Читать интересную книгу Повелительница ястреба - Мэрион Брэдли

— Есть ларан или нет, — ответила Ромили, — какое это имеет значение? Если у вас каждая жилочка, каждая косточка дрожит от страха, а все мыслишки разбежались в предчувствии самого дурного, то ничего хорошего не жди. Вы думаете, кони не чувствуют, не понимают, что творится вокруг? Действуйте так, будто вы полностью доверяете животному, поговорите с ним, ясно представьте, что вы собираетесь делать. Кто может сказать, а вдруг они тоже обладают каким-нибудь лараном? Самое главное, вы должны их убедить, что не собираетесь причинять им вреда. Животные очень проницательны, они сразу догадаются, если у вас на уме что-нибудь дурное. Также не следует бояться их. Тот, кто боится, не владеет собой и в свою очередь вызывает страх у окружающих.

Теперь Ромили сосредоточила все внимание на коне.

— Пойдем, дружок, пойдем на лужок… там хорошо, смелее, смелее… Ну что ты, глупый, не надо пятиться, что тебе делать в конюшне?.. — заговорила она вполголоса и легонько натянула уздечку. Конь заупрямился, несколько раз переступил с ноги на ногу, наконец двинулся за Ромили. На выгоне с полдюжины женщин гоняли по кругу лошадей на корде, покрикивали на них, добиваясь ровности хода. Выучить годного для строя коня нелегко — скакун должен многое уметь, различать команды. Вот, например, одна из трудностей — необходимо научить лошадей с места брать в галоп и при этом сохранять линию… Занятия проходили удовлетворительно — Ромили на мгновение задержалась, отметила про себя, что амазонки для первого раза выбрали самых послушных животных — ну что ж, так действительно полегче. Затем девушка прошла с конем на дальний конец выгона, подальше от кобылиц, чтобы не смущали вороного; вполне может быть, что у какой-нибудь лошади подошло время случки. Тут она отпустила лонжу и присвистнула.

Вороной — сильный, высокий, отличных кровей конь — рванул так, что Ромили едва устояла на ногах. Поводок натянулся, девушка изо всех сил мысленно попыталась успокоить скакуна. Наконец тот ослабил напор и побежал ровной рысью по кругу. Ромили тут же натянула лонжу, заставила вороного замедлить ход — шагом, шагом… Через некоторое время, когда девушке стало ясно, что конь послушен, она постепенно начала давать ему волю. Вороной побежал быстрее…

«Какая у него стать! Такой скакун и для самого Каролина сгодился бы. Каков красавец!..»

Больше часа она гоняла коня — пусть побыстрее привыкнет к уздечке. Потом, остановив его, она заставила взять в пасть удила. При этом Ромили все время утешала его: «Понимаю, мой хороший, понимаю, милый, кому приятно брать в рот холодный металл… но что поделаешь, приходится, иначе ты не сможешь понять хозяина».

В полдень Ромили повела вороного в конюшню, где попросила одну из сестер перевести своего более спокойного коня в общий загон, а в освободившееся стойло ввела вороного. Что ни говори, а скакун как нельзя лучше подходил для короля — и девушка представила Каролина, въезжающего в Хали на этом жеребце.

Потом ей пришлось принять участие в занятиях по самообороне без оружия. Если выездка была делом нелегким, но приятным, доставлявшим удовольствие, то рукопашный бой вызывал у нее нескрываемое отвращение. Более-менее безболезненно у Ромили получались падения; за то время, пока она освоила верховую езду, она много раз падала с лошадей и наловчилась правильно перекатываться и группироваться. Теперь эти навыки пригодились… Что же касается захватов, ударов, толчков, болевых приемов — все это казалось ей сложной наукой, освоить которую было просто немыслимо. Ромили была уверена, что каждая женщина в зале, даже молоденькие девушки, знали и умели больше ее. Все у них выходило очень ловко — ей никогда не достичь подобного совершенства. Порой просто руки опускались…

Одна из более старших и опытных наставниц долго наблюдала за ней, наконец отвела в сторону, при этом приказала всем остальным продолжать занятия.

— Как давно ты дала обет на верность Ордену? — спросила она у Ромили.

Девушка задумалась, начала подсчитывать в уме. Столько всего случилось за эти несколько лун — сразу не вспомнишь.

— Я не уверена, но вроде бы пару десятидневок…

— По-видимому, ты считаешь, что борьба не женское занятие и тебе не нужна, не так ли?

Ромили тактично ответила:

— Нет, что вы, конечно, каждой сестре необходимо владеть своим телом. Это очень важно… Этим занимаются в каждом лагере, общежитии, принадлежащим Ордену.

— Откуда ты родом? Как тебя зовут?

— Ромили. Иногда меня кличут Роми. Я родом с холмов Киллгард, предгорий Хеллерского хребта. Там расположен наш замок «Соколиная лужайка».

Женщина удовлетворенно кивнула.

— Я уже поняла это по твоей речи. Значит, ты выросла в приграничных краях, там у вас нет больших городов. Там все друг друга знают, чужак всегда на виду, точно?

— Да.

— Теперь представим, что ты идешь по городской улице, где-нибудь в трущобах или бедном районе… — Она поманила кого-то, и к Ромили подошла Бета, с которой она сидела вчера рядом за ужином. — Значит, ты идешь по грязной улице. Вокруг полно воров — шляются шайками. И прочей швали хватает, которые к каждой женщине относятся, как к подзаборной шлюхе. Ты идешь-идешь и чувствуешь, как некий молодчик заинтересовался тобой. Ну-ка, Бета… — скомандовала она.

Девушка пожала плечами и начала изображать слоняющуюся по грязным улицам даму. Она не спеша двигалась вдоль стены, и в следующее мгновение подозвавшая к себе Ромили женщина бросилась на нее с намерением схватить за горло. Ромили, открыв рот от изумления, следила, как Бета изогнулась верхней половиной тела и откинулась назад, при этом ударила нападавшую коленом и завела руки за спину. В таком положении она свободно удерживала обидчицу.

— О-о! Бета! Ты уж слишком… Надо помягче. Ну ладно, в любом случае Ромили, надеюсь, разобралась, что к чему. Так, теперь нападай на меня с ножом…

Бета взяла деревяшку, напоминавшую кинжал, и, держа ее у пояса острием вверх и вперед, бросилась на женщину. Все случилось так быстро, что Ромили ничего не успела разобрать — только спустя мгновение Бета лежала на спине, «нож» оказался в руках наставницы, и та была готова в любой момент нанести ей завершающий удар.

— Осторожней, Клеа, — обиженным голосом предупредила Бета и неожиданно, изобразив в воздухе подобие ножниц, ударила ногой позади колена. Женщина рухнула на пол, засмеялась и в свою очередь применила прием, ослабивший хватку Беты.

Наконец они обе поднялись и начали отряхиваться…

— Теперь ты понимаешь, как необходимо это искусство. Необходимо тебе лично, каждой сестре… Практически в любом городе полно подобных негодяев — особенно в таком населенном месте, на границе Сухих Земель, где каждый двуногий самец смотрит на женщину как на собственность или объект наслаждения, которым можно пользоваться всякий раз, как ему захочется. Для этого наших сестер — не из Ордена, а вообще — запирают по домам, заставляют заниматься домашним хозяйством, приковывают к детям. Даже в более цивилизованных краях — например, в Тендаре — тоже полным-полно подобных ублюдков, которые не уважают никого в мире, кроме самих себя. Каждая женщина, вступившая в Орден, обязана научиться защищать самое себя, и, — ее улыбающееся лицо посерьезнело, — если ты помнишь нашу клятву, которую мы все даем, вступая в Орден, то в ней сказано — оружие дано тебе для того, чтобы сохранить свою честь. — Она поднесла учебный кинжал к своему горлу. — Я поклялась, что убью себя, но не допущу, чтобы надо мной сотворили насилие. Безнаказанным такой поступок оставлять нельзя — убей его, если сможешь, или себя, если не сможешь. Этот обычай и тебе следует хорошенько помнить.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});