В педагогике неоднократно подчеркивалось, что деятельность, и только деятельность, формирует личность. Но пусть в понятие деятельности входит и то интимное общение, в котором происходит освоение ребенком нравственных норм, понимание им своего долга перед родителями, школой, постижение умом и сердцем высокого духовного идеала.
Путь к этому идеалу – добрые и требовательные отношения с детьми, вера в творческие возможности ребенка.
В лучших традициях нашей педагогики всегда была вера в светлое начало человека, было такое понимание доброты, которое не исключало требовательности, целесообразной строгости и уважения к достоинству ребенка. Эти традиции надо развивать в практике воспитания детей.
Часть VIII Дети в бушующем мире
Глава 1 Не убий!
1. Гарантия защищенности детства и материнства – основа семейного воспитания
Сегодня эти гарантии порушены – и в этом трагизм и семьи, и растущего поколения.
Когда полыхал конфликт вокруг Нагорного Карабаха, я спрашивал у азербайджанских детей:
– Вы или ваши родители знают, почему идет война с армянами?
– Этого никто не знает, – ответил подросток. – И главное, никто не знает, как остановить убийства.
Девочка лет двенадцати заплакала:
– Моего братика и сестру убило снарядом, а дедушку с бабушкой, они были в подвале, засыпало землей…
Беседую с армянскими детьми. Они признаются:
– У нас никогда не было ненависти к азербайджанским детям. Вместе учились, играли, дружили.
Девять молодых армянских женщин, вычитал я из газет, бежали с детьми из азербайджанских селений. И каково было их горе, когда, ступив на армянскую землю, они услышали на родном языке:
– В жилах ваших течет не только армянская кровь, но и кровь этих выродков. Отдайте своих детей мусульманам, и мы примем вас!
– Мусульмане скорее убьют наших детей, чем возьмут их к себе! Будьте же милосердны к детям нашим: они ни в чем не повинны.
– Нет, не нужна нам кровь этих выродков! – ответили «христиане», должно быть, забыв завет апостола Павла: «От одной кровинки весь род человеческий».
Но и религиозные аргументы несостоятельны. Ровно две тысячи лет тому назад армян, как и евреев, также стремились истребить, вырезать, «изъять» из человечества. Как и сегодня, две тысячи лет тому назад потоками лилась кровь ни в чем не повинных детей, их пап и мам, дедушек и бабушек. Как и сегодня, две тысячи лет тому назад многократно повторяли заповеди Моисея, Христа, Будды – не убий! Повторяли и убивали, и запах крови пьянил народы, звал к новым убийствам, поджогам, грабежам!..
У меня дети спрашивают: «Это когда-нибудь кончится?» – и я не могу ответить. Я все-таки склоняюсь сказать: «Нет!», потому что в отрицании больше правды и реализма, чем в надежде с ее хрупкой неуверенностью.
2. Воспитательный процесс в семье нельзя приостановить, как нельзя приостановить приближение весны
В трудные годы XIX века в дворянских и крестьянских семьях читали историю Карамзина. В исторических фактах пытались найти ответы на острые вопросы жизни. Читали историю еврейского народа и античного мира. Совершали паломничества в Иерусалим и Мекку. Потребность духовного обновления люди удовлетворяли через соприкосновения с тайнами прошлой жизни. Сегодня у нынешних детей не стихает интерес к истории.
Когда-то я несколько месяцев проработал с подростками разных регионов: мы изучали историю революций, возрождений, реакций, духовных кризисов. Мы пытались ответить на глубинные вопросы нравственности: для чего живет человек? Для чего люди растят детей? Почему происходят войны, революции и кровопролития? Почему одни люди угнетают других, живут за счет чужого труда? Что такое паразитарные формы отношений?
…Как я уже отмечал, первыми читателями моего романа «Паразитарий» были ребята – подростки, юноши. И мы вместе творили заповеди Любви и Свободы. Хочу еще раз подчеркнуть: мы руководствовались, в частности, глубочайшей мыслью древнегреческого философа Платона о том, что в душе каждого человека происходят те же процессы, что и в государстве. Считаю важным для всех, особенно для педагогов и родителей, проникнуть в глубинный смысл платоновского тезиса, поскольку происходящее в душах людей определяет ситуацию в государстве и наоборот – то, что происходит в стране, обусловливает состояние и «качество» человеческих душ. Если на глазах у подростков совершается вопиющая несправедливость и нельзя помешать беззаконию, – их протестующая нравственность, их души наполнятся бунтарством и стремлением отвечать беззаконием на попрание закона. Либо они впоследствии сами примут и усвоят «правила игры», согласно которым «сила и деньги решают всё»…
Страница за страницей раскрывали нам чудовищное содержание тоталитарных режимов. В судьбе главного героя романа чистые, открытые к Добру ребячьи души видели накапливавшиеся тысячелетиями силы мирового Зла…
Часто думаю: школа и родители совершают антипедагогическую ошибку, оберегая детей от знания кошмаров – и той действительности, в которой мы живем сегодня, и полной людских трагедий истории человечества. Надо усвоить простую истину: не постигнув смысла Тьмы, невозможно полюбить Свет, его всечеловеческий, божественный смысл.
И опять задаемся вопросом: какие уроки извлекло человечество из своей истории за прошедшие две тысячи лет? Перестала ли, хотя бы на минуту, литься кровь невинных жертв, прекратились ли бесстыдства в виде предательств, клеветы, подлогов, лжесвидетельств, грабежей? Христос учил: «Нет ни эллина, ни иудея». Сегодня мы видим то же, что кровью начертано на скрижалях истории: безумные распри, ложь, ненависть, черная зависть к чужому успеху, полное равнодушие власть имущих к человеческой жизни…
3. Злобность, зависть захлестывают современную семью. Преодолеть эти дурные побуждения могут только Любовь и Всепрощение
По поводу всех наших бед высказывают нередко и такие доводы: «Это промысел Божий». Или: «Это проделки Сатаны».
Уроженец Калифорнии, связавший свою судьбу с православием, иеромонах Серафим Роуз в своей работе «Знаки явления бесов» писал: «Сатанинский дух, вселяясь в человека, требует крови, убийств, поджогов, смертей. Нередко человек с "сатанинской душой" действует как добротворец, как защитник человеческих прав, как проводник Божественных начал». Добавлю от себя: «Как демократ или демократка».
Живой большеглазый мальчуган обращается к обществу – к родителям, к школе, к педагогам, к государству:
– Чего вы хотите от меня? Что вы называете хорошим? К чему вы сами стремитесь? Мне нет дела до ваших заблуждений. Укажите мне прямую дорогу. Не говорите мне, что вы ненавидите, а скажите, что вы любите! Не говорите, что вы рушите, а скажите, что вы хотите строить! Только не торопитесь ответить, взвесьте все. Детям ведь нельзя лгать.
А кто из педагогов может признаться этому мальчугану, как это сделал в одном из частных писем к Н. А. Корфу сам Ушинский:
«Чему мы должны учить теперь детей? – раздувать их народные страсти и народное самолюбие, вливать в них ненависть к чужеземцам, приучать стрелять и резать. Вот какие школы мы должны устраивать – и это неизбежно, необходимо. Вот куда повернули людей Наполеоны, Бисмарки и Вильгельмы – да поразит их кара небесная!..»
Учитель бьется, не зная покоя, учит детей премудростям науки. Но во имя чего?
Неужто для того, чтобы убивать своих братьев во Христе? Неужто для того, чтобы уничтожать все созданное людьми, человеческим гением?
А страсти, человеконенавистнические страсти раздуваются и слева, и справа, и со стороны русофилов, и русофобов, и от «консерваторов», и «прогрессистов» я слышу весьма ходовой упрек: «Да никакие они не прогрессисты! Жулики. Нажрутся, а потом сбегут», – и новый поток ненависти захлестывает семейные сердца, и никому нет дела до истинной религиозности, до истинного воспитания, когда на первом месте будет поставлено каждым: «Возлюби врагов своих, а затем уже желаемых близких и ближних!»
Могу предсказать конец войнам, распрям и кровопролитиям! (Об этом говорю детям.) Убийства кончатся, когда все станут считать войны тягчайшим злом, когда потребность во всепрощении станет истинным мировоззрением и вероисповеданием общества.
И тут разгорелся спор. Девочка, считавшая себя христианкой, сказала:
– Никакого всепрощения!
Другая девочка, католичка, прослушавшая курс какого-то американского проповедника, яростно стояла на своем:
– Бог милостив. Он всем все простит: и убийце, и проститутке, и грабителю, и сутенеру!
– А вы как считаете? – спросил меня юноша, внимательно следивший за спором своих одноклассниц.
– Не знаю, – признался я. – Мне все же ближе позиция всепрощения, хотя я категорически отрицаю как вседозволенность, так и безнаказанность.
А потом мне в голову пришла неожиданная мысль, и я поделился ею с детьми.