Путаный рассказ длился недолго; мне почти хотелось, чтобы на меня разозлились, но опекун смотрел с жалостью, отчего на душе становилось еще поганей.
— Я вас подвел, — сделал я неутешительный, но все еще далекий от реальности вывод. Будь здесь Эжен, он-то бы нашел верный синоним.
— Это мой долг — защищать и заботиться о тебе. Я его не выполнил.
— Я сам виноват, — попытался возразить я, сражаясь с подступившей дремой. — И что сейчас… теперь будет?
— Все будет хорошо, — ободряюще сказал магистр. — Спи спокойно…
Вопреки словам, в его голосе слышалась печаль, но я не успел разузнать, что плохого готовит грядущий день; могучая подземная река подхватила меня и понесла вдаль, мягко баюкая на волнах сна.
— Проклятые Небеса…
Покачиваясь на ее ладонях, как в колыбели, я опускался все ниже и ниже, и тьма окутала меня мягким покрывалом. Казалось, я пробыл здесь целую вечность, свернувшись клубочком и слушая шепот ночи; здесь было так тихо, так спокойно, что не хотелось просыпаться…
Не знаю, когда все изменилось. Покой сменился страхом, ласковый мрак превратился в тяжелый удушающий кокон, а вода стала вязкой трясиной; паника накрыла с головой, я попытался закричать, я рванулся вверх, но захлебнулся тьмой; какая-то неведомая сила тащила вниз, сковывая по рукам и ногам, и свет мерк перед глазами…
А потом кто-то схватил меня за шкирку и вытащил на поверхность.
— …отвечай, когда с тобой разговаривает представитель высшей расы!
— Беда, иди в Лес, — я повернулся на бок, собираясь закутаться в одеяло и выбросить очередной кошмар из головы, и вот тут-то и осознал всю величину подставы. Ни одеяла. Ни кровати. Остался один кошмар.
Глаза я открывал не торопясь, уже зная, что ничего хорошего не увижу, но затянуть этот процесс надолго все же не так-то просто… Итак. Что имеем в анамнезе? До душевного трепета знакомая картина: тьма и я. Как незначительная вариация — потрепанный тип в таких лохмотьях, будто прополз в них болото из конца в конец; и только на остатках воротника, как монумент "Слава Нимме" над голодающей страной, сияла серебряная бляшка с гербом.
Я заткнул уши:
— Нет, нет, нет, не говори это!
Ни слова на "ч", ни слова на "ч"…
— Ты читаешь мои мысли, — верный воин Шоваллы собственной персоной не собирался никого щадить. — Где мой череп?
Я застонал и стукнулся лбом об какую-то доску. Четвертым на поляне вечеряли большие напольные часы со слепым циферблатом, выглядящие здесь так же дико, как фиалка на столе у ниморского чиновника. Я потыкал в лакированный корпус пальцем, но чужеродный механизм и не подумал исчезать; вместо этого внутри него что-то треснуло, захрипело, и часы со скрипом выдавили первое "тик-так".
— Скажи-ка, Дэн, а ведь странно, что ты единственный из всех Голосов Леса смог сбежать? — опираясь на простуженный ящик, я поднялся на ноги, чувствуя, как по венам разбегается живительное пламя мести. — Не было ли это подстроено, чтобы привести меня к Древу?
Если кроме занудного ниморца у меня в голове поселится деревенский хор, то я конфискую у Марии Энгель мозгопромывочный шлем. Нет пощады врагу! И пусть возмездие направит мой удар… Я оценил расстояние до ниморца и молча бросился вперед.
Мда, пожалуй, шлем был все же более осуществимой идеей.
— Зверь-из-Бездны — это ваш мифический персонаж, олицетворяющий злое начало? — осведомился бывший Голос Леса, когда поток моих ругательств иссяк.
— В этнографы… записался? — нести возмездие не слишком удобно, когда утыкаешься носом в землю. И в очередной раз грубая сила, мастерство и хорошая реакция победили… за неимением у себя хороших качеств, которых можно было победить, я оставил мысль незаконченной. — Да отпусти уже!
— Кто же по вашим верованиям олицетворяет доброе? Ни разу не слышал.
Ха. Будто я слышал. В данный момент его олицетворял сам Дэн, наконец убравший болевой захват.
Я подобрался ближе к часам, потирая вывернутое запястье и надеясь, что ниморцы, как и белые маги, рядом с техникой буянить не рискнут. Связываться с инвалидом войны больше не тянуло. Вот поговоришь о высоком — и сразу в душе такая просветленность, мир снисходит…
— Возможно, Древо рассчитывало на такой исход, — преспокойно сообщил беглый Голос. — Возможно, я был слепым орудием его воли. Но нашей сделки это не отменяет.
Интересненько, и как же это согласуется?
— Древа больше нет.
— Эй, я твой череп вытащил? — я искоса поглядывал на циферблат, гадая, кому не понравились цифры и стрелки. Подозрительные какие-то часы: время не показывают, стоят себе и лязгают… — Вытащил. Исчезни.
Это будет лучшей наградой за смертельно опасный рейд в глубины зачарованной тайги, населенной потусторонними существами, прячущимися в ночи, когда моими единственными спутниками были отвага, враг, идущий по пятам, и угрюмый и ненадежный проводник, бросивший меня в одиночку сражаться со стражами, хранящими покой мертвых…
— Ты заблудился в двух шагах от лагеря, влип в магнитную аномалию, принял Сону за ваш мифологический персонаж, позволил девчонке-мутантке его уничтожить, попал в ловушку Древа, получил ключ к Сети, но так и не сумел им воспользоваться, — быстро перечислил ниморский блюститель точных формулировок.
— Спасибо, Дэн. А теперь забирай свою черепушку и убирайся уже из моей головы!
— Без меня в твоей башке останется вакуум, — не упустил случая верный сын павшей империи.
А если мне сейчас ниморский гимн спеть, то это сойдет за обряд изгнания?
— Великое всегда останется великим! — разбил надежды Рола, высказав другими словами "черного мага микробом не испугаешь".
— Стой, — меня внезапно озарило. — Когда в нашу первую встречу ты закопал меня на полянке с грибницей, ты ведь не с друидами советовался. Ты в это время в мою голову влез. Точно! — я раздосадовано хлопнул себя пол лбу. — Я же после этого смог тебя увидеть!
— Не думай, что это было легким решением, — поморщился Дэн.
Да, я согласен, что жизнь в дереве импонировала ему больше. Кстати, а почему я сейчас вижу его, а не Гарша?
— Теперь мне не столь уж неясно, почему некоторые из вашего народа считают деревья выше по ступеням эволюции, — отбил представитель высшей ступеньки… нет, финальной лестничной площадки. — Просыпайся и за дело.
Что, не вынесла бродячая душа гордого народа долгого контакта с представителем низшей нации? Между прочим, с выражением "спать много вредно" не согласны все черные маги, а это немало народу…
— Истинный человек не потакает своим слабостям!
Ну да, и аскетами ниморцы стали по собственному желанию, а не потому, что у них ничего не было…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});