Слезы опять стали душить Ирис, но, кажется, она уже не обращала на это внимание.
— Это был приворот. Сильный, сделанный на крови… Как только я коснулась раны того охотника, он стал для меня центром моей жизни… Это я осознала потом… А там, на родине, я вернулась в свой дом. Спокойно отреагировала на истерзанное тело матери, на плененного отца. Все мои мысли, стремления были направлены к моему охотнику… Это смешно, но я даже имени его больше не помню… Так радовалась, что он жив, что с ним все хорошо. А он заявил, что я выродок и он никогда не будет связывать свою жизнь с такой, как я… Кажется, я кричала, что это неправда, отказывалась от своей семьи и только сейчас вспоминаю полный боли взгляд отца… Магия приворота рассеялась не сразу. Очнувшись в этом мире, я по-прежнему рвалась обратно домой. Просила, требовала, чтобы ученые нашли способ вернуть меня. Тогда я встретила Ромулоса, его ученые объяснили, что мое тело в прежнем мире умерло, и меня просто развеет при перемещении. Они же увидели магию приворота, что все еще пронизывала мою душу, и сняли ее…
Наверное, лучше бы я умерла тогда, в той реке… Потому что, когда разум стал возвращаться ко мне, я осознала, что произошло. Я не хотела жить, но Рос был рядом. Я ненавидела всех мужчин, но он не обращал на это внимания. Именно он вернул меня к жизни. Дал обещание, что мы вернем мне братьев, и я смогу сохранить хоть часть своей семьи…
— Почему вы не рассказали об этом Лину?
— Он не простил меня за то, что я оставила их. Думаете, он переживет то, что я стала виновницей в гибели нашей семьи? Когда сообщили о вашей гибели, я думала, что умру вместе с вами, но Рос был убежден, что вы выжили. Аделоис сказала, вернее, потребовала, чтобы он взял своих людей и отправился к вам в поместье. Увидев Лина в окровавленной одежде… Все, что я могу, это разрушать его мир и спокойствие. Вы же сохранили ему жизнь, сберегли Ариэля… Сейчас мне хватает того что с ними все хорошо. Не хочу больше ничего разрушать, отнимать у них… Мы бы уехали, правда. Но Ромулоса не пустили домой, а Горислав и Эйран предупредили, что Рос не переживет эту войну.
А еще пришло письмо от Аделоис и его матери. Они умоляли мужа оставаться там, где он есть. Но Мариус умеет угрожать… Боюсь, ему не оставят выбора… и мой ребенок… может, будет лучше, если он не родится, чем появится на свет в таком кошмаре…
Я замерла, не зная, о чем говорить и что делать. Успокаивать Ирис? Пообещать ей, что все будет хорошо? Но, зная Миррана, слыша о выходках императора, сама поняла, что мое сердце вновь наполняется страхом. Оглянулась и поняла, что Эйран не последовал за нами. Видимо, решил не раздражать меня своим присутствием…
Да, и что я ему скажу? Да, ты был прав? Выслушав историю Ирис, уже не хочу откручивать ей голову, а хочу, чтобы она смогла забыть прошлое и родить здорового малыша?
— Госпожа! Госпожа! — Ариэль махал ручками, привлекая к себе внимание. — Смотрите, госпожа! Искать! Искать! — скомандовал мальчик и нюхачи бодро закопались в песок. Я видела, как под песком двигались небольшие песчаные холмики.
— Они там не задохнуться? — забеспокоилась Ирис.
— Нет, — Ариэль стан невероятно важничать, — они находят маленькие зеленые камушки и с их помощью могут находиться хоть под землей, хоть под песком и даже в воде, но воду они не очень любят.
Один за другим, нюхачи стали возвращаться и нести свою добычу. Мне на ладонь положили два кристаллика минералов, один комочек железа и два зеленых камушка, причем оба они были живые, теплые, полные энергии.
— Невероятно, Ариэль! Ты просто потрясающий! Ты в курсе, что мастера, из нового поселения рядом, покупают такие кристаллы и железо, чтобы выращивать его? А живые камни! Здорово!
— Госпожа, вам правда нравиться?
— Очень, Ариэль. Это ты их сам надрессировал? А они могут приносить определенные камни?
— Не знаю, но можно попробовать.
Мальчик взял из моей руки божественный камушек и протянул их нюхачам. Те обнюхали его, сделали пару попыток утащить его себе и получив команду «Искать» вновь скрылись в песке. Мы все замерли в ожидании получиться ли заставить нюхачей искать то, что нам надо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 40 — Зов
Эйран
Замерев на крыльце, я, еле сдерживаясь, наблюдал как Мила уходит. Внутри все странно крутило, тянуло броситься за девушкой. Схватить ее, прижать к себе, целовать до тех пор, пока не оттает, не расслабится и снова с доверием посмотрит в глаза.
Это были странные чувства, замешанные на магии, и было трудно их контролировать. Особенно сейчас, когда жена герцога опять встала между нами. Возможно, не стоило настаивать на разговоре с Ирис, но видя её любовь к мужу, не мог поверить, что она способна на предательство. Как человек способный так поддерживать и переживать за мужа, может отказаться от своей семьи? Герцог тоже не тот человек, чтобы терпеть рядом с собой обман и двуличие. Он места себе не находил из-за состояния жены. Потакал малейшим ее капризам, и не из-за ее склочности, а потому, что она радовалась малому, а Ромулусу хотелось подарить ей весь мир…
— Она все поймет. Дай ей время. — Тициана мерцающим облаком выплыла у меня из-за плеча.
— Вы все слышали?
— И видела, — Тициана улыбнулась. — Вы такая милая пара. Все эти объятья, поцелуи, любовь… Вот только ты все время напряжен. Что тебя тревожит?
Меня тревожило многое. Магия, что крутила меня изнутри и заставляла искать встречи с Милой постоянно. Выходил из комнаты и тут же хотел вернуться. Мила уходила, а я чувствовал, как голова идет кругом, подбивая бросится за ней следом. Меня тревожило многое, но я пока не был готов обсуждать это, потому решил сменить тему. — Тициана, можно вопрос?
— Да.
— Вы слышали историю про витраж?
— Да.
— Мне кое-что не дает покоя. Что значит, девочка покидала витраж?
— Посмотри на меня. Я покинула витраж. — Фыркнула алиэри. — Не хмурь брови, я поняла твой вопрос. Не знаю только как тебе это объяснить… Создавая витраж, я думала, как искренне отблагодарить врачевателя. Меня переполняло чувство благодарности. Магия под моими чувствами и эмоциями сплела свой узор и заложилась в витражной девочке. Признаюсь, я знала, что они бездетны и хотелось, чтобы они познали эту радость…
То, как магия витража стала защищать их семью и оживила девочку, не просто объяснить. Создав тысячи витражей я поняла одно. Магия стеколки сплетаясь с энергией человека, всегда проявляется в его глазах по-новому. Что бы я не заложила в витраж, какие краски не использовала, магия отразится в глазах смотрящего так, чтобы до него дошел смысл происходящего и нашел отклик, у него в сердце.
Смотря на один и тот же витраж, два человека увидят его по-разному. Это будет в мелочах, в отблесках, в морщинках и бликах, но они все же будут разные. Слыша, что девочка плакала и покидала витраж, могу сказать, что это однозначно было взаимодействие магии витража и жены врачевателя. Но как это выглядело… Так как могли бы представить себе алиэри этой семьи.
— Правильно ли я понял. Сами алиэри из этой семьи были ключом к этим видениям и витраж в доступных им образах предсказывал их будущее?
— Думаю, да. В тот момент магия богини уже помогала мне, и рождение девочек явно не было случайностью. Она же помогала предупреждать об опасности.
— Тогда почему все прекратилось?
— Сама не знаю, но это необычно. Герцог рассказывая о витраже Ирисанне считал, что витраж застыл предсказав ошибку. Вместо девочки — родился мальчик. Но это бред. Столько веков, поколений предсказывать девочек и на тебе, обломаться на ребенке императора…
— Не нравится мне эта история, — честно признался я. — Цепляет чем то. Словно не все в ней правильно…
— Согласна. Мой витраж не мог исчерпать свою магию просто так. Хотя, в этом случае мог сработать магический резонанс. Когда, то, ради чего он был создан, не сработало. Вот только мне кажется, что предсказание о рождении девочки тут не причем. Витраж предупреждал об опасности… И мне кажется именно она разрушила заложенную магию.