– Какой кавалер? – Джессика не шутила.
– Понимаю. Будем играть в кошки-мышки или ему отказано? – Глаза тетушки Бет пробежали по ее лицу, и Джессика отважилась на улыбку. В самом деле, кошка и мышка.
– Ваша взяла. Впал в немилость.
– Какие-то особые причины? – Впервые она была удивлена. – Я видела вашу потрясающую фотографию, снятую на каком-то приеме в Лос-Анджелесе.
– Где, черт побери, ты ее видела?
– Ого-го. Он, должно быть, точно впал в немилость! В лос-анджелесской газете. Что-то о приеме в консульстве, правильно? Целая толпа знаменитостей сшивалась вокруг тебя.
– Я не заметила. – В голосе Джесси сквозило уныние.
– Я поражена.
Джесси тоже. Но скорее неприятно поражена. Она размышляла о том, кто еще видел фото. Ей не хотелось, чтобы ее имя связывали с Джеффри. Ну хорошо – как и все остальное, слухи в конце концов улягутся. Гораздо труднее придется Джеффри.
Он должен встречаться со всеми этими людьми. А она – нет.
– Он сделал какую-то подлость или просто оказался скучным? Может быть, мне не следует совать нос в чужие дела?
– Конечно, нет. Я просто не могла, вот единственная причина. Я хотела заставить себя любить его. Но не смогла. Джеффри – совершенство. У него есть все. Что он только не делал ради меня! Но.., я.., я не могу объяснить это, тетушка Бет. У меня такое чувство, будто он пытался вылепить из меня то, что ему было нужно.
– Неприятное чувство.
– Я не могла избавиться от ощущения, что он проверяет меня, как скаковую лошадь. Мне было так.., так одиноко с ним. Разве это не сумасшествие?
Джессика рассказала Бетани о платье и серьгах с бриллиантами.
– Я должна была быть без памяти от радости. А получилось наоборот. Все напугало меня. Слишком.., не знаю. Мы – чужие.
– Любой человек сначала кажется чужим. – Джессика задумчиво кивнула и допила охлажденный чай. – Он казался достаточно привлекательным, но если нет особого влечения, какого-то волшебства.., то все теряет смысл.
Фраза заставила Джессику мыслями вернуться к той ночи.
– От страха я не слишком вежливо пошла на попятный. Я чуть не рехнулась. – Она улыбнулась при этом воспоминании, Бетани засмеялась.
– Что, вероятно, только пошло ему на пользу. Он выглядел таким пристойным.
– Несомненно. На нем был фрак, когда я начала выпендриваться и чуть ли не швыряться вещами. На следующий день я отослала назад все его подарки.
– Ты зашвырнула их к нему в окно? – Бет выглядела невероятно довольной, имея все основания надеяться, что Джессика так и поступила. Мужчинам нужны острые ощущения.
– Нет. – На мгновение Джессика залилась краской. – Я распорядилась, чтобы их доставил один из помощников с твоего ранчо.
– Так вот чем они занимаются днем.
– Извини.
– Я шучу. Уверена, кто бы это ни был, он получил огромное удовольствие.
Они посидели еще недолго, Джессика стала хмуриться.
– Знаешь, что меня еще раздражало?
– Я вся сгораю от нетерпения услышать.
– Прекрати меня дразнить, я серьезно. – Однако ей была по душе словесная пикировка с Бетани. – Он не хотел иметь детей.
– Так же, как и ты. Чем же это тебя раздражало?
– Хороший вопрос, но что-то со мной происходит. По-моему, мысль о детях меня больше не пугает. Я все еще думаю, что.., не знаю. В любом случае я слишком стара, но я…
Джессика знала, что была не слишком стара, однако хотела, чтобы кто-то посторонний сказал ей об этом.
– Ты хочешь ребенка? – Бет была ошеломлена. – Ты это имеешь в виду?
– Не знаю.
– Ну конечно, в твоем возрасте еще не слишком поздно.
Тебе нет и тридцати двух. Но должна признаться, я поражена.
– Почему?
– Потому что твой страх проник так глубоко. Вот уж не думала, что ты когда-нибудь будешь настолько уверена в себе, чтобы выдержать это соревнование. А что, если у тебя родится красивая дочурка? Подумай об этом. Для матери подобное может быть очень тягостным.
– И по всей видимости, весьма стоящим. Я не слишком банальна? Какое-то время меня раздражали подобные доводы, но не хватало смелости поделиться с кем-нибудь своими сомнениями. Для всех я деловая женщина, модница, детоненавистница, а сейчас – счастливая разведенная жена. Наступает момент, когда полностью меняешься внутри, однако никто не спешит отдирать прежние ярлыки.
– Тогда сожги их. Да, конечно, кое-что у тебя есть: ты избавилась от мужа, от магазина и от города. Осталось изменить совсем немного. – Бетани говорила печально, но с любовью к Джессике. – И к черту все ярлыки. Есть много того, что нам не под силу изменить, но если что-то и можно, не сомневайся и получай от этого удовольствие.
– Ты только представь себе – иметь ребенка… – Джессика сидела, улыбаясь, погруженная в свои мысли.
– Лучше ты представь себе. Я уже и вспомнить-то не могу да и не уверена, хочу ли. Я никогда не была настроена особенно романтично по поводу детей, однако очень сильно люблю Астрид.
– Знаешь, похоже, я прожила несколько глав из своей жизни, а теперь готова двигаться дальше. Не безжалостно расстаться с прошлым, а всего лишь продолжать движение вперед. Как в путешествии. Мы достаточно долго находились в одной и той же местности, пора трогаться. Вот что произошло. Я просто-напросто шла к другим пунктам, к другим потребностям, тетушка Бет, я чувствую себя заново родившейся.
Единственное, что у меня вызывает грусть, – мне не с кем поделиться своими переживаниями.
– У тебя могло бы получиться с Джеффри. Только подумай, что ты упустила!
Однако в глубине души тетушка Бет считала, что Джессика ничегошеньки не потеряла. В том человеке было недостаточно огня, отваги и сокровенных мечтаний. Он шел по проторенной тропе. Помимо всего прочего, как с ним было бы скучно. Она знала, что Джесси поступила правильно. Бетани задумалась на минуту о непредсказуемости реакции Джесси.
– Что-то еще беспокоило тебя в последнее время?
– Не уверена, что поняла.
– Поняла-поняла. Вполне. Ты не только уверена в том, что я имею в виду, но и в остальном. Осмелюсь заметить, что именно в этом и заключалась проблема с Джеффри, не правда ли? Дело было не в нем.
Джессика хохотала, но не призналась бы ни в чем.
– Ты слишком хорошо меня знаешь.
– Да, и ты наконец начинаешь узнавать себя. Я рада. Но что ты собираешься с этим делать?
– Я думала о том, чтобы исчезнуть на пару дней.
– Тебе ведь не нужно мое разрешение, правда? – Тетушка Бет смеялась, а Джессика отрицательно покачала головой.
* * *
Она выехала в шесть на следующий день, когда солнце взошло над холмом тетушки Бет. Ей предстоял долгий путь.
Шесть часов, возможно, семь, а она хотела быть там вовремя.