Диалог Если начать с определения: «Авторитарно всякое зафиксированное слово, диалогично только незафиксированное слово», — то никакого продолжения уже не нужно.
Диалог Sen. De ira, III, 8: «Не согласись со мной хоть в чем-нибудь, чтобы нас было двое!»
Диалог Ю. Кристевой понадобилось поехать в Китай, чтобы убедиться, как люди не понимают друг друга! Может быть, недели[354]катно сказать: «если любые два друга намертво не понимают друг друга…»; тогда скажем: «если умные сын и отец настолько не понимают друг друга, насколько мы видим в переписке Пастернака с родными…»
Диалог «Терпеливой метафорой» назвал бахтинские «диалогические отношения» В. Шмид, «Проза как поэзия», 94.
Диалог с книгой: я усваиваю из нее нужное мне, как из куска пищи. Если это диалог, то диалог удава со съеденным кроликом: наверное, удав тоже думает, что оказывает кролику честь на равных. См. ЕСЛИ БЫ. А диалог с живым — это «долотом, долотом».
Диалог Где-то было написано, что мы (все? или только европейцы?) начинаем рассматривать картину и сцену слева направо, потому что при встрече с любым человеком ждем удара от его правой руки, которая слева от нас.
Диалог (Н. Комлев) По немецким подсчетам, в разговоре внимание может сосредоточиваться на одном предмете не дольше 1,5 мин., дальше начинаются ассоциации. И разговорное общение так разладилось, что муж с женой разговаривают в сутки 9 минут.
Double Dutch «Что это за идиш, которого я не понимаю?» спросил Штейнберг Витковского о голландском языке (А. Шт., 433).
Дополнительности принцип Нильса Бора спросили, какое качество является дополнительным к истинности, он ответил: ясность. — У А. Боске есть стихотворение «Вопросы»:
Пророков спросили:— Умирают ли боги?Пророки сказали: —Откуда мы это знаем?Их спросили:— Этот мир бесконечен?Они сказали:— Нам это тоже интересно.Их спросили:— Тело — это форма душиИли душа — это форма тела?Они сказали:— Мы тоже об этом спрашиваем.Их спросили: –Будет ли жизнь после смерти?Они сказали:— Мы надеемся, но не уверены. [355]Их спросили:— Восполняет ли истина неистину?Они сказали:— Хорошо бы, если бы так.
И тогда пророков убили,а вопросы, еще того страннее,стали задаватьбаобабу, рекам,диким козам, красному камню,летучему ветру,и были радытолковать по-своемуих большое-пребольшое молчание.
Н. Вс. З., вряд ли вспомнив о Боре, сказала: «Это о тех, кому ясность дороже истины».
Дистанция Античных героев в Средние века изображали в рыцарских костюмах, в Возрождение надели на них тоги. («Они одевали Энея в свои костюмы, а мы в свои мысли и чувства», сказала Т. В.). «Горе от ума» игралось в современных костюмах до ермоловских времен; Немирович еще застал самое начало антикварной реформы и сам завершил ее.
Дистанция Зарянко прилагал к картинам надпись о расстоянии, с которого смотреть.
Дискурсивность в противоположность симультанности: наконец-то я понял — это просто чтение по складам. — «Вы не помните лиц, потому что они не дискурсивны, — это у вас одностороннее развитие левого полушария», сказали мне.
Диссонанс стилистический — Адамович (I, 344) его слышал в тютчесвских строчках «Глас вопиющего… протест», а Розанов в заглавии «Силуэты русских писателей».
Доклад «Конец цитаты Ницше, начало цитаты Флоренского», — сказал докладчик.
Дом «Граница между природным и искусственным все больше сменяется границей между данным и новым. Какую природу рисует ребенок, впервые взявший карандаш? Домик. Искусство прежних эпох для нас такая же данность, как природа, исторический подход к ней — проблема вроде космогонической» итд.
Дорога В Улан-Баторе академик диктовал дорогу: выйдя из гостиницы, на северо-восток 400 м, потом поворот на восток 200 м, [356] потом поворот… Дальше гости уже не воспринимали этих степных ориентиров большого города (От А. Куделина).
Духовная цензура «Московский листок» велено было представлять в Д. Ц. Пастухов пошел плакаться: «Зачем? у нас ведь только отчеты о скачках…» — «А вы на них-то и посмотрите». Смотрит и видит «жеребец такой-то, сын Патриарха и Кокотки…» (восп. Амфитеатрова). — А Иванов-Разумник уверял, что Замятину запретили начало повести: «На углу Блинной улицы и улицы Розы Люксембург».
Евнапий Сардский, фр. 54, Тойнби кончает им ту антологию античной культуры, где агора называется пьяццей, а Катон делает харакири. — Некоторый трагический актер, изгнанный Нероном из Рима, отправился с представлениями по дальним городам и дошел до таких, где о театре никогда не слышали. Зрители, увидев его на котурнах, в маске и с трубным голосом, в перепуге разбежались. Тогда он обошел поодиночке лучших людей города, каждого успокаивая и объясняя, что к чему. После такой подготовки он вновь явился перед испуганным народом, изображая Андромеду Еврипида, и сперва постарался говорить и петь тихо и мягко, лишь потом усиливая голос и опять ослабляя. Люди бросились к его ногам и умоляли продолжать еще и еще. От приспособления к такой непонимающей толпе большинство красот трагедии утратилось — и выразительность слов, и прелесть ритма, и характеры, и даже смысл событий, — и все равно после представления они бросились поклоняться ему как богу и жертвовать ему все свое лучшее, пока ему это не стало в тягость и он не скрылся из города тайным образом А через неделю в городе случилась болезнь, люди лежали на улицах, мучаясь животом, но и в изнурении они не переставали петь, кто как мог, даже без слов, которых они не помнили. Таково пришлось им тяжело от этой «Андромеды», что город обезлюдел, и пришлось заселять его вновь жителями из окрестностей.
Евклидов и неевклидов подход к анализу литературы (о них говорилось на встрече «Философия и филология») — где проходит граница между ними? Видимо, по линии здравого смысла, т. е. человеческого масштаба: неевклидовыми остаются предметы слишком малые и слишком большие, «мир в «Онегине»» и «звук Б в «Онегине»». К сожалению, понятие здравого смысла сейчас само взято под микроскоп и тотчас перестало восприниматься. Это отношение между обыденным сознанием и научным: если мы начнем интерпретировать «Солнце всходит и заходит» с точки зрения астрономии, песенка получит фантастическую космическую глубину.
Емкость Пушкин вместил наследие XVIII века и Байрона, а вместить лютый французский романтизм уже не мог. Поэты следующего поколения вместили его, но вместить Пушкина уже не могли. Таковы пределы душевной вместительности.
Жалкий Сумароков Подтексты сумароковские у Пушкина: «Гласят ей: наша ты отрада, Ко матери бегут так чада, Себе и ей в опасный час Скон[357]чай, гласят, ты наши муки, И скипетр восприемля в руки, Ступай, спасай себя и нас»; «Пучина там на звезды плещет, Вершины льдяны в небо мещет И пену разъяренных вод. Бросает ветр огромны глыбы И тяжкие из бездны рыбы, Да разрушат небесный свод» (На новый 1763 год, причем последний пассаж — только в первом издании!). Кстати уж и у Тютчева: «Пошли, о Солнце, нам отраду, Не дай мне зреть последних дней! Или ты паки горду гаду Вручило пламенных коней?» (Сумароков, На взятие Хотина). Ср. «Пушк.: иссл. и мат.», 12. — Подтексты ломоносовские у Пушкина: «И с Павлом, о драгой залог!» (1762); «И сильной крепостью своею» (1742); «И Персы в жаждущих степях» (1739). А В. См. раскрыл оды Петрова, и явилась начальная строка: «Герою, Муза, будь послушна», образец «Памятника».
Желание У Платона Пол говорит собеседнику: «разве ты отказался бы стать тираном, разве тебе не хочется казнить людей и отбирать их имущество?»
Желание «К сожалению, жизнь сейчас такая, что уходить на свалку по собственному желанию нет возможности» (из письма).
Жербуаз зверь — передние лапы как руки, питается травою, живет в норах, как кролик (Ремизов, Рос. в письм.). — Тушканчик.
Жена Статистика: женщины чувствуют себя без мужей неполноценными, а мужья — при женах неполноценными.
Жена «Желание Пушкина перевоспитать свою жену слабело перед ее нежеланием идти этому навстречу» (П. Брандт, цит. Б. Томаш. в ЛН 14/16, 1079).
Жизнь Л. Я. Гинзбург: «Жить по Достоевскому интереснее, а по Толстому важнее».
Жизнь «Мы никогда не жили, а только стояли в очереди за жизнью» (ОГ 15. 3. 96). Три четверти человечества делали то же, но мы почему-то считаем себя вправе сравниваться с четвертой четвертью.