«Кого они ищут? — подумал Станислав Гагарин. — И странно, что собаки не почуяли меня…»
Едва затихли перекличка солдат и собачий лай, писатель выбрался на лесную полянку. Исчез фуникулер над головой, Ялта, прилепившаяся к горному склону, теплое еще Черное море и санаторий флота на берегу, рядом с киностудией.
Председатель «Отечества» находился в неведомом лесу, и ни о каких горах природа здешняя не напоминала. Лес был лиственным, средней полосы, даже более южный, поскольку среди дубов и вязов Станислав Гагарин рассмотрел буки и грецкий орех.
«Что за фокусы!? — рассердился писатель. — Что я скажу Вере, она наверняка ждет меня уже в санаторной комнате, если этот парадокс пространства — времени несколько затянется?»
У него не было сомнений, что неожиданная смена декорации произошла не без поспешествования Иосифа Виссарионовича, намерения которого невозможно было разгадать. Но имело смысл как-то предупредить его, Станислава Гагарина, о новом повороте винта, дать возможность мысленно проиграть будущее действие, подготовиться хотя бы к тому, что одна из недавно пробежавших мимо прелестных зверушек вдруг цапнет его острыми зубами за мягкие места.
Воцарилась тишина, она прерывалась ненавязчиво мягкими звуками идиллической лесной жизни. Станислав Гагарин поозирался вокруг, прислушался и, не обнаружив подозрительного, уселся под деревом, решив вдруг переобуться. С утра бродил по набережной, поднимался по крутым улочкам Ялты, ноги гудели, а судя по всему, предстояло еще топать и топать, надо же куда-то идти, если хочешь выбраться из леса.
Писатель снял ботинки фирмы «Salamander», приобретенные им в Вюнсдорфе, и готовился стянуть носки, как вдруг заметил в двух шагах от себя некое шевеление на поверхности почвы.
Потянуло вверх овальной формы кусок дерна, овал встал вертикально, и в образовавшемся отверстии возникла голова в черном зэковском чепчике с козырьком.
Человек выпростал над головой руки с короткоствольным без приклада автоматом, оперся на нее и показался из неведомого схрона до половины туловища. Помогая себе второй рукой, он высунулся до пояса и лишь тогда стал осматриваться, медленно, по секторам, изучая окружающий убежище лес.
Станислав Гагарин сидел, разутый, рядом и ждал, застыв, когда встретятся их глаза. Но этого не произошло. Незнакомец с автоматом, это был крепыш с лицом убийцы, человек неопределенного возраста, ему можно было дать и тридцать, и пятьдесят лет, неизвестный поворотился в сторону писателя… Ничего не произошло. Он смотрел прямо на сочинителя и не видел его.
Сие обстоятельство писатель ухватил сразу. Но сидел он слишком близко к тайному входу в схрон, эти люди, а оттуда уже показалась вторая голова, могли попросту наткнуться, наступить на него. Надо отползти подальше. Отчего-то Станиславу Семеновичу показалось опасным встать и попросту отойти в сторону. Он осторожно натянул ботинки и, не завязывая шнурки, медленно стал отползать от овального входа.
Когда он все-таки встал на ноги, из схрона выбрались четверо укрывавшихся там людей. Одеты они были в униформу заключенных с белыми полосками на груди, где обозначался индивидуальный номер.
«Строгий режим, — смекнул Станислав Гагарин. — На общем номера отменили… Серьезные парни. Хорошо, что стал невидимкой. Иначе летела бы сейчас моя душа на Звезду Барнарда».
Тем временем тип, который появился первым, вновь нырнул в схрон и выбросил оттуда два увесистых заплечных мешка.
— Переодевайтесь, — сказал он. — Солдаты больше не вернутся…
— Ты уверен в этом, Шкипер? — спросил упитанный зэк среднего роста, коротко, как и остальные, остриженный, с голубыми глазами на выкате, с командирским голосом и под стать ему властными манерами.
— Полный о'кей, Шеф, — отозвался Шкипер. — С гарантией, как в фирме Мицубиси.
Он повернулся к высокому парню с длинными руками, свисавшими едва не до колен его таких мослатых ног, что это чувствовалось сквозь зэковские брюки из грубой хлопчатобумажной ткани.
— А ты чего дожидаешься, Козел? — снисходя проговорил Шкипер и сплюнул в сторону. — Развязывай мешки!
Козел вздрогнул и бросился к рюкзакам.
Четвертый из заключенных, лицо его показалось сочинителю знакомым, участие в общей суете не принимал. Он стоял, отворотясь от сотоварищей, смотрел отсутствующим взором в некую ему одному обозначенную точку.
Уже облаченный в кроссовки, изжеванные варенки и бежевого цвета курточку, Шеф подошел к четвертому спутнику, тронул его за рукав.
— О чем задумался, Тарас? — спросил он. — Ты так и отправишься в город, не сняв робу, заимствованную у хозяина?
— Успею еще переодеться, — отозвался чернявый Тарас, нюхая большим, висячим носом лесной воздух. — Проводники с машиной явятся через час.
«Нет, определенно я где-то его видел, — подумал писатель. — Одежда смущает… А то бы давно вспомнил».
Пока Тарас переодевался, отойдя вместе с Шефом от Шкипера и Козла в сторону и тем самым приблизившись едва ли не вплотную к тому месту, где стоял Станислав Гагарин, из их разговора последний узнал ближайшие планы преступников.
Они ждали сообщников, которые должны были скрытно доставить бежавших из колонии в Ялту. Туда же прибывали вооруженная группа террористов и транспорт с валютой, наркотиками, антиквариатом, золотом и драгоценными камнями. Во время захода в порт теплохода «Великая Русь» груз и бандиты, последние маскируясь под пассажиров, попадали на борт. В открытом море вооруженные головорезы захватывали лайнер и шли на нем к Босфору.
— Нам не дадут даже войти в пролив, — возразил Тарас. — План безумный… И военморы догонят, и турки выдадут. Только авантюрист Шкипер мог измыслить такое!
— Бери выше, — его собеседник поднял глаза к верхушкам деревьев. — Сам придумал…
— Неужто Старик?! — изумился Тарас.
— Потише, — остановил его Шеф. — Хоть мы и в лесу, да береженого Бог бережет, говаривала монахиня, надевая презерватив на свечку… Тут за каждым деревом можно ожидать корешей милого кума.
— Ну и ну, — покачал головой Тарас.
Нос его вовсе загнулся.
Он сел на землю и принялся переобуваться. Затем старую одежду и обувь швырнул к подоспевшему Козлу. Тот собрал зэковские бебехи, затолкал в опустевший рюкзак, поднял глаза на Шкипера.
— А я в этом останусь? — робко спросил его парень.
— В этом, в этом, — скороговоркой ответил Шкипер. — Так и явишься в робе хозяина перед очи апостола Петра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});