По крайней мере, они еще раз напомнили бы кое-кому в Латвии да и в других странах Европы и Америки, о решениях Нюрнбергского трибунала и лишили бы возможности заново переписать историю…
Но генеральная прокуратура Латвии предпочла вообще не доводить дело до судебного процесса. 11 мая того же года представитель генпрокуратуры Рудите Аболиня заявила, что власти не располагают достаточными доказательствами вины Карлиса Озолса и Конрада Калейса (!). Этому решению прокуратуры предшествовала громкая кампания в СМИ, развязанная радикальной националистической латышской партией «За родину и свободу», которая выступала против суда над бывшими эсэсовцами и против самой идеи наказания латышских коллаборационистов за военные преступления[1421].
После вступления Латвии в Евросоюз в 2004 году празднование Дня латвийских воинов 16 марта возобновилось. 16 марта 2005 года — то есть в год 60-летия победы над фашизмом — в Риге состоялось очередное шествие бывших легионеров. Во главе колонны шли молодые активисты блока «Союз национальных сил» (СНС/NSS) с бело-малиновыми знаменами государственных цветов Латвии. Однако, присмотревшись, можно было заметить, что малиновые полотнища украшает не просто белая полоса, как на государственном флаге, а белая свастика с раздвоенными концами. Именно такая эмблема, введенная гитлеровцами, украшала петлицы солдат 19-й латышской дивизии войск СС[1422]. Процессию под знаменами со свастикой охраняла латвийская полиция. Видимо, на случай каких-нибудь «провокаций» со стороны антифашистов…
Весьма характерно, что «Союзу национальных сил» власти Латвии официально разрешили провести шествие 16 марта, а антифашистским организациям, организовавшим ответный пикет, запретили. Одетые в полосатые робы, которые носили когда-то узники лагерей смерти, антифашисты пытались помешать торжеству. Но бравые латышские «полицаи» разогнали их дубинками. При этом было арестовано более 20 человек (в их числе двое депутатов Рижской городской думы)[1423]. Кадры, демонстрировавшиеся по телевидению в разных странах, очень напоминали кадры кинохроники — расправы над антифашистами и евреями летом 1941 года…
Все это вызвало нешуточный резонанс среди международной общественности, особенно накануне 60-й годовщины победы над фашизмом. Власти и жители Израиля, например, были возмущены событиями 16 марта 2005 года в Риге, правительство выразило свое глубокое негодование[1424]. К протестам России, Израиля и некоторых других стран присоединили свой голос и такие влиятельные международные организации, как «Международный центр имени Симона Визенталя»[1425], официально аккредитованный как неправительственная организация при ООН и ЮНЕСКО и занимающийся поиском нацистских военных преступников по всему миру[1426]. Но реакции до сих пор никакой… Странный парадокс: тогда как президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга участвует в открытии мемориала памяти жертв Холокоста, легионеры СС маршируют по улицам Латвии![1427]
Подобную же картину можно наблюдать и в Литве. В то время как президент Валдас Адамкус требовал предания суду нацистских военных преступников и их литовских пособников (например, в своем выступлении 23 сентября 1999 года в день памяти жертв Вильнюсского гетто или в речи в парламенте 20 апреля 2000 года), литовская юстиция всячески затягивала судебный процесс по делу бывшего начальника литовской полиции безопасности Вильнюсского округа в 1941–1944 гг. Александраса Лилейкиса и его помощника Казиса Гимжаускаса (обоим в 2000 году было по 92 года) [1428].
Оба после войны нашли убежище в США и получили американское гражданство, но «Центр Симона Визенталя» все-таки нашел их и предоставил властям США документы, подтверждающие их вину. Лилейкис был депортирован в Литву 18 июня 1996 года, Гимжаускас выехал сам, не дожидаясь депортации. Но в Литве процесс над ними был отложен в феврале 1999 года из-за состояния здоровья обоих подсудимых. Только после того как литовский сейм 15 февраля 2000 года внес изменения в законодательство, позволив судить лиц, обвиняемых в убийстве даже в том случае, если их здоровье не позволяет им лично явиться в суд, органы юстиции Литвы в конце апреля того же года решились возобновить расследование их дела[1429].
В ходе судебного процесса в Вильнюсе местные неонацисты пикетировали здание суда, а «национал-интеллектуалы» на страницах литовских газет кричали о том, что «Лилейкиса преследуют евреи, мстящие за потерянное в годы войны имущество». Между тем в зале суда адвокаты Лилейкиса ссылались на «недостаточную аутентичность свидетельств», а затем попытались ограничить вину Лилейкиса только его участием в геноциде евреев. Но геноцид евреев был только частью нацистских преступлений, в которых участвовала литовская полиция безопасности. Не менее страшными и кровавыми были и уничтожение 350 тысяч советских военнопленных, и карательные акции против польских и белорусских партизан, и уничтожение антифашистского подполья в Вильнюсе.
Тем самым подсудимого пытались спасти от еще двух обвинений — в причастности к нацистским военным преступлениям и преступлениям против человечества, а также в службе на руководящих должностях в преступных структурах Третьего рейха. А литовская полиция безопасности несомненно являлась таковой, так как структурно входила в состав СС и германской полиции, признанных преступными организациями Международным военным трибуналом в Нюрнберге. Слово «литовская» в данном случае не должно вводить в заблуждение, так как к моменту ее создания Литвы как государства уже не было — был только генеральный комиссариат Литва, являвшийся частью «оккупированных восточных территорий». После роспуска «временного правительства» Амбразявичюса исчезли и литовские государственные учреждения, в том числе и воссозданное 24 июня 1941 года МВД Литвы, при котором числился департамент полиции безопасности. К началу августа 1941 года, когда Лилейкис прибыл из Берлина в Литву, этих учреждений уже не было.
Адвокаты Лилейкиса даже попытались представить его и его помощника Гимжаускаса «тайными подпольщиками». Так, следователь прокуратуры г-н Старкус не раз намекал, что «Лилейкис и его служба действовали против Армии Крайовой в Вильнюсском крае». Видимо, власти Литвы готовы были простить Лилейкису расправы не только над евреями, но и над поляками: если евреи «предали свою родину» и участвовали в советских репрессиях, то поляки когда-то оттяпали у Литвы Вильнюсский край! К тому же и те, и другие в годы войны сражались против «литовских патриотов», служивших Гитлеру[1430]. Литовская юстиция не могла простить этого… евреям и полякам!
В итоге следствие сумело доказать лишь то, что Лилейкис виновен в убийстве 73 евреев, которые были переданы в руки оккупационных властей литовской полицией Лилейкиса. Для вынесения приговора, в принципе, было достаточно и этого. Однако летом 2000 года суд приостановил рассмотрение дела из-за ухудшавшегося здоровья обвиняемого[1431]. Чиновники литовской юстиции заявили, что «во время процесса Лилейкис так волновался, что мог умереть». «А что чувствовали женщины и дети, оказавшиеся в свое время по его приказу у края общей могилы?» — справедливо спрашивает в ответ публицист Ю. Виноградов[1432].
Суд над Лилейкисом так и не состоялся. 27 сентября 2000 года 93-летний Александрас Лилейкис действительно умер от инфаркта в Вильнюсской университетской больнице. Прокуратуре Литвы осталось лишь выразить сожаление, что из-за болезни и