— Ходи же, смертный, — со снисходительной усмешкой проговорила Хризоморфа.
— Испытай свою удачу, — поддержал ее Хтон.
И Серый, разве что не завопив «А-а-а-а-а-а-а!!!!!..», хлопнул на стол пику, другую, третью, четвертую…
Вдруг все вокруг затихло.
Мир остановился на своих направляющих.
На даму пик Хтон скинул пикового короля.
За ним последовали кучей все остальные карты.
— Ты выиграл, — неприязненно проговорил он, грузно поднимаясь из-за стола. — Тебе и твоему приятелю сегодня повезло. Забирай его, и проваливайте отсюда, пока мы не передумали.
Где-то поблизости грохнул гром, и лиловое небо осветила (или омрачила?) черная молния.
Богини-грайи закончили запись и подсчитали очки.
— Претендент — пять очков, Хтон — минус четыре очка, Хризоморфа — минус одно очко. Победил смертный, — огласила результат Энохла.
— Мы подтверждаем, что игра велась относительно честно, и выигрыш претендента — закономерен, — провозгласила Мания.
— Переигровке партия не подлежит, — подытожила Агапао.
«Кто бы сомневался,» — пробормотал себе под нос Волк, закидывая Инструмент на плечо и пытаясь взять меланхоличного Ивана за бестелесную руку.
— До встречи, чужестранец, — склонила голову Хризоморфа.
— Не дождетесь, — учтиво ответил ей Волк. — А, кстати, почему он такой бледный? — недоверчивый лукоморец ткнул пальцем в тень Иванушки. — Мы отдавали его вам куда в более лучшем состоянии!
Хризоморфа хмыкнула:
— Когда душа его сольется с телом, ему полегчает, не беспокойся.
— Но для этого ты еще должен вывести его отсюда, — подхватил Хтон. — Ты должен всю дорогу идти впереди него и не оглядываться, что бы тебе не мерещилось, не слышалось и не приходило в голову. А если оглянешься хоть раз — останется твой друг здесь на веки вечные.
— Но мы можем предложить сделку, — вступила его жена.
— Какую еще сделку? — настороженно прищурился Серый.
— Выгодную. Мы переносим вас обоих прямо к тому месту, где лежит тело твоего товарища…
— А я за это?..
— А ты за это оставишь тут твой инструмент и пообещаешь торжественно больше никогда на территории Стеллы не петь.
— Боитесь?
— Не боимся. Людей жалко.
«И тут завистники,» — удрученно вздохнул Серый. А вслух сказал: — Идет.
И оказались они на свете белом.
И шевельнулся Иванушка, руки его потянулись к груди, голове, глазам, потом снова к груди, туда, где была смертельная рана…
Глаза его медленно раскрылись, и первое, что он увидел…
— А-а-а-а-а-а-а-а!!!!!..
…Была счастливая, улыбающаяся змеиная мордочка Меки, размером с маленький гроб.
Радуясь, достигший зрелости химерик теперь всегда превращался в козу со змеиной головой и львиным хвостом, потому, что для прыганья всего удобнее было козье тело, а для махания — львиный хвост.
А какой более подходящий повод для радости мог еще быть, чем возвращение дорогого хозяина и его друга!..
— Спокойно, Ванюша, спокойно, — нежно взял его за руку Волк. — Если ты сейчас умрешь от инфаркта, мне, ей-Богу, перед богами неудобно будет опять туда возвращаться…
И тут Иван все вспомнил.
— Так это… Это был не сон?..
— Не сон, не сон, — ворчливо отозвался Серый. — Ты с этих дров-то слезь, так я тебе все и расскажу.
Разметав заботливо приготовленные стеллиандрами дрова для погребального костра, царевич поднялся, оглядывая знакомые и незнакомые лица вокруг себя…
— Сергий! Как я счастлив, что я тебя, наконец…
Взгляд его, как «Титаник» на айсберге, остановился на женском лице неземной красоты, и царевич с блаженным самозабвением почувствовал, что тонет в прозрачных голубых глазах сказочной стеллийской царевны, и ни одно МЧС не в силах будет его спасти.
Волк почувствовал неладное и нахмурился.
— Вы знакомы?
— Нет… Да… Не знаю…
— Это Елена по кличке «Прекрасная», из Трилиона. Вдова. Наполовину.
Нелепость подобного заявления вытащила из состояния блаженства даже Ивана.
— Это как? — не понял он.
— То есть, из двух ее мужей один умер.
— А второй?.. — с надеждой спросил он.
— Я ушла от него, — быстро сказала Елена.
— Надолго ли? — с сомнением покачал головой Ирак.
— Я так боюсь его… Я знаю — он все равно, рано или поздно, найдет меня и убьет… Он сумасшедший…
— Елена Прекрасная, — неожиданно даже для самого себя, Иванушка шагнул к ней и взял за руку. — Мы скоро покинем вашу страну. Если ты не против… И тебе некуда больше идти… Конечно, я не настаиваю… Я не могу настаивать… Не имею права тебя просить… — неожиданно найденная храбрость не так уж неожиданно куда-то быстро запропала. — Я хотел сказать… Если ты, опять же, не против… Полетим с нами, а?..
— Да, я согласна, — очаровательно потупила взор царевна и покраснела.
— Только сначала нам надо найти золотое яблоко, — вдруг спохватился Иван. — Оно у тебя, часом, не завалялось?.. Говорили, что Париж…
— Нет… Его Филомея забрала… Сразу же…
— Оно у меня завалялось, — бесцеремонно вмешался в разговор Волк. — Так что, отбываем мы немедленно. Как только со всеми попрощаемся.
— У тебя?! Откуда?!..
— Потом расскажу.
— Как?! Вы уже улетаете?! И не останетесь на нашу свадьбу?! — Мими обеспокоено всплеснула руками.
— Свадьбу? — тут же насторожилась Ния.
— Какую свадьбу? С кем? — всполошилась Рия.
— Вот с ним, — Медуза ласково взяла под ручку Ирака.
— Мими!.. Ну мы же говорили по этому поводу не один раз!..
— В нашем доме — никаких героев!
— А он не герой, — хитро заявила маленькая горгона. — Он — один из нас.
— Как это?..
— Он — скульптор…
— Ах, скульптор.
— Ах, свадьба.
— Ах, гости.
— А почему нас никто на свадьбу не приглашает?
И в бело-красно-синей вспышке перед собравшимися предстали новоиспеченные богини карточных игр.
— Тетушки!!! — восторженно взвизгнула Мими и очертя голову кинулась обниматься.
— Мимочка!!!..
— Тетушки!..
Накал чувств при воссоединении семьи, при переводе в градусы Парацельсия, мог бы свободно растопить ледники и существенно повысить среднегодовую температуру на всей планете.
— …Конечно, мы приглашаем вас на нашу свадьбу! — радостно тарахтела Мими. — А еще приглашаем всех присутствующих — Ликандра, Иона, Елену…
— Трисея обязательно, — вставил свое веское слово будущий глава семьи.
— Кто такой Трисей? — спросила Рия.
— Наш друг, — пояснил Ирак, и тут же, предвидя следующий вопрос, поспешно добавил:
— Очень приличный человек, хоть и герой…
В это время Волк подошел к бывшим грайям и, приложив руку к сердцу, благодарно склонил голову.
— Спасибо. Я у вас в долгу.
Агапао на время отвлеклась от раскрасневшейся Медузы с ее матримониальными планами и тепло улыбнулась ему.
— Это мы должны благодарить тебя, Ликандр. Это не ты у нас, а мы у тебя в долгу. Ты со своими играми помог найти нам наше предназначение.
— Да что за предназначение такое, о котором вы все толкуете?.. — не выдержало Волчье любопытство.
— Все просто, — присоединилась к ним Энохла. — Когда тысячелетия назад старшие боги распределяли младшим круг их обязанностей, все явились на встречу вовремя, кроме нас и богини удачи. Мы опоздали на целых пять часов.
— И когда Дифенбахий спросил нас, в чем причина, мы ответили правду…
— Ему не соврешь!..
— Да, что мы втроем играли в кости на деньги, и вовлекли в игру еще и Фортуну…
— И тогда он рассердился и наложил на нас троих заклятье, — продолжила Мания.
— Естественно, ведь сердиться на удачу — себе дороже…
— Он сказал, что, раз мы уж так любим играть на деньги, то пока мы не найдем игру себе поумнее, в которую можно было бы играть как минимум втроем, не отвлекая при этом слишком Фортуну…
— В ней и так потребность у всех большая — и у людей, и у богов!..
— Быть нам грайями — нелепыми, бесполезными старухами.
— А теперь нам будут строить храмы по всей Стелле, и курить благовония, и приносить жертвы, как остальным богам…
— И нас уже начали почитать!..
— Так что, это мы тебя, Ликандр, должны благодарить за твое появление в нашем жилище…
— Каковы бы ни были твои мотивы, — лукаво завершила Агапао.
Волк запунцовел, смутился и слегка втянул голову в плечи. Но чтобы как-то разрядить ситуацию, он выпалил первый пришедший ему в голову вопрос:
— Кстати, о жилище… Насколько я помню, у вас там были клумбы, огород, поросята… Кто за этим присматривает в ваше отсутствие? Пастухи?
— Пастухи? — засмеялась Мания. — Конечно же нет! Сейчас там у нас сеет картофель и пропалывает компост некий Нектарин, если ты его помнишь…
— И считает, что ему крупно повезло…