Читать интересную книгу Стихотворения - Михаил Кузмин

Беловой автограф — в письме к В. Ф. Нувелю от 25 июля 1906 г. (РГАЛИ, арх. В. Ф. Нувеля).

«Мне не спится: дух томится…»*

Беловые автографы — в письмах к В. Ф. Нувелю от 25 июля 1906 г. (РГАЛИ, арх. В. Ф. Нувеля) и к К. А. Сомову от 5 августа 1906 г. (ГРМ, арх. К. А. Сомова). В ССт (С. 620) приведены пародийные вставки К. А. Бальмонта, сделанные на экземпляре С-1. По поводу ст-ний 6 и 7 В. Ф. Нувель писал Кузмину: «Ваши стихотворения мне понравились, хотя в первом чувствуется некоторая искусственность, а второе (первые 2 строфы очень хороши) написано несколько небрежно; мне не нравится тавтология: не могу я, мне невмочь, а „Паладин“ нарушает стих» (СиМ. С. 237).

«Каждый вечер я смотрю с обрывов…»*

Беловой автограф — в письме к К. А. Сомову от 30 июля 1906 г. (ГРМ, арх. К. А. Сомова). 10 августа Сомов писал Кузмину по поводу ст-ний 6, 7 и 8: «Ваши последние три стихотворения обсуждались нами после их прочтения вслух у Эль-Руми. Мне многое нравится по образам и музыке в „Зачем луна“ и „Мне не спится“, но в них много мыслей не „сделанных“ и диссонансных. „Мне не спится“ — слишком разностилен. Стихи о почтовом пароходе понравились только Иванову, и то с ограничениями, он нашел в них музыкальный, чисто Вам свойственный ритм. Мне же они, хотя в них и включено ярко выраженное чувство грусти, не понравились» (Константин Андреевич Сомов: Письма. Дневники. Суждения современников. М., 1979. С. 95–96). Каменский, Волжский или Любимов. Названы суда, принадлежавшие различным пароходствам: Любимова, бр. Каменских и «По Волге 1843 г.» (см.: Нехотин В. В. Из реального комментария к стихотворениям М. А. Кузмина // De Visu. 1994. № 1/2. С. 68). «Всегда Вас вспоминаю, Будучи с одним, будучи с другим». См. в письме Кузмина к В. Ф. Нувелю от 30 июля 1906 г.: «Я не ревную его <Маслова> теперь ни к Вам, ни к Сомову, хотя я знаю, что он был с вами, и я люблю его больше, чем прежде, больше, чем думал, больше, чем кого-нибудь прежнего» (СиМ. С. 236).

«Сижу, читая, я сказки и были…»*

Беловой автограф — РГАЛИ.

«Я изнемог, я так устал…»*

Беловой автограф — РГАЛИ. В В и автографе ст. 14: «Когда ж тебя увижу вновь?». Вода сад, где прыгают гимнасты. Видимо, имеется в виду Таврический сад в Петербурге, где Кузмин чаще всего встречался с Масловым.

«Ничего, что мелкий дождь смочил одежду…»*

Беловой автограф — РГАЛИ.

«Пароход бежит, стучит…»*

Беловой автограф — РГАЛИ.

II. Прерванная повесть*

Весь цикл — Белые ночи. [СПб.], 1907, с общей датой: 1907. Ст-ния не нумерованы. Цикл посвящен отношениям Кузмина и художника Сергея Юрьевича Судейкина (18821946), разворачивавшимся в конце 1906 г. Они познакомились 14 октября (см.: ЛН. Т. 92. Кн. 2. С. 152), быстротечный роман окончился 26 декабря, когда Кузмин записал в Дневнике: «Получил письмо от С<ергея> Ю<рьевича>: „Мое долгое молчание считаю извинительным; теперь я спокойнее. Я женюсь на О. А. Глебовой. Шлю Вам привет, мой дорогой друг. Если бы Вы приехали, мы были бы очень рады“ Сегодня большой день для меня, несмотря на видимую легкость. Это потяжеле смерти князя Жоржа. Быть так надутым! Но отчего такая легкость? разве я совсем бессердечный? Вчера еще я мог броситься из окна из-за него, сегодня — ни за что. Но впереди — ничего» (Князь Жорж — любовник Кузмина в первой половине 1890-х гг., офицер конногвардейского полка, личность которого установить нам не удалось. См.: Кузмин и русская культура. С. 150–151). Сохранившаяся в собрании М. С. Лесмана копия письма Судейкина (Избр. произв. С. 505) довольно близка к изложению в Дневнике. В тот же день, в 10 часов вечера, С. А. Ауслендер писал Л. Н. Вилькиной: «Многоуважаемая Людмила Николаевна, по просьбе Кузмина, который не в состоянии писать лично, находясь в положении, близком к смерти, сообщаю Вам, что С. Ю. Судейкин женится на О. А. Глебовой. Мне кажется, несчастный Кузмин, хотя, несомненно, скоро имеющий возродиться, в данную минуту являет вид достаточно плачевный и нуждающийся в участии и утешении. Извиняюсь за беспокойство, думая все-таки, что Вам как его „приятелю“ это небезынтересно» (ИРЛИ, арх. Н. М. Минского и Л. Н. Вилькиной). В январе 1907 г. Кузмин развил «прерванную повесть» в прозаической повести «Картонный домик», опубликованной в том же альманахе без 4-х последних глав, утерянных в типографии. (С неточностями полный текст опубликован: Кузмин М. Проза / Ред. и прим. В. Маркова и Ф. Шольца. Berkeley, 1990. Т. VIII. С. 243–277; наборная рукопись всей повести — РГАЛИ; авторский список утерянных глав — ИМЛИ; подробнее см. в письме Кузмина в редакцию (В. 1907. № 6); а также: ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 286; СиМ. С. 130–139), где под достаточно прозрачными «псевдонимами» (см.: Ахматова и Кузмин. С. 285) выведены те же действующие лица. Цикл вызвал одобрительную реакцию в кругах, близких к «Скорпиону» и В, о чем 19 июля 1907 г. Кузмину писал секретарь В М. Ф. Ликиардопуло: «Мне очень понравилась „Прерванная повесть“. Когда я купил „Белые Ночи“, я сейчас же ее прочитал Брюсову, Белому и Эллису, кот<орые> были все в восторге» (СиМ. С. 196).

Мой портрет*

В первой публикации ст. 11: «Не поразят мой слух ни гром, ни трубы». Этот… портрет Кузмина работы Судейкина, очевидно, не был написан. См.: «Судейкин делал набросок, портрет он будет писать без меня; очень черный, en face, за головой венок, в глубине серебряные 2 ангела» (Дневник, 30 октября 1906). Упоминаний в литературе о портрете нам не удалось обнаружить.

В театре*

В ст-нии описан театр В. Ф. Коммиссаржевской на Офицерской, где Судейкин и Кузмин часто встречались.

На вечере*

В ст-нии описан вечер у Вяч. Иванова 22 ноября 1906 г., о котором см. в Дневнике: «Первое представление „Беатрисы“ Маленькие актрисы тащили куда-нибудь после спектакля, но мы поехали к Ивановым. Мы не пошли в зал, где, потом оказалось, говорили о театре Коммиссаржевской. А я с Судейкиным, бывшим все время со мною и Сераф<имой> Павловной, удалясь в соседнюю комнату, занялись музыкой; приползла кое-какая публика; Вилькина с Нувель <так!> и Сомовым так громогласно говорили, хотя рядом были 2 пустые комнаты, что музыку пришлось прекратить. С<ергей> Ю<рьевич> сказал, что мог бы заехать ко мне, что меня побудило уйти раньше, инкогнито, хотя я думал, что меня будут искать». Толстая дама — Серафима Павловна Ремизова-Довгелло (1876–1943), жена писателя А. М. Ремизова. «Куранты» — вокально-музыкальный цикл Кузмина «Куранты любви». Тонкая модница — поэтесса Людмила Николаевна Вилькина (1873–1920), жена поэта Н. М. Минского, с которой Кузмин в это время часто виделся.

Счастливый день*

Имеется в виду день 3 декабря 1906 г., когда Кузмин записал в Дневнике: «Сегодня, в воскресенье я был утешен, не только утешен, но в радости, не только в радости, но и счастлив». «Шабли во льду» — автоцитата из ст-ния 1 цикла 2-13. «Вена» — известный петербургский ресторан (ул. Гоголя, 13/2), место встреч литературной богемы. Сапунов — см. примеч. 409.

Картонный домик*

Ср. Запись в Дневнике: «Приехавши домой, нашел программу от современников <кружка „Вечера современной музыки“> и святочный домик с прозрачной цветной бумагой, сквозящей от вставляемой свечки, оставленный приезжавшим Сергеем Юрьевичем» (1 декабря 1906). Картонный домик — см. одноименную повесть Кузмина. Короли-маги — волхвы, приносившие в дар новорожденному Христу золото, ладан и смирну.

Мечты о Москве*

Ст-ние явно связано с неоконченным наброском 1904 г. (РГАЛИ):

Эти весенние теплые дыханияБудят уснувшие в сердце воспоминания.Мысли влекут меня, солнцем тем влекомые,В город чужой теперь, в улицы же знакомые.Будто Москва-река, будто как Неглинная,Розовый дом стоит, церковь рядом старинная.Благовест слышится, солнце встает багровое,Ждет меня лошадь; попона на ней ковровая.Кто-то поедет, и [с кем-то] я должен встретиться,Кем-то любовь моя скоро должна приветиться.Солнце весеннее, мысли же холодные,В сердце живут моем змеи лишь подколодные.Все там по-прежнему, так же там Неглинная,. . . . . . . . . . . . . . .Так же люблю тебя, так же я все думаю,Что не узнать тебе думу мою угрюмую.

Розовый дом с голубыми воротами. См.: «В конце концов Судейкин согласился ко мне ехать; сестра еще не спала; снова стали пить чай и ужинать, я много играл. Судейкин рассказывал об их розовом доме с голубыми воротами, о своих комнатах, семье, знакомых, собаках…» (Дневник, 27 ноября 1906).

Утешение*