Читать интересную книгу Чёрная Пешка - Александр Лукьянов

Прошла неделя карантинной жизни. Как это часто бывало, Всеслав перед сном пролистал в памяти основные события, анализируя их. Первые впечатления от «Возрождения» были шокирующими для него. Выяснилось, что в этой ситуации практически бесполезны обилие знаний по истории Земли ХХ века и сумма знаний о саракшианской действительности… Сразу же по прибытии в лагерь возникло множество вопросов.

В карантине содержалось приблизительно шесть тысяч «дзэ-зеленых» плюс двести «ха-сиреневых». По прикидкам Пешки и Гурона в лагере всем успешно распоряжались всего-то начальник да сотня солдат береговой охраны. В шестьдесят два (!) раза меньше. В лагере же незыблемы учрежденные администрацией порядки. Крайне сомнительно, чтобы они держались только на насилии.

Ну, ладно, «сиреневые» – это те, кто прибыл сюда, подобно Льву и Всеславу, по приглашению, добровольные мигранты. У них есть надежды на устройство в Островной империи. И во имя этих перспектив они готовы перетерпеть многое. Их стремление приспособиться к лагерным реалиям, выйти из «Возрождения» верноподданными гражданами Архипелагов вполне объяснимо.

 Однако отчего среди «зелёных» нет совершенно никакого сопротивления? Отрядом из трехсот человек с зелёными нашивками помыкает солдат-охранник с собакой. Почему им не приходит в голову мысль вцепиться палачу в горло, просто затоптать его вместе с псом? Безусловно, шансов на спасение нет. Заключенные за десятки тысяч миль от родной земли. Мысль о побеге – это даже не фантастика, это абсурд. Ведь захват судна – исключен, а если даже такое произойдет, корабль будет неминуемо потоплен. А вот овладеть лагерем, перебив немногочисленную охрану и завладев ее оружием, это вполне осуществимо. Именно отсутствие шансов на бегство, ощущение полной безысходности могло бы толкнуть людей к бунту обреченных: все равно погибать, так уж лучше пасть в бою с истязателями, утянув их как можно больше вместе с собою на тот свет. Но подобные мысли, похоже, «дзэ» даже не приходили на ум.

По каким причинам и «сиреневым» и «зеленым» дают такую ужасную пищу? Нет, безусловно, лагерь есть лагерь, кондитерские изделия рационом вряд ли предусмотрены. Однако же сплошные тушеные и маринованные водоросли, рыба и черно-бурый хлеб на завтрак, обед, ужин ввергают в беспросветную тоску. Притом, если «ха-сиреневые» получают хотя бы приличные по весу порции этой гадости, то «зеленых» кормят по минимальным нормам: создается впечатление, ровно настолько, чтобы те не умерли от голода. Империя настолько бедна? Островитяне испытывают нехватку продовольствия? И по косвенным данным, имевшимся в КОМКОНе-2. и по первым впечатлениям Лунина от лагеря на Цузуе – вряд ли. Проблемы с подвозом? Совершенно несерьёзное предположение. Вдобавок, насколько явствует из высказываний стражи, «дзэ» – будущие рабы, мускулы, приставки к станкам и инструментам. Им предстоит влиться в хозяйственный механизм, реализовывать производственные программы. Ну, наконец, в какой то степени снабжать те же флот и армию! Казалось бы, островитянам следовало бы понимать, что хотя бы чуть лучше питаемые «дзэ-зелёные», впоследствии будут работать производительнее. Однако, такие соображения, похоже ничуть не волновали лагерную администрацию.

Вчера «ха-сиреневым» приказали перетаскивать на носилках пиленую известняковую плитку от склада к строящемуся на берегу зданию, хотя гораздо быстрее было бы подвезти груз на одном из стоявших в гараже автомобилей. Экономия горючего здесь явно тоже была ни при чем. Тщедушный боец-береговик, невообразимо страдал от скуки, завывающе зевал, наблюдая за работой отряда. Вдруг стражник перестал с отчаянным воем разевать рот и принялся вглядываться в работавших. Потом внезапно заставил вернуть плитку на прежнее место, уложить в штабели и повторить всю работу сначала. Только теперь минующие его пары носильщиков должны были сворачивать на высокие кучи песка, переходить там на строевой шаг и делать «равнение налево». Для чего? Допустим, этот береговик - законченный садист, которому унижение узников доставляет наслаждение… Предположим, даже, что среди надсмотрщиков каждый второй таков. Но не может же быть отклоняющимся поведение у всех островитян поголовно![4]

Не то, чтобы Всеслав был не готов к таким вопросам. Нет, чего-то подобного он и ожидал: бесчеловечности, принуждения, издевательств. Но карантин «Возрождение» озадачил его тем, что был идеальной иллюстрацией к выводам, сделанным в свое время Белым Ферзем: Островная империя – царствие не просто насилия, но насилия, лишенного логики, не просто садизма, но садизма бессмысленного, Островная империя – мир кровавых маньяков и спятивших убийц, эпицентр садистских импульсов, лишенных всякого смысла. Неужто Ферзь прав?! Нет и нет! Настолько безумный мир не может существовать и уж тем более не может быть государственно организован, полагал Лунин. В обществе Империи обязательно должен содержаться некий цементирующий смысл! Он должен лежать на поверхности, быть очевидным для аборигенов и в то же время быть абсолютно невидимым для чужаков. Именно этот смысл следовало отыскать.

Первым слабым прикосновением к Смыслу был завтрак на следующее после прибытия утро. Сидевший рядом с Луниным пандеец брезгливо отодвинул от себя алюминиевую тарелку с тушеными водорослями и ломтем вареной рыбы.

-Смердит? –ухмыльнулся раздатчик пищи с сиреневой нашивкой на спине. –Точно, подванивает солидно. Зато когда съешь – покажется мало. Что, вообще трескать не собираешься? Тогда, дурачок, запомни: хочешь сдохнуть, или попасть в «зеленые» (что одно и то же), тогда можешь не жрать. Отдай порцию умному, ему нужнее. Но если ты решил выйти отсюда островитянином, то вколоти в башку пару правил: раз - лопай все съедобное, даже через силу, два - обязательно учи эм-до и читай на нем, все, что можно прочесть.

Раздатчик плюхнул каждому на тарелку по буро-зеленому кому, вернулся к хонтийцу и продолжил:

-Жалеешь, что попал сюда? Думаешь, над тобой издеваются? Только я, худо-бедно – химик по образованию, вот что тебе скажу. В этой вонючей траве такой запас витаминов и микроэлементов, какой нам на Материке и не снился. Да еще, вдобавок, вещества, вымывающие из организмов всякую ядовитую и радиоактивную дрянь. А в рыбе белков, жиров и углеводов больше, чем тебе требуется по дневной норме. У них все просчитано! Так что порция кажется маленькой только с непривычки…

Он заметил входящего в столовую офицера, тут же замолчал и принялся проворно раскладывать маленькие прямоугольнички черного липкого хлеба.

Вот оно, понял Лунин. Первая разгадка! Тут можно подцепить ниточку, в плотной ткани Смысла. А ведь и впрямь – «Возрождение»! Тут не только обучают «ха-сиреневых» островным диалектам, тут еще прививают мышление островитянина! Естественно, чтобы записать на листе бумаги, надо сначала соскоблить уже написанное. Нужна tabula rasa. А что, к примеру, опустошает сознание эффективнее, чем чувство отвращения к плохой еде и неистовые мечты о «настоящей» пище? Всеслав едва заметно улыбнулся, глядя на содержимое тарелки. «С почином, прогрессор!» - иронически поздравил он себя и съел скользкую зелено-бурую массу до последней крошки.

Карантинный лагерь «Возрождение» изобиловал орудиями унижений, пытки и смерти, погибнуть здесь легче легкого, но нелепо было бы представлять его примитивной фабрикой смерти. Привозить за тридевять морей тысячи пленных для умерщвления?! Нет, нет! Задачей «Возрождения» не могло быть физическое уничтожение ни потенциальных рабов, ни возможных граждан, хотя убийство в «воспитательных целях» допускалось и даже поощрялось. Но вот прератить разношерстную массу заключенных в нечто целостное и монолитное и притом действующее строго в рамках ожидаемого… Пожалуй, догадка правильна. Именно так и должен работать карантин.

Всё начиналось уже в трюмах барж-субмарин. Вообще говоря, перевозка как будущих рабов, так и потенциальных граждан была бы более рентабельной, если бы использовали обычные надводные корабли. Но жуткая обстановка тёмных и душных трюмов была идеально приспособлена для того, чтобы сломить будущих заключенных. Пленники выходили из чрева подводной баржи физически истощенными от издевательств, голода, жажды, нехватки кислорода, бессонницы, психологически опустошенными чувством безысходности. Затем по сознанию заключенных наносился еще один удар: оказывалось, что среди узников лагеря нет равенства.

«Дзэ-зеленые» круглые сутки, день за днем проводили вне помещений (крыша навеса не в счет). Условия жизни, пища и одежда ставили узников на грань выживания. Живя впроголодь, они были обязаны выполнять изнурительные трудовые задания. «Возрождение» было должно подготовить «зеленых» к новому отношению к труду. Им предстояло в дальнейшем стать рабами. Труд для них будет принудительным, бесцельным, надоедливым, однообразным, не вознаграждаемым. Но труд этот должен будет показаться райским наслаждением в сравнении днями, проведёнными в «Возрождении». Каждая секунда лагерного бытия была отслежена и регламентирована. «Возрождение» разрушало личность будущих рабов и обращало их в покорную, легко манипулируемую массу, неспособную ни на индивидуальное, ни на групповое сопротивление.