— Контрольное устройство, действуя через Наблюдателей, анализирует состояние биосферы и на основе этого анализа может в момент, определенный программой, дать команду внешним элементам открыть туннели. Состояние биосферы постепенно улучшается.
— Биосфера… — пробормотал Павел, чувствуя, как что-то обрывается и падает у него внутри. — Ведь это… Джуди, биосфера — это… это…
— Единая термодинамическая оболочка Земли, в которой сосредоточена жизнь и осуществляется постоянное взаимодействие всего живого с неорганическими условиями среды, — отчеканил Наблюдатель.
— Состояние постепенно улучшается, — медленно повторил Павел слова Наблюдателя. — Выходит, оно было плохим. И поэтому людей… метлой…
Он ухватился за Джудит, единственную опору в расползающемся, несущемся под откос мире.
— Совершенно верно, — подтвердил Наблюдатель. — Нужно было устранить основной вредоносный фактор. Он был устранен — и контрольное устройство приступило к выполнению программы. Сейчас можно говорить о преодолении критического состояния воздушной и водной оболочек, тенденции к восстановлению растительного покрова. Процесс регенерации биосферы протекает с максимальной интенсивностью, на пределе возможностей. Прогнозы положительные.
Вот оно что. Основной вредоносный фактор… Павел внезапно осознал всю истину. Он сел на теплые плиты набережной и закрыл глаза. Он не хотел больше открывать их, потому что и с открытыми глазами всю жизнь был слепым. Он размышлял, он строил самые разные предположения, пытался найти ответы на свои вопросы — но все равно был слепым.
— Павел, тебе плохо? — Джудит теребила его за плечо. — Как это людей — метлой? Почему? Какой такой вредоносный фактор?
— Вредоносный фактор — это люди. Наши предки, — ответил он, не поднимая головы. — Я тебе все объясню.
Когда-то в детстве он любил по утрам лежать, разглядывая стену возле кровати. На оструганных досках темнели пятна сучков, вились нити древесных волокон, виднелись следы рубанка. Он всматривался в эти пятна и линии, и в какой-то предвкушаемый им момент зрение словно преображалось — и переплетения линий и пятен превращались в головы медведей, лодки с гребцами, причудливых обитателей иорданских омутов, перекошенные незнакомые лица, странные цветы. Целый мир проступал из обыкновенной стены — стоило только внимательно приглядеться. Какой-то неуловимый миг — и из хаоса рождались картины…
И вот сейчас тоже — родилась картина. Нет, не Бог, и не безликий чудовищный великан изгнал людей с земли. Подметальщики вроде рыжеусого Бормотуна Соломона, совершая свой повторяющийся раз в миллионы лет обход всех миров, дошли до Земли и обнаружили, что воздух, вода и почва страшно загрязнены потомками некогда изгнанных из Эдемского сада Адама и Евы, и пересохли моря, и леса превратились в пустыни, и погибает зверье, и нечем дышать на Земле. Подметальщики заставили людей уйти по туннелям в другие миры, а чтобы люди не погибли там — избавили их от болезней и даровали способность почти не нуждаться в хлебе насущном. Да, люди медленно чахли, оторванные от родной почвы, но по-другому, наверное, было нельзя поступить. Подметальщики закрыли Землю, помогая природе залечивать тяжелые раны. Они спасали людей и спасали Землю от людей.
«Господи, я ведь не мог даже представить!.. — с отчаянием думал Павел. — Стражи здесь ни при чем, Стражи — просто слуги неведомых хозяев, и не Стражи виноваты, и не хозяева их, а мы, именно мы, люди, человечество, уничтожившее рай земной…»
Накатывалась горечь и ложился на плечи тяжелый груз вины. Общей вины.
Изгнали — виноватых. Никому не ведомо, кто были эти подметальщики может быть, подметальщики Господни? — и где они сейчас, и что побудило их наводить чистоту — но сделали они, вероятно, единственно правильный шаг. Просто вымели метлой, всех подчистую, всех неразумных людей, отравивших собственный единственный и неповторимый мир…
Кто они, неведомые подметальщики? Длится их день миллионы лет — и чистыми становятся миры. Вновь придет человек — чтобы все повторить?.. Человек вернется на землю — когда?
Павел поднял голову.
— А ключ? Ключ от туннеля остался?
Наблюдатель удивленно посмотрел на него, и так странно было видеть удивление на отражении своего собственного лица! Павел сбивчиво пояснил:
— Страж открыл туннель ключом — а где теперь ключ? Ведь Стража нет. Туннель открыт?
— Мы можем вернуться? — торопливо добавила Джудит.
Лицо Наблюдателя стало серьезным.
— Туннель закрыт. Закрыты все туннели. Тот артефакт, который вы называете ключом, больше не существует. Программой не предусмотрено возвращение людей на Землю раньше срока. После вашего появления, вероятность которого даже не предполагалась, проведена коррекция программы. Внешние элементы наблюдения, то есть Стражи, владеющие пятью остальными ключами, смогут открыть туннель только в срок, определенный программой.
— Значит, мы не сможем вернуться за другими? — растерянно спросил Павел.
— Именно так. Туннели откроются только в срок, определенный программой.
— Но когда, когда наступит этот срок? — Павел вскочил и оказался лицом к лицу со своим невозмутимым двойником. — Контрольное устройство, программа знает этот срок?
— Момент контакта внешних элементов наблюдения с остальной системой заложен в программу, но станет известен только при его наступлении.
— Понятно, — с горечью сказал Павел. — Другими словами, неизвестно, через сколько лет…
— Именно так.
«Совсем как начало сезона дождей», — обреченно подумал Павел. Раз в год под вечер наползают из-за Иордана тяжелые черные тучи, всегда появляясь со стороны геннисаретского озера, и растекаются по небу, и тащат за собой ночь. И два, и три, и четыре дня может быть затянутым небо, но земля еще остается сухой, и непонятно, когда же начнется долгий, долгий дождь. И только когда на обращенное к небу лицо упадет первая капля, и только когда зашуршит по деревьям, и застучит по крышам, и защелкает по капоту автомобиля во дворе, и забулькает в бочке с водой — станет, наконец понятно: начался сезон дождей.
Горько, горько, горько было на душе… Рушить преграды, лезть напролом, прощаться с жизнью — и в результате оказаться в одиночестве на долгожданной Земле. Сколько бродить им, одиноким, вырвавшимся из клеток, по пустым городам? До смерти? А как будет жить оставшийся в живых, и кто похоронит его?
«Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас». Выходит, ты прав, Проповедник? Вот появились вновь на Земле Адам и Ева, такие же одинокие, как те, самые первые люди, но кто расскажет о них, Павле и Джудит, пришедших на безлюдную Землю?.. И первым ли был Адам? Может быть, подобное уже было в веках, прошедших до того, как Господь вдунул в лицо его дыхание жизни?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});