Это доброе знамение наверняка воодушевило Альфреда, но он не покинул свое укрытие. Войско захватчиков теперь возглавил Гутрум, и викинги всё ещё контролировали страну. Альфред проявил дальновидность: он был готов рискнуть королевством, чтобы иметь время собрать войско, способное сражаться. Позже будут ходить истории о его добровольном изгнании, в том числе и наиболее известная – о том, как Альфреду, жившему инкогнито в хижине пастуха в Ателни, жена пастуха приказала следить за пирогами, готовящимися в печи. Погрузившись в мысли о войне против викингов, он забыл о пирогах, и они начали подгорать. Рассерженная женщина ворвалась в хижину и накричала на него: «Ты охотно уплетаешь пироги, когда они горячие, так почему ты не можешь их перевернуть, когда они горят?»12
Эта история была изложена священником XVI века Мэтью Паркером, утверждавшим, что он нашел её в источнике IX века. Она могла быть создана и позже, однако её суть в том, какую память оставил о себе Альфред – король, который покорно переворачивал пироги, не открыв домохозяйке, что она отругала правителя Англии. Даже современники воспринимали Альфреда как доблестного и святого, спасителя от угрозы язычников, присланного богом. Именно поэтому Ассер описывает Альфреда как победителя даже тогда, когда победа не была на его стороне. По этой же причине более поздний историк Симеон Даремский утверждал, что лицо Альфреда сияло, как ангельский лик, а его доспехами были вера, надежда и любовь к Богу.13
Однако религиозные восторги могут увянуть перед лицом поражения. Альфред же занял своё место в пантеоне богоданных правителей, внезапно явившись из болот Ателни с сильным и решительно настроенным войском. В конце весны 878 года он встретил армию викингов близ уэссекского города Эдингтон, сразился с ними и победил. По словам Ассера, «сомкнув щиты плотной стеной, сражаясь яростно, он долгое время держался непоколебимо. Наконец, по Божьему соизволению, он победил. Он поверг викингов, уничтожив их во множестве, и гнался за обратившимися в бегство».14
После поражения при Эдингтоне предводитель викингов Гутрум согласился не только заключить перемирие с Альфредом, но и обратиться в христианство. Он привёл с собой тридцать сильнейших воинов, и все были крещены в тот же день. После этого они вернулись на свою территорию. Соглашение, подписанное Альфредом и Гутрумом, «Уэдморский договор», разделило Англию на две части. Юг и юго-запад остались в руках англосаксов. Альфред правил южными землями, а дочери и зятю отдал уменьшившуюся Мерсию, чтобы они управляли ею под его наблюдением. Гутрум и его викинги получили независимую власть над Нортумбрией, восточным побережьем и восточной частью Мерсии.
Победа Альфреда при Эддингтоне, конечно, имела важное значение, но викинги потерпели более серьёзное поражение еще до того, как согласились на мир. Суть была в том, что эти прежние грабители и буяны прожили в Англии уже больше пятнадцати лет. Они укоренились в сельской местности, женились на англосаксонских женщинах, рожали детей, основывали фермы и давно утратили свой прежний пиратский дух. Они уже чувствовали себя здесь местными, а не чужестранцами, были готовы начать новую жизнь и принять новую веру, если это закрепит за ними их фермы и семьи. А люди Альфреда не меньше их желали вернуться к своим полям, жёнам и мирной жизни.
Уже после Уэдморского договора Альфреду пришлось подавить несколько попыток викингов захватить новые земли. Однако разделение Англии на два королевства, англо-саксонское и датское, оставалось неизменным. Уэдморский договор был компромиссом, но он воплотил желания каждой из сторон. Гутрум и военачальники викингов получили новый дом, Альфреду досталось крупнейшее англосаксонское королевство, которое он мог передать сыну Эдуарду, а подданным Альфреда, истощённым войной англосаксам Уэссекса и Мерсии, позволили вернуться к их прежней, почти забытой жизни.
Именно из-за этого об Альфреде помнят с благодарностью: он был и завоевателем, и миротворцем. «Прославленный, воинственный победитель, усердный защитник вдов, сирот и нищих, любимый своим народом, милостивый ко всем… Ожидает он благословенного бессмертия и славного воскрешения с мужами праведными», – так о нём написал историк XII века Иоанн Вустерский.15
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 60
Глава шестьдесят первая
Борьба за железную корону
Между 875 и 899 годами Карл Безземельный приобретает титул «императора римлян», Карл Толстый случайно становится наследником целой империи, а в Северной Италии появляются мадьяры
В 875 году Карл Безземельный стал императором римлян наиболее прямолинейным методом. Он предложил папе Иоанну VIII грандиозную взятку Историки соглашаются в том, что папа римский короновал его в день рождества в обмен на «dona, pecunia, multa et pretiosa munera», то есть «дары, деньги, многие и ценные вещи» (лат.).1
Это привело в негодование Людовика Немецкого, считавшего, что титул должен достаться ему. Их старший брат Хлотарь скончался в 855 году, оставив своего сына Людовика II Младшего в качестве короля Италии и императора римлян. Но и Людовик II скончался в начале 875 года, и Людовик Немецкий, старший из оставшихся королей, надеялся стать следующим императором. Ему было 69 лет, он видел, как титул был передан его брату и племяннику, а теперь сам хотел получить его.
Видимо, он не додумался просто купить власть. Однако раз уж коронация состоялась, он мог только мстить. Пока Карл Безземельный оставался в Риме, Людовик Немецкий напал на западные франкские земли, в ярости оставляя за собой пожары и разрушения. Карл поспешил домой, но прежде, чем братья смогли встретиться, Людовик Немецкий скончался. Жизнь, прошедшая под знаком неудовлетворенных амбиций, внезапно оборвалась.
Вскоре после этого Карл Безземельный сам скончался от болезни. Его сын и наследник Людовик Косноязычный пережил его едва на два года. Власть над франкскими королевствами оказалась в руках выживших наследников: двое сыновей Людовика Немецкого, Карломан и Людовик Младший (Людовик III) разделили между собой восточно-франкские области, но когда у Карломана случился «удар» (как сказали бы сейчас – инсульт), его земли отошли его брату Карлу Толстому, к тому времени уже правившему в Италии. Западным королевством франков правили вместе два внука Карла Безземельного.
Короли франков продолжали споры и тяжбы между собой, поэтому в 881 году папа римский решил короновать Карла Толстого как императора римлян. Карл не был заядлым воителем, но зато он фактически являлся правителем Италии. Папу тревожила возможность нападения на Папскую область со стороны одного из соседей – Гвидо, властолюбивого герцога Сполето. Если бы папа одарил титулом императора любого другого короля франков, Карл, несмотря на то, что титул к этому обязывал, мог не позволить новому императору прийти в Италию для защиты Папской области.
Карл принял титул императора, но после коронации больше не возвращался в Южную Италию и не утруждал себя защитой Папской области от налётов Гвидо. Несмотря на это, Карл Толстый, изначально бывший младшим братом без шансов на наследство, вскоре стал не просто императором Рима, но и наиболее могущественным монархом на Западе.
В 882 году два франкских короля умерли по естественным причинам. В 884 году третий погиб на охоте. Все эти королевства по очереди влились в державу единственного оставшегося законного наследника – Карла Толстого. Удача помогла ему воссоединить старую империю и титул Карла Великого в руках одного правителя. Ему не досталась лишь территория Прованса, который поднял восстание и провозгласил свою независимость. Чего Людовику Немецкому не удалось достичь за годы переговоров и сражений, то Карл Толстый получил, палец о палец не ударив.2
Однако получить – ещё не значит сохранить. Карл Толстый, слабый и неумелый, не имея законного сына и наследника и планов по управлению гигантской новой империей, практически сразу же столкнулся с неприятностями. В 885 году, через год после того, как вся империя оказалась под его контролем, ему начали угрожать викинги. Они регулярно нападали на земли Карла, но ему удавалось откупаться от них серебром и изредка заложниками. Теперь же вторжения стали более жестокими. Не всё «великое войско» укоренилось в Англии – некоторые воины, не привлеченные оседлой жизнью землепашцев, вернулись на материк и продолжили набеги. Но теперь их методы изменились – они более не атаковали прямо на кораблях. Вместо этого они высаживали на побережье коней и верхом рыскали по франкским землям, грабя и убивая на более обширной территории. В скорбной записи франкского монаха сказано: «Люди с севера не прекратили захватывать и убивать христиан, уничтожая церкви, разрушая крепости и сжигая дома. Везде лежали тела священников и мирян, знатных и простолюдинов, юношей, женщин и младенцев. Все дороги, всё вокруг было усеяно трупами»?