Читать интересную книгу Дочь палача и дьявол из Бамберга - Оливер Пётч

В этот раз, когда Зальтер повернул колесо, Хаузер громко закричал. То был высокий, жалобный крик, словно взвыл какой-то зверь.

Барбара закрыла глаза, но крик остался.

– Почему я? – прокричала она сквозь вопли. – Какое я имею к этому отношение?

Зальтер улыбнулся ей:

– А ты разве не поняла, Барбара? Ты – дочь палача. На твоей семье тоже лежит груз вины. И ты за него расплатишься. Чаши весов становятся вровень. Приближается заключительный акт.

Он повернул колесо, и в суставах секретаря что-то хрустнуло.

В крике, который испустил Хаузер, уже не было ничего человеческого.

* * *

Магдалена мчалась к дому. Отец уже дергал массивную дверь. Изнутри по-прежнему доносились ужасающие вопли. Позади сквозь завывания ветра слышался крик Бартоломея:

– Якоб, нет! Не делай глупостей!

Но палач его не слышал. Он врезал плечом по тяжелой двери, но та даже не шелохнулась.

– Дьявольщина, закрыто! – выругался старший Куизль, когда Магдалена наконец настигла его. Он несколько раз врезал по двери ногой, но она не дрогнула.

– Отец, прекрати! – взмолилась Магдалена. – Это ничего не даст. Нам нужно вместе…

– Барбара! – крикнул Якоб, словно и не слышал свою дочь, и снова ударил в дверь. – Ты слышишь меня? Ты внутри?

Не дождавшись ответа, палач молча двинулся вокруг дома и остановился перед заколоченным окном. Могучими руками он принялся отдирать доски от стены, пока не образовался широкий проем.

– Ты… упрямый болван! – разозлилась Магдалена. – Подожди хотя бы остальных.

Но отец не обратил на нее внимания. Он подтянулся и скрылся в доме, откуда доносились приглушенные стоны. Теперь Магдалена была уверена, что кричала вовсе не Барбара. Но кто тогда? Быть может, Хаузер? Ей послышался также и женский голос, но она могла ошибаться.

В отчаянии женщина огляделась в поисках спутников. Симон, Георг и Бартоломей уже догоняли ее. Последнему этот забег по размокшей земле давался с большим трудом. Только Иеремия по-прежнему сидел в зарослях ежевики и боязливо поглядывал на остальных.

– Ну, замечательно! – пропыхтел Бартоломей, подбежав наконец к Магдалене. – Твой отец таки не исправился за все эти годы. Вечно прет напролом.

– Ну, по крайней мере, в этот раз он и для нас проломил проход, – заметил Симон и показал на оконный проем. – Это уже прогресс.

– Проклятье, что нам теперь делать? – выругалась Магдалена. – Кто знает, что ждет нас внутри?

– Боюсь, твой отец все решил за нас. Нам остается или решительно действовать, или молиться.

Бартоломей подтянулся на карнизе. Несмотря на свое увечье, он был на удивление проворен. Бамбергский палач повернулся к Симону, который в нерешительности стоял у окна, и показал на пистолет в его руках.

– Останешься тут с Иеремией на тот случай, если стервец как-нибудь ускользнет от нас. Ты хоть знаешь, как обращаться с этой штукой?

Симон неуверенно взглянул на оружие.

– Ну, Якоб в двух словах объяснил мне… Он, похоже, заряжен, но…

– Отлично, тогда все решено. – Бартоломей скользнул внутрь.

Из глубины дома снова донесся стон; в этот раз он был громче, а потом и вовсе перешел в нечеловеческий визг. Магдалена взглянула на Симона. Тот смотрел на пистолет, как на ядовитую змею.

– Может, он тебе и не понадобится, – утешила она мужа. – А если уж придется, то просто врежь им Зальтеру по голове.

– Магдалена, – попросил Симон, – не ходи туда! Довольно и того, что Бартоломей с Георгом подвергают себя опасности.

Женщина поколебалась, но потом приосанилась:

– Симон, ты не понимаешь. Где-то там, вероятно, моя младшая сестра, в руках у этого полоумного. Я не могу дожидаться снаружи! Если… если с нею что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу. – Она попыталась улыбнуться, но получилось не очень. – Все будет хорошо, вот увидишь.

С этими словами Магдалена полезла с Георгом вслед за Бартоломеем.

Внутри было темно, как в древнем склепе. Женщина различила какие-то предметы мебели, накрытые пыльными полотнами. Местами стены были светлее окружающего мрака. Магдалена предположила, что там располагались дверные проемы в следующие комнаты. В паре шагов от нее вырисовывались силуэты дяди и брата.

– Если б твой отец не вломился сюда как ненормальный, мы бы успели зажечь факел или фонарь, – тихо проворчал Бартоломей. – Теперь мы слепы, как кроты. И почему он не мог подождать нас!

– Возможно, где-то там сейчас пытают его дочь, не забывай, – напомнила Магдалена, хотя была, в общем-то, согласна с дядей.

Отец иногда как дите малое. Только силы в нем куда больше, а разума – меньше.

Только они дошли до первого светлого пятна, которое и в самом деле оказалось дверным проемом, как раздался громкий лязг и грохот. Снова послышались стоны, и в этот раз Магдалена не смогла определить, кто их издавал. В дальней части дома кто-то проревел имя Барбары. Затем вновь воцарилась тишина.

– Это отец, точно! – взволнованно сказал Георг. – Значит… значит, он разыскал ее!

– Судя по крику, с ним, скорее, что-то стряслось, – ответил Бартоломей и поспешил в следующую комнату. – Вот к чему привело его нетерпение!

Магдалена последовала за ним, щурясь и осторожно переставляя ноги. Они оказались в комнате, похожей на гостиную. Слева угадывались двери главного входа. Лунный свет пробивался в щель между створками, ветер сотрясал заколоченные ставни. Покосившаяся лестница вела на галерею, терявшуюся во мраке. Под ней располагались еще две двери, обе открытые.

– Куда теперь? – спросила Магдалена. – Мы понятия не имеем, куда направился отец. Возможно, он уже прошел обратно.

– Я бы сказал, будь тут хоть немного светлее… – проворчал Бартоломей. – Мой фонарь остался у Иеремии. Можно еще вернуться за ним и зажечь.

– Столько времени у нас нет, лучше идемте дальше. – Георг направился к правой двери, которая вела, судя по всему, в дальнюю часть дома. – Разницы, в общем-то, никакой. Если не разыщем отца там, всегда можно…

Внезапный шум заставил Магдалену обернуться. Она подняла голову и увидела, как на нее с Георгом несется что-то темное. В последний момент Магдалена прянула в сторону, увлекая за собой брата. Раздался грохот, и Георг вскрикнул.

– Черт! – прохрипел он. – Что это? Ух… больно-то как!

Магдалена почувствовала резкий, даже едкий запах, от которого закашлялась. Она отвернулась, задыхаясь, и ударилась ногой обо что-то металлическое.

– Осторожнее, это известь! – крикнул Бартоломей. – Видимо, на галерее стояла ванна и рухнула вниз. Идем отсюда, быстрее! Эта дрянь едкая, как моча у черта!

Магдалена почувствовала жжение на руке, быстро вытерла ее о подол, и боль немного утихла. Потом она осторожно отползла от галереи. У противоположной стены различила неясные силуэты Георга и Бартоломея.

– Я… почувствовал что-то ногой, – прошептал брат, тоже потирая руки. – Наверное, это была проволока, протянутая к галерее. Ублюдок расставил ловушки, чтобы отвадить незваных гостей… – Он повернулся к сестре: – Должен тебя поблагодарить. Если б ты меня не оттолкнула, я бы сейчас, наверное, ослеп.

– Я бы тоже, – пробормотала Магдалена.

Ей вспомнился Иеремия и его шрамы. Еще какой-то шаг – и она или Георг, вероятно, выглядели бы так же.

«Применял ли наш оборотень этот едкий раствор к своим жертвам? – подумала она с ужасом. – Может, он избавлялся от них таким образом?»

– Надо глядеть в оба, – тихо предупредил Бартоломей. – Возможно, Якоб тоже познакомился с одной из этих ловушек. Черт его знает, что еще нас ждет… С этой минуты мы должны выверять каждый свой шаг.

Они прошли в правую дверь под лестницей и оказались в следующей комнате. Такая же темная, она и размерами почти не уступала предыдущей, и из нее также вели два выхода. К тому времени глаза уже немного привыкли к темноте, и Магдалена смогла различить некоторые подробности. Вдоль стен тянулись ряды оленьих рогов, опутанных паутиной. Рядом висели картины в рамах, до того мерзкие, что даже мародерствующие шведы не стали их забирать. Что-то с писком прошмыгнуло под ногами – крыса или мышь, которую они вспугнули.

Вновь кто-то пронзительно завизжал – казалось бы, голос прозвучал где-то рядом и в то же время был очень далек. Магдалена почувствовала, как сердце замерло на мгновение. В следующий миг до них донесся громкий крик отца.

– Боже праведный! – прошептала Магдалена. – Если мы хотим еще помочь Барбаре и отцу, то нельзя терять времени. Боюсь, о ловушках теперь придется забыть.

И они бросились к следующей двери.