хотите, чтобы я сам сказал, что являюсь частью семьи де Краулье, что во мне течёт их проклятая кровь? — хрипло спрашивал он.
— Да, хотелось услышать это от Вас. Иначе где-то глубоко внутри оставалась надежда, что я ошиблась… — неловко посмеялась Сара.
— А что? Если я и де Краулье, то Вас это никак не касается, — отвёл взгляд Эмиль, сжимая кулак.
Хоть девушка и знала, что её это очень даже касается, но в груди жгло от продолжающейся недосказанности брюнета.
— Не касается? Ваша Светлость, Вы же тоже носите то проклятие. У Вас же есть тот, кого Вы полюбили? — говорить такое было волнительно для Сары.
— Нет. Никого я не люблю! — опроверг её слова Эмиль.
— Ваша Светлость, знаете, перед смертью герцог Вениамин сказал мне, что существует зло, которое не хочет причинить боль, поэтому отталкивает, делая больно себе. А на его похоронах я встретилась с герцогиней Розой и наконец поговорила. Она поведала, что все де Краулье относились к проклятию по-разному. Герцог Вениамин пытался бороться и быть с любимой, его родные дети приняли это и старались смириться, Леопольд готовился к боли, поступая с детства жестоко ко всему, что ему нравится, а есть тот, кто избегает любви, причиняя боль самому себе, — проговорила Сара, не смотря в глаза брюнету.
— Это ничего не доказывает. Думаете, я люблю кого-то? Ни за что… — нервно посмеялся Эмиль.
Девушка собрала всю храбрость в руки и попыталась поймать взгляд парня, тот уворачивался. Тогда она осмелилась поймать его лицо руками, заставляя смотреть на себя.
— Вы столько раз злились, когда разговор заходил обо мне и Леопольде, словно ревновали. Не смотрели мне в глаза, избегали меня. Пытались быть грубым, но приходили на помощь. Каждый раз выглядели напряжённым, а лицо Ваше выражало боль. Сказали, чтобы я не говорила, что моя жизнь принадлежит Вам. Представляли себя опасным человеком. Я знаю, что камень приносит страдания, когда противишься проклятию, Вы даже обезболивающее принимали и говорили, что Вам невыносимо больно. Вы сказали, что пойти против крови сложно. У меня пропал браслет с тем камнем после встречи с Вами, а потом ко мне в комнату ночью кто-то пробрался и помог, когда я чувствовала себя ужасно. Это были Вы, я узнала это, когда Вы второй раз так спасли меня, забираясь в окно в Изумрудной усадьбе. Вы пытались утешить после смерти брата. Вы спасли меня в видениях и наяву… — искренность переполняла девушку настолько, что начала выходить через глаза слезами.
Эмиль вырвался из рук девушки.
— Решили, что я Вас люблю? Не заблуждайтесь. Я же бросил Вас тогда у пруда, любил бы, не поступил бы так… — глаза парня забегали.
У Сары на губах появилась нежная улыбка.
— Вы тогда ушли, но не бросили. Вы сказали обо всём моему брату, чтобы он спас меня, но попросили его сделать вид, что это не Вы ему рассказали. Я ещё тогда подумала, почему Тео выглядел таким уставшим, словно бежал, а он действительно торопился, так как знал, что со мной происходит. Вы хотели тем случаем показать себя плохим, но на меня это не подействовало. Я слишком дружелюбна… Вы не думайте, Теодор выполнил Вашу просьбу и не рассказал тогда, но каждый раз после этого показывал своим поведением, что считает Вас хорошим, хотя я не понимала этого, он обычно не верил всем подряд, — раскрыла правду девушка.
— Если он не рассказал в тот раз, как Вы узнали, что это я ему доложил о том, что с Вами происходит на пруду? — удивился брюнет.
Сара с минуту помолчала, разжигая интерес парня ещё больше. На её лице начала появляться какая-то неоднозначная улыбка от воспоминания о том, что произошло недавно…
В день встречи с Хлоей Сара получила полезную для себя информацию. Они обе сидели в аптеке, но потом рыженькая вскочила и бросилась прочь. Сара побежала за ней, желая получить ответы на вопросы, родившиеся у неё в голове, после беседы с девочкой. Когда она остановилась в нескольких метрах от Хлои, девочка на прощание поклонилась. В этот самый момент у неё на шее сверкнуло в лучах солнца украшение — золотой кулон с чёрным алмазом. Такая маленькая вещица могла остаться незамеченной, но в результате прочно приковала взгляд Сары к себе. В тот момент, когда она заметила эту драгоценность, в её голове улетучились все мысли. В одно мгновение перед глазами предстала картина, когда Теодор красовался перед зеркалом, на шее его висел кулон…
Хлоя выпрямилась. Украшение легло поверх её платья. Сара смотрела на эту вещь, ощущая, как все внутри загорелось, в ушах загудело, кровь бешено побежала по сосудам. Рыженькая вдруг спрятала под одежду кулон и помчалась дальше от девушки. Сара бросилась за ней, спотыкаясь о камни и собственный подол платья.
Они бежали сквозь толпу людей, через тёмные переулки и скрытые от глаз других заведения. Хлоя остановилась перед домиком в безлюдном местечке. Она вошла, оставляя дверь открытой. Задыхаясь от усталости или волнения, Сара переступила порог, закрывая дверь. Рыженькая встала перед взволнованной девушкой, дрожащей от головы до пят. Девочка медленно сняла кулон с чёрным алмазом и вложила в ладонь Сары.
— Вторая дверь слева… — прошептала Хлоя.
— Ч-что?.. Вторая дверь… Что за ней? — сжала в руке такое знакомое крашение девушка.
Рыженькая ничего не сказала, лишь подарила искреннюю улыбку, а потом скрылась в глубине дома. Сара осталась в прихожей одна. Во всём доме царила полная тишина, только бьющееся сердце девушки создавало какой-то признак того, что здесь вообще кто-то