— Значит, все же ложь? Он не Повелитель? — спросил Нахор, после того, как вождь замолчал.
— Он не тот повелитель, что принимал клятвы верности наших предков, но он Темный маг, а у Тьмы не может быть двух избранников.
— Это правда? — спросил Накор у меня.
— Что именно? То, что я хочу помочь вам вернуть свои земли? Да. А про то, может быть у Тьмы несколько избранников или нет, я не знаю. Сам понял, что стал Темным всего несколько десятиц назад, поэтому до сих пор не в курсе. А у Темноты слова лишнего не выбьешь, так что её спрашивать бесполезно, хотя… можно попытаться, вдруг у неё будет хорошее настроение.
Вакарин удивленно посмотрел на меня и осторожно спросил:
— Так ты можешь общаться с Тьмой?
— Да, — ответил я. — Только, как я и говорил, не всегда получаю нужные ответы, но уж лучше так… И вообще, хватит о пустяках, кочевники уже близко, а у нас даже приблизительного плана действий нет. Что ты решил?
Я вопросительно уставился Накору в глаза. После недолгих раздумий тот слабо улыбнулся и ответил:
— Я с вами… мой Повелитель.
— Ладно, тогда начинаем действовать!
Я снял полог и позвал Далоха, сразу появившегося в комнате, будто караулил под дверью. Ну а дальше продолжил допрос, уже не акцентируя внимание на деталях, о каких он все равно мне не мог рассказать. Через пять минут я обладал полной картиной первого контакта имперцев и горцев. Оказывается, после того, как послы захватили нескольких дозорных, а затем извлекли из их разумов знания языка, они пошли по перевалу к поселению. Естественно, их обнаружили, попытались сразу уничтожить, но послы закрылись мощными щитами, оградившими от стрел и плетений не только магов, но и кочевников с имперскими советниками. После неудачного обстрела была проведена разведка боем с близкого расстояния. Именно тогда маги показали, на что способны. Выпустив десяток мощнейших плетений, оставивших на земле и камнях отметины, вмятины, проплешины устрашающих размеров, играючи лишив защиты десяток горцев, они предложили прекратить избиение младенцев и потребовали встречи с вождями. Ну а дальнейшее мне было известно. Попросив описать следы действия плетений, я понял, что парочка мне знакома от Селена, несколько можно было создать преобразованием их же, но вот то, как маги снимали защиту, я не мог предположить даже приблизительно.
Определившись с уровнем противника, мы сели планировать засаду. Подходящее место было в полутора часах езды отсюда — узкий проход между двумя крутыми склонами, на которых, однако имелись уступы и впадины, где можно было разместить небольшой отряд. От магических ловушек я решительно отказался, маги ведь не дураки и учуют их за километр. От завала тоже открестился, бегать они также не будут намерены. В общем, мы решили разместить два десятка сильных магов на склонах, подстраховав их тремя десятками лучников. На мой естественный вопрос, что лучники могут сделать против магов, мне разумно объяснили, что там будут не только маги, а уничтожать потребуется всех. И если одаренные будут заняты, то на всякую мелочевку вроде возниц каравана хватит и трех десятков луков.
Мои доводы, и убеждения, что в магической схватке обычным людям делать нечего, не прокатили. Вождь и Накор твердо стояли на своем, причем первый заявил, что все будет прямо-таки в шоколаде, потому что командир лучников — его сын. Посмотрев на него, как на идиота, я спорить не стал, понимая, что все равно своего не добьюсь, и решил согласиться. Вакарин тут же умчался отдавать приказы, прихватив с собой Далоха, а наставник остался, нерешительно топчась у двери.
— Да говори уже, — вздохнул я. — И когда же вы все уже поймете, что я не чудовище из легенд?
— Алекс, а почему ты сохранил жизнь Лакры?
— Потому что она все равно не смогла меня убить, а мне нужно было узнать ваш язык. Более того, если бы она сама не напала, я бы мирно попросил отвести меня к Вакарину…
— Нет, я не про тот случай у реки. Почему ты попросил её заменить на суде чести?
— А-а-а… — протянул я. — Знаешь, мне просто стало её жалко, ведь к тому времени я уже догадался, что весь этот поединок одно сплошное недоразумение.
— Почему недоразумение?
— Да потому что общепринятый жест мира и добрых намерений у вас отчего-то расценивается, как вызов на смертельный поединок. И из-за моего незнания этой глупой традиции её нужно было убить? Нет уж, это без меня!
— Но Керна ты не пожалел, — полувопросительно произнес Накор.
— А он меня так по голове приласкал, что я с трудом очнулся. Поэтому ему просто не повезло, что не удалось отправить меня на тот свет, иначе остался бы героем.
Нахор задумчиво на меня посмотрел, а потом вынес вердикт:
— Знаешь, Алекс, в тебе больше Повелителя, чем ты думаешь.
— А это хорошо, или плохо? — спросил я.
— Смотря с какой стороны посмотреть… — ответил Нахор и добавил. — Спасибо.
— Это за что? — не понял я.
— За Лакру, — ответил воин и пояснил. — Она моя племянница и я не смог бы взглянуть в глаза своей сестре, если бы её не стало. Так что я твой должник.
— Это кстати, — кивнул я. — У тебя есть возможность вернуть долг.
— Как? — спросил Нахор, подобравшись и посерьезнев.
— Принести мне чего-нибудь поесть. У меня уже сутки ни крошки во рту не было!
Нахор сначала недоуменно посмотрел на меня, а потом расхохотался. Ага, ему смешно, блин, а у меня уже желудок к спине прилип! Кое-как уняв смех, он пообещал достать мне легкий завтрак и вышел из дома, оставив меня в компании моих мыслей.
Ладно, вроде все сложилось как нельзя лучше. Горцы согласны выступить против кочевников, что не может не радовать. Осталось только не облажаться с караваном, чтобы дальше все пошло по накатанной. В принципе, после этой засады, если она удачно закончится, можно пустить здесь все на самотек и отправиться к своему отряду, который уже завтра должен быть в Городе, а там вместе с ними пройтись по кочевникам мелкой гребенкой, выступить навстречу горцам и раздавить всех степняков, встретившись в Марахе. И все — угроза Мардинану с этой стороны ликвидирована, альтары получат свои земли взад, имперцы поутихнут… Короче, Наполеон нервно курит в сторонке! Так, не будем загадывать так далеко, иначе какая-нибудь пакость обязательно случится и в самый неподходящий момент.
Робкий стук в дверь предварил появление трех девушек с подносами в руках. На них стояли полные тарелки с мясом, кашей, овощами, хлебом, супами и выпечкой, а на одном возвышался кувшин, явно не пустой. Краснея и постреливая на меня глазками, девушки молча поставили тарелки на стол и в ожидании застыли передо мной. Я поблагодарил их и попросил присоединиться к моему "легкому" завтраку. Ну а дальше пятнадцать минут просто выпали у меня из жизни, занятые насыщением. Лишь только когда последняя тарелка передо мной опустела, я вновь вернул себе способность соображать и посмотрел на девушек, с легкими улыбками наблюдавшими за мной. Одна из них, что посмелее, спросила: