Она не забыла равнодушные взгляды. Не забыла горожан, которые не слушали её мольбы, просто смотрели, как аколит тащит девочку навстречу неведомой судьбе. Не забыла своих родителей.
На предательство есть один и только один ответ — и капитан Лостара Йил из «Красных клинков» научилась давать его быстро и жестоко.
И что же теперь? Меня саму сделали предательницей?
Лостара отвернулась от сундука. Она больше не принадлежала к «Красным клинкам».
Скоро придёт Жемчуг, и они отправятся по давным-давно остывшему следу невезучей сестры Тавор, Фелисин. И по пути, быть может, подвернётся возможность всадить клинок в сердце Перстов. Но разве Персты — не часть Империи? Детище самого Танцора, его шпионы и убийцы, смертоносное орудие его воли. Что же превратило их в предателей?
Предательство оставалось неразрешимой загадкой для Лостары. Она точно знала лишь одно — предательство наносит самые глубокие раны.
А Лостара Йил давно поклялась, что больше не позволит так себя ранить.
Она сняла с крюка над кроватью перевязь с мечом, обернула толстый кожаный ремень вокруг пояса, затянула.
И замерла.
Маленькую комнату вдруг заполнили пляшущие тени.
И среди них — фигура. Бледное лицо с твёрдыми чертами, симпатичное из-за смешливых морщинок в уголках глаз — и сами глаза, словно бездонные озёра.
Она вдруг почувствовала, что может нырнуть в них. И утонуть навсегда.
Незнакомец слегка склонил голову, затем сказал:
— Лостара Йил. Вероятно, ты усомнишься в моих словах, но я тебя помню…
Она отступила на шаг, прижалась спиной к стене и помотала головой.
— Я тебя не знаю, — прошептала Лостара.
— Верно. Но тогда, той давней ночью, нас было трое в Эрлитане. Я видел твоё… неожиданное выступление. Ты знала, что Делат — точнее, человек, которого я позднее узнал как Делата, — хотел взять тебя? Не просто на одну ночь. Взять с собой, сделать «мостожогом» — к своей вящей радости. Так я полагаю, во всяком случае. Увы, нет способа это проверить, поскольку всё — по тому, как это выглядит, — пошло наперекосяк.
— Я помню, — отозвалась она.
Незнакомец пожал плечами:
— Делат, который принял другое имя для этого задания и к тому же пребывал тогда под опекой моего партнёра, — Делат отпустил Бидитала. Я полагаю, это выглядело как… предательство? Уж точно так расценил его мой партнёр. И по сей день Престол Тени — который в те времена ещё не был Престолом Тени, а просто весьма искусным адептом братского Пути Рашана, Меанаса — так вот, по сей день Престол Тени лелеет вечную жажду мести. Но Делат сумел прекрасно спрятаться… прямо у нас под носом. Как и Калам. Просто ещё один неприметный солдат в рядах «Мостожогов».
— Я не знаю, кто ты.
Незнакомец улыбнулся.
— Ах да, я забегаю вперёд… — проговорил он, глядя на вытянувшиеся перед ним тени, хотя за спиной у него не было источника света, лишь запертая дверь; затем улыбка стала шире, словно он увидел какой-то второй смысл в своих словах. — Я — Котильон, Лостара Йил. В те времена я был Танцором, и — да, ты верно догадываешься о значении этого имени, учитывая, чему тебя учили в храме. Конечно, в Семи Городах некоторые истины культа были забыты, в частности, истинная природа Танца Тени. Он никогда не предназначался для представлений, для публики, Лостара. Танец был искусством в первую и главную очередь боевым. Искусством убийцы.
— Я не поклоняюсь Тени — Рашану или вашему его варианту…
— Подобной верности я от тебя и не стал бы требовать, — ответил Котильон.
Лостара молчала, пыталась собраться с чувствами, с мыслями, облачить их в слова. Котильон оказался… Танцором. А Престол Тени… должно быть, Келланвед, Император! Она нахмурилась:
— Я верна Малазанской империи. Самой Империи…
— Прекрасно, — ответил бог. — Я рад.
— И сейчас попытаешься меня убедить, что императрица Ласиин не должна быть правительницей этой империи…
— Отнюдь. Пусть себе правит. Ну, увы, сейчас у неё возникли некоторые трудности, верно? Ей бы пригодилась… помощь.
— Она ведь, по слухам, пыталась вас убить! — прошипела Лостара. — Обоих — тебя и Келланведа!
Она вас предала.
Котильон просто снова пожал плечами:
— У всех были свои… задания. Лостара, здесь идёт игра куда более масштабная, чем любая империя смертных. Но успех данной империи — твоей империи — критически важен для того, чего хотим добиться мы. И если бы ты представляла себе в полной мере масштаб недавних событий, тебя не пришлось бы убеждать, что трон под Императрицей зашатался.
— Но даже ты предал Импера… Престола Тени. Ты ведь сам только что мне сказал…
— Иногда я вижу дальше своего дорогого друга. Он и вправду одержим желанием узреть страдания Ласиин — у меня иные планы, и хотя он считает их частью собственных, я не считаю нужным насильно избавлять его от этого заблуждения. Но не буду пытаться уверить тебя, будто я всеведущ. Признаю, я совершал чудовищные ошибки, пил яд подозрительности. Быстрый Бен. Калам. Скворец. Чему они верны на самом деле? Что ж, в конце концов я получил ответ, но сам ещё не решил, пугает он меня или радует. Одна опасность особенно страшна для Взошедших — привычка слишком долго выжидать. Прежде чем начать действовать, прежде чем выйти, если угодно, из тени. — Бог вновь улыбнулся. — Я попытаюсь исправить печальные, зачастую катастрофические плоды прежней нерешительности. Поэтому я стою ныне пред тобой, Лостара, и прошу о помощи.
Она нахмурилась ещё сильнее:
— А почему ты думаешь, что я не расскажу Жемчугу об этой… встрече?
— Я и не думаю, впрочем, предпочёл бы, чтобы ты хранила молчание. К встрече с Жемчугом я пока не готов. Для тебя же молчание не станет предательством, ибо, если ты исполнишь мою просьбу, вы пойдёте бок о бок. Никакого конфликта не возникнет, что бы ни случилось, что бы вы ни узнали в своих странствиях.
— А где сейчас… Делат?
Брови бога взлетели, словно этот вопрос застал его врасплох, затем он вздохнул и кивнул:
— Увы, ныне я не имею над ним власти. Почему? Он слишком силён. Слишком хитёр. Слишком загадочен. Слишком умён, Худ его побери. Даже сам Престол Тени занялся другими делами. Я был бы рад устроить примирение и воссоединение, но, боюсь, это не в моих силах. — Он помолчал и добавил: — Иногда нужно просто положиться на судьбу, Лостара. Будущее всегда может обещать одно, лишь одно — неожиданности. Но знай, все мы желаем спасти Малазанскую империю — каждый по-своему. Ты поможешь мне?
— Если соглашусь, ты сделаешь меня Перстом?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});