Читать интересную книгу Знаменитые расследования Мисс Марпл в одном томе - Агата Кристи

Он на мгновение замолчал, нахмурился, потом сказал:

– Ну, девушка, так как? Что скажете?

– Мисс Айлзбэрроу…

Голос Эммы слабо донесся из-за закрытой двери. Люси с благодарностью ухватилась за представившуюся возможность.

– Мисс Крэкенторп зовет меня. Я должна идти. Большое спасибо за все, что вы мне показали…

– Не забудьте… наша тайна…

– Я не забуду, – пообещала Люси и поспешно вышла в холл, не совсем уверенная: получила ли она только что условное предложение вступить в брак или не получила.

II

Дермот Крэддок сидел за письменным столом в своем кабинете Нового Скотленд-Ярда. Он непринужденно развалился в кресле, опираясь локтем на стол, и беседовал по телефону, держа трубку у уха в той же руке. Говорил по-французски – этим языком он владел достаточно бегло.

– Это всего лишь моя идея, как вы понимаете, – сказал он.

– Но это явно удачная идея, – произнес голос на другом конце линии, из парижской префектуры. – Я уже начал проводить расследование в этих кругах. Один мой агент сообщает, что у него появились два или три следа. Если у таких женщин отсутствует какая-то семейная жизнь – или любовник, – они очень легко исчезают из поля зрения, и никого это не беспокоит. Они уезжают в турне, или у них появляется новый мужчина, – никому до этого нет дела. Жаль, что на той фотографии, которую вы мне прислали, ее так трудно опознать. Удушение не улучшает внешний вид… Ну, с этим ничего не поделаешь. Сейчас пойду читать последние сообщения от моих агентов по этому делу. Возможно, что-то появится. Au revoir, mon cher[19].

Крэддок вежливо попрощался, и в этот момент перед ним на стол положили листок бумаги. На нем было написано: «Мисс Эмма Крэкенторп. К детективу-инспектору Крэддоку. По делу Ратерфорд-холла».

Инспектор положил трубку и сказал констеблю:

– Пригласите мисс Крэкенторп ко мне.

В ожидании он откинулся на спинку кресла и задумался.

Итак, он не ошибся: есть нечто такое, что известно Эмме Крэкенторп; возможно, не так много, но что-то есть. И она решила ему это нечто рассказать.

Крэддок встал, когда она вошла, пожал ей руку, усадил в кресло и предложил сигарету, от которой она отказалась.

Затем наступила недолгая пауза. Полицейский решил, что она пытается подобрать нужные слова. Он подался вперед.

– Вы пришли о чем-то мне рассказать, мисс Крэкенторп? Я могу вам помочь? Вас что-то беспокоит, не так ли? Какая-то мелочь, может быть, которую вы считаете не относящейся к делу, но, с другой стороны, она может иметь к нему какое-то отношение… Вы приехали сюда, чтобы рассказать мне о ней, не так ли? Вероятно, она имеет отношение к личности покойной? Вам кажется, что вы знаете, кто она такая?

– Нет, не совсем так. Я думаю, что это очень маловероятно. Но…

– Но есть некая возможность, и это вас беспокоит. Лучше расскажите мне об этом, потому что тогда мы сможем вас успокоить.

Эмма помолчала несколько секунд, затем заговорила:

– Вы видели троих моих братьев. У меня был еще один брат, Эдмунд, который погиб на войне. Незадолго до того, как он погиб, он написал мне из Франции…

Она открыла сумочку, достала старое, пожелтевшее письмо и прочла из него:

Надеюсь, это не станет для тебя потрясением, Эмма, но я собираюсь жениться, на француженке. Все произошло очень внезапно, но я знаю, что тебе понравится Мартина и что ты позаботишься о ней, если со мной что-нибудь случится. В следующем письме я напишу обо всем подробно, к тому времени я уже буду женатым человеком. Осторожно сообщи эту новость старику, ладно? Наверное, он взорвется…

Инспектор Крэддок протянул руку. Эмма поколебалась, но отдала ему письмо и быстро продолжила:

– Через два дня после этого письма мы получили телеграмму, в которой сообщалось, что Эдмунд пропал без вести, его сочли погибшим. Позднее нам уже точно сообщили, что он убит. Это было как раз перед Дюнкерком, тогда царила неразбериха… Насколько я сумела выяснить, в армии не осталось никаких документов о его женитьбе, но, как я уже сказала, тогда царила неразбериха. Я не получала никаких известий от той девушки. После войны я пыталась навести какие-то справки, но знала только ее имя, а эта часть Франции была оккупирована немцами, и трудно было что-то выяснить, не зная фамилии девушки, да и вообще ничего о ней. В конце концов я решила, что эта женитьба так и не состоялась и что девушка, наверное, вышла замуж за другого человека еще до конца войны; или, возможно, ее саму убили.

Инспектор Крэддок кивнул. Эмма продолжала:

– Вообразите мое удивление, когда всего месяц назад я получила письмо, подписанное «Мартина Крэкенторп».

– У вас оно с собой?

Женщина вынула из сумочки и вручила ему письмо. Инспектор с интересом прочел его. Оно было написано наклонным французским почерком – почерком образованного человека.

Дорогая мадмуазель!

Надеюсь, это письмо для вас не станет потрясением. Я даже не знаю, сообщил ли вам ваш брат Эдмунд, что мы поженились. Он говорил, что собирается это сделать. Его убили всего через несколько дней после нашей женитьбы, и одновременно немцы заняли нашу деревню. После окончания войны я решила, что не буду писать и обращаться к вам, хотя Эдмунд велел мне это сделать. Но к тому времени я создала для себя новую жизнь, и в этом не было необходимости. Однако сейчас все изменилось. Я пишу это письмо ради моего сына. Видите ли, он – сын вашего брата, а я уже не могу дать ему те преимущества, которые он должен иметь. Я приеду в Англию в начале следующей недели.

Пожалуйста, сообщите мне, могу ли я приехать и повидать вас? Мой адрес для писем – 126 Элверс-кресент, дом 10. Еще раз надеюсь, что это не станет для вас большим потрясением.

Заверяю вас в своих искренних чувствах,

Мартина Крэкенторп.

Крэддок несколько секунд молчал. Он внимательно прочел письмо еще раз, потом отдал его Эмме.

– Что вы сделали, получив это письмо, мисс Крэкенторп?

– Мой зять, Брайан Истли, в тот момент приехал к нам, и я поговорила с ним об этом. Потом позвонила брату Гарольду в Лондон и посоветовалась с ним. Тот очень скептически отнесся ко всей этой истории и посоветовал быть очень осторожной. Мы должны, сказал он, тщательно проверить документы этой женщины.

Эмма помолчала, потом продолжила:

– Конечно, это был вполне здравый совет, и я с ним согласилась. Но если эта девушка – женщина – действительно была той Мартиной, о которой писал мне Эдмунд, я считала, что мы должны с радостью принять ее. Я написала на тот адрес, который она мне дала в письме, и пригласила ее приехать в Ратерфорд-холл и познакомиться с нами. Через несколько дней я получила телеграмму из Лондона: «Сожалею, вынуждена неожиданно вернуться во Францию. Мартина». Больше никаких писем от нее не было и никаких новостей – тоже.

– Когда все это произошло?

Эмма нахмурилась.

– Незадолго до Рождества. Я помню это, потому что сначала хотела предложить ей провести с нами Рождество, но мой отец и слышать не захотел об этом, поэтому я предложила, чтобы она приехала в выходные после Рождества, пока все члены семьи будут еще здесь. По-моему, та телеграмма, где говорилось, что она возвращается во Францию пришла всего за несколько дней до праздника.

– И вы считаете, что та женщина, труп которой нашли в саркофаге, может оказаться Мартиной?

– Нет, конечно. Но когда вы сказали, что она, возможно, иностранка… ну, я невольно засомневалась… может быть… – Голос ее замер.

Крэддок быстро и ободряюще заговорил:

– Вы поступили совершенно правильно, рассказав мне все. Мы займемся этим делом. Должен сказать, почти наверняка та женщина, которая вам писала, действительно вернулась во Францию и сейчас жива и невредима. С другой стороны, существует совпадение в датах, как вы и сами совершенно правильно заметили. Как вы слышали на дознании, смерть той женщины, по свидетельству полицейских медиков, наступила примерно две или три недели назад. Не волнуйтесь, мисс Крэкенторп, предоставьте все это нам. – И небрежно прибавил: – Вы советовались с мистером Гарольдом Крэкенторпом. А как насчет вашего отца и других братьев?

– Мне пришлось сказать отцу, конечно. Он очень разволновался. – Она слабо улыбнулась. – Он убежден, что все это подстроено, чтобы выманить у нас деньги. Мой отец очень волнуется из-за денег. Он считает – или делает вид, будто считает, – что он очень беден и должен откладывать каждый пенни. Думаю, у старых людей иногда бывают такие навязчивые идеи. Разумеется, это неправда, у него очень большой доход, и он не тратит и четверти из него – или раньше не тратил, пока не так давно не повысили подоходный налог. Несомненно, у него отложено много денег по запас. – Она помолчала, потом продолжала: – Я рассказала и двум другим братьям тоже. По-видимому, Альфред счел это шуткой, хотя и он тоже подумал, что она почти наверняка самозванка. Седрика это просто не заинтересовало, он склонен к эгоцентризму. Мы предполагали, что наша семья примет Мартину и мы пригласим нашего поверенного, мистера Уимборна.