людей.
А ещё на повестке дня висели делегации из соседних деревень, организация постоянного гарнизона у башни магов, отправка людей и гномов на захваченные шахты, прокладка маршрутов сообщения, чтобы дороги патрулировались и имели пригляд, расположение новых наблюдательных пунктов, способных подать тревожный сигнал при приближении неприятеля, и прочее, прочее, прочее, из чего только и состояли наши с Эмилией ежедневные обязанности.
В итоге я хоть и дорвался до возможности свободно целовать и обнимать будущую королеву, а ещё усаживать к себе на колени и немножко шалить, лаская кончиком языка её шейку, но в реальности почти не мог себе этого позволить. Только поздними-поздними вечерами, когда все оставляли нас в покое, Эмилия оказывалась в моих объятиях и могла расслабиться, пока я гладил её по голове и спинке, иногда дополняя это нежными поцелуями, направленными, опять же, на успокоение нервов и ноющих от непрерывной беготни мышц, а не на возбуждение и разврат. Моменты эти были краткими, недолгими — просто поддержать её, окутать толикой домашнего уюта и тепла, а потом уложить в кроватку и пожелать спокойной ночи. Ведь будущая Найтхэвэн не обладала нечеловеческой выносливостью и системным ограничением на испытывание негативных эмоций, а потому там, где даже я оказывался задолбанным от аморального насилия окружающих доброжелателей над мозгом, могла мечтать только о том, чтобы уснуть и чтобы ночь длилась подольше.
Кумушки, которые точно знают, как тебе лучше проводить свадьбу, — это жутко! Настоящий кошмар!
Не устану повторять, что только мои феечки совершенны — они, даже когда тащили меня вновь помогать им с домиком, и толпу жутких прилипал-доброжелателей разгоняли (Важный магический ритуал! Мешать нельзя! Только доброй волшебнице и друиду Эдварду присутствовать можно!), и устраивали Эмилии сеанс релакса, с расчёсыванием и благословенной тишиной. Их древесный домик, кстати, от того моего вливания и добавок каждые пару дней в рост пошёл просто бешено, уже за первые три дня превратившись в полноценное дерево метров трёх шириной, на котором вместо листьев, веток и плодов начали расти натуральные квартирки с балкончиками, крышами, висячими мостками и беседками. А спустя шесть там уже были дополнительные площадки, опирающиеся на два новых ствола, что пошли вверх побегами от корневой системы и держали уже трёхэтажное жильё под рост фей, ну и, в принципе, человек тоже мог протиснуться, если согнётся. И это не шутка — в центральном стволе появилась дверь с лесенкой наверх, и нас с Эмилией туда даже пытались зазвать. Причём всё это имело бледно-аквамариновый оттенок, множество витых узоров и прямо на глазах образующихся барельефов на цветочную и лиственную тематику. Никто и моргнуть не успел, а домик фей оказался самым высоким и красивым строением в городе, при этом продолжая расти, явно собираясь превратиться в целый комплекс, с расчётом на обеспечение жильём всех крылатых красавиц и некоторым запасом сверху.
Феи от этого дела пребывали в перманентном счастье, а ещё, кажется, потихоньку становились сильнее. По крайней мере, огоньки маны тех фей, что ночевали на своём аквамариновом дереве, сияли ярче, чем у тех, кто проводил ночи в иных местах, в частности, обеспечивая связь с деревнями и наблюдательными пунктами. А ведь все они уже успели слетать к «Магическому роднику» и хлебнуть водички, подняв свои резервы с примерно трёх базовых единичек до шести. Собственно, уже все наши маги и даже их ученики успели совершить столь полезное паломничество к истоку реки. И всё равно ночёвки фей в их творении усиливали насыщенность их внутреннего света.
Ещё из условно положительных моментов (в том смысле, что время и силы отняли, но зато дальше прошло без накладок) стоило отметить заказ свадебных нарядов, что после свадьбы должны были стать повседневными, ибо нефиг сибаритствовать — ресурсов и так мало. Как оказалось, Шарисса и её сёстры были не только мастерами клинка, но и потрясающими швеями. Они буквально до недавнего времени во многом жили тем, что продавали соседям результаты своего ткацкого труда, в обмен получая те ресурсы, которых не имеют. Вот и попросил я многоруких леди сделать Эмилии новое платье по моим эскизам. Именно моим, а не кумушек, ибо нехрен! Ещё не хватало потворствовать деревенским бабам, что в детстве в куколок не наигрались, и давать им наряжать мою супругу во всякий многоюбочный ужас с кружавчиками, оборочками, чепчиками и прочими жабо, про которые большинство из них только слышали, но зато все были свято уверены, что леди оно точно надо. Я же не стал изобретать велосипед и просто нарисовал примерный облик того, в чём ходил игровой юнит Эмилии по игре, благо платье там было довольно простое для ежедневной носки, красивое и девушке бы действительно пошло. Что до моего костюма, то там я просто попросил нечто простое, удобное и практичное, на их выбор, желательно тёмных цветов. А ещё наказал, что если гномы, хоббиты или ещё кто начнут докапываться на тему «навесим на него злата и брюликов, ибо для статусу!», то гнать их в шею. Угу, тоже достали. Наги на это похихикали, сняли с меня мерки (в процессе нагло облапав, явно провоцируя на реакцию) и заверили, что всё будет в лучшем виде.
Но всё заканчивается, закончилась и эта неделя. Кольца были готовы. Место для церемонии, коим выбрали лужайку у древесного домика фей, как самую живописную, тоже. Шарисса подарила мне чёрный кожаный дублет на тканевой основе с серебристой вышивкой, а моей невесте — чудесное алое платье с открытым верхом, в котором волшебница расцвела просто неимоверно! А уж как ткань очерчивала её восхитительную попку… Короче, всё было готово к церемонии. Даже если кто-то из кумушек был с этим не согласен — мне было пофиг!
Сам обряд вышел довольно… странным и гибридным, так как вобрал в себя «культуру и традиции» множества разных рас. Делать в новом мире «по старым лекалам» было можно, но в корне неправильно. Монарх должен олицетворять собой свою страну, как в повседневной жизни, так и в обрядах, подданные должны это чувствовать, ощущать свою «причастность», сколь бы малой она ни была. Разумеется, совсем дичь пороть не стоило, но и игнорировать нормальные вещи не рекомендовалось — пусть «мелкая обида» от « неучтённого» народца вряд ли сильно скажется на общем отношении, но там « не уважил», здесь « не оценил» — и вот уже народ начинает задумываться, а надо ли с тобой дело иметь? Как я помнил, у