От неожиданного моего предложения он поначалу опешил, а потом как выскочил из комнаты да так хлопнул дверью, что образа на пол чуть не слетели. А как стемнело – пришла она. Не буду рассказывать, каким счастливым человеком я чувствовал себя в ту короткую летнюю ночь! Не успело солнышко взойти, как я Агафьюшке предложение сделал, а она заплакала в ответ и нежно меня поцеловала в щеку. «Спасибо, – говорит, – тебе, Елизарушка, за доброту твою и ласку». Расписку-то я, как и обещал, отписал. Только через два дня нашли ее мертвой под яблонькой в их же собственном саду. По подозрению в убийстве арестовали Ермолая. Дом обыскали – сперва ничего не обнаружили, а кинулись в погреб – там нож окровавленный. На суде он во всем сознался, но поклялся, что рано или поздно меня убьет. Мол, не он, а я в ее смерти виноват. Дали ему тогда четырнадцать лет каторги и в кандалах в Сибирь отправили. А я торговлю бросил и в студенты подался. Меня с детства к наукам тянуло, да и гимназию я в свое время с отличием окончил. Но каждый год, возвращаясь на вакации домой, ноги сами несли меня на Даниловское кладбище к Агафьиной могилке. Кроме меня, за ней и следить-то некому было. Бабка ее в тот же год померла от горя, а родителей холерный мор давным-давно забрал.
– Получается, что ее муж должен в этом году освободиться?
– В том-то и дело. Я сердцем чую – Ермолай где-то здесь, среди паломников. Вот и хляби небесные разверзлись, только не смыть им грех с души моей.
– А вы могли бы его узнать?
– Доподлинно не уверен. Четырнадцать годков – срок немалый. А каторга людей иногда так мнет, что и матушка мимо сына пройдет – не оглянется.
– Да, ничего не скажешь, печальная история, только паспорт заграничный бывшему сидельцу не выдадут, а новый выправить – немалых денег стоит. Хотя, – усомнился адвокат, – в наше время всякое возможно.
– Вот и я про то, – горестно вздохнул Лепорелов.
– Спасибо, что предупредили, Елизар Матвеевич. Уверен, что эта информация поможет найти убийцу Завесова.
– А вы тоже считаете, что преступник среди нас? – робко осведомился учитель.
– Возможно. Кстати, насколько я помню, вы ведь вместе с Лиидором Макаровичем в подземелье спускались?
– Да. Я об этом в турецком участке уже рассказывал. Завесов был рядом со мной, а потом вдруг исчез. А почему вы меня об этом спрашиваете? Неужто вы думаете, что это я его зарезал? – возмутился мужчина, и от волнения на его лице выступили крупные капли пота.
– Ну почему только вы? Нет. Вас я подозреваю не больше, чем всех остальных.
– Спасибо, успокоили. А то недавно господин Асташкин учинил мне форменный допрос. Так я не выдержал, поднялся и ушел. А вы, Клим Пантелеевич, не стесняйтесь, спрашивайте, если что…
– Благодарю, но сейчас, пожалуй, лучше всего попытаться заснуть. Даст бог, к утру распогодится.
– Да-да, спокойной ночи.
Собеседники проследовали по длинному коридору и скрылись за своими дверьми. Но вскоре послышались тихие, крадущиеся шаги, и темный мужской силуэт направился к пустующей каюте Завесова. Справившись с замком, он проник внутрь. Минут через пять туда же вошла женщина.
IIВыйдя из Дарданелл, пароход направился на запад, к Афону. По правому борту остался лежать Имброс, покрытый сосновыми и оливковыми лесами, по левому – Лемнос. На севере в лиловой мгле виднелись отроги Балкан. К исходу дня показалась величественная скала. Вершиной она взлетала к облакам, а подножьем купалась в сверкающей на солнце голубой воде. Это и был Афон. У Святой горы пароход простоял не более часа. Небольшая группа паломников сошла на берег, а взамен на борт приняли других, следующих на Святую землю.
«Королева Ольга», пугая дымом крикливых чаек, медленно уходила вдаль, оставляя за кормой покрытый садами и виноградниками зеленый полуостров с белыми церквами, отшельническими скитами и вырубленными в крутых скалах кельями. Храм Преображения Господня, будто светлый маяк, возвышался над Святой горой, указывая утомленным пловцам по бурному морю жизни место, где они могут обрести истинное убежище и покой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вдали, на горизонте, легкими облачными очертаниями обрисовывались несколько скалистых островов Архипелага. По мере приближения к ним в синеватых глыбах скал все яснее проступали впадины и незаметные прежде отлоги. Пароход миновал Тенедос, славившийся ароматным вином. А где-то там, на противоположном берегу, стояла древняя Троя.
Клим Пантелеевич с супругой любовался великолепной панорамой, открывшейся их взору. К ним подошел улыбающийся капитан.
– Сегодня почему-то у многих пассажиров проснулась страсть к географии, или, точнее, к навигации. Если вы пройдете к штурманской рубке, то увидите, как члены экспедиции пытаются определить наше местоположение с помощью секстана. Зрелище, скажу я вам, занимательнейшее.
– Не премину полюбопытствовать, – Ардашев посмотрел на жену, – не возражаешь, дорогая?
Вероника Альбертовна улыбнулась и проронила:
– Иди, конечно.
Очень скоро адвокат убедился в правдивости капитанских слов – штурман Войцеховский стоял в окружении любознательной публики, а профессор Граббе, Пустоселов, Лепорелов, водолаз Асташкин и даже аккомпаниатор Самсон Блюм с благоговением внимали его словам:
– Секстант изобрел Исаак Ньютон. Заметьте, в морской навигации этот прибор называется секстан (от латинского «sextans» – «шестой»), а в обычной жизни к окончанию добавляют букву «т», и получается – «секстант». – Штурман держал в руках довольно массивную металлическую штуковину, напоминающую симбиоз подзорной трубы, большого гимназического циркуля и транспортира. – С его помощью вы можете точно определить свое местоположение, имея, конечно же, хронометр и морские астрономические таблицы. Суть этого устройства состоит в том, что он измеряет угловую высоту любого небесного светила относительно горизонта. Смотрите, вот здесь к его верхней точке прикреплен один конец стрелки-указателя и подвижное зеркало, а другой свободно ходит по шкале. А с этой стороны к нему пристроен телескоп и зеркало, которое вы двигаете до тех пор, пока отражение наблюдаемого светила, как бы слегка коснувшись горизонта, не попадет на него и свободный конец стрелки укажет на высоту наблюдаемого объекта. Но чтобы определить местоположение, необходимо использовать замеры высоты двух или более ярких звезд.
– А не могли бы вы практически показать, как им пользоваться? Признаться, у нас, людей, далеких от точных наук, в голове форменный ералаш, – сознался профессор.
– Пожалуйста. Итак, сначала нужно зафиксировать время измерения. Для этого подойдут любые часы, но от их точности будет зависеть многое. Затем методом, который я вам только что продемонстрировал, вы должны определить высоту минимум двух светил. После этого необходимо внести поправки на параллакс – отклоняющее действие земной атмосферы на проходящий сквозь нее свет. Следует помнить, что одни измерения еще не дают точных координат места вашего расположения. При визировании светила следует принимать во внимание собственную оценку этих координат, а затем с учетом склонения и часового угла последнего, пользуясь астрономическими таблицами, можно высчитать высоту небесного тела в предположении, что вы находитесь в принятой вами точке. Разность вычисленной высоты и измеренной секстаном укажет величину и направление смещения истинного местоположения от принятого вами. Каждая угловая минута этой разности соответствует одной морской миле, то есть в метрическом исчислении – 1, 85 км. Так что без таблиц – никуда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– А что это за таблицы? – осведомился Лепорелов.
– В России долгое время пользовался популярностью «Морской месяцеслов» Кашинцева. Насколько я знаю, он применялся даже для обработки астрономо-геодезических изысканий на суше. А теперь мы пользуемся английским «Морским альманахом». Он более точен.
– Выходит, если есть секстант, карта, часы и таблицы, то, оказавшись ночью в пустыне или, например, в дремучем лесу, можно узнать, где ты находишься? – спросил молчавший до поры музыкант.