* * *
Святоши удивительно быстро закончили разбираться с людьми рыцаря лю Дидье — всего за каких-нибудь три недели. Братья-заступники собрали свои записи и передали их в Балриль, из города за пленниками пришёл отряд и всех их в цепях увели на суд. За это время Эрна сделала вид, что продвинулась в изучении церковного языка и начала вполне сносно вязать носки. Брату Озейну больше не позволяли приближаться к девочке, и она не раз ловила на себе его взгляды. Отец Бенлиус больше не призывал Эрну к себе и не делал никаких внушений. А матушка Онория ограничивалась туманными обещаниями непременно позаботиться о будущем девочки.
Эрна же всё время думала о побеге. Ну хорошо, она поняла. Когда в стране война, далеко не уйдёшь. Святоши довезут её до замка. Это хорошо. Переправу через Лейд охраняют с двух сторон. Это плохо. Если она переоденется нищенкой, что они скажут? Отправят обратно небось. А если им дать денег? А где их взять?
Эрна никогда в жизни не воровала… ну хорошо, Танцующий Кабан отправлял её красть свежие яйца из его же курятника, но чтобы незаметно и ни одна курица не кудахтнула. А потом её застукал мальчишка, на которого Кабан свалил пропажу яиц. Глупый был мальчишка. Виль рассказывал, он потом пропал куда-то. Вроде как с какими-то людьми ушёл… воинами… дикими совсем. Враг с ним. Но деньги-то не яйца, а люди не курицы! Где святоши их прячут?! Деньги, а не людей и не куриц. Но куриц тоже. Вон в тот раз ушла без еды и одежды, сразу же вляпалась.
Хуже всего было другое. Ну, положим, деньги Эрна найдёт. Можно же и поколдовать немного. Дядюшка Лонгин очень интересовался, как ведьмы колдуют, как-то раз целую неделю просидел на кухне в Бурой башне и вынес оттуда несколько свежих идей, которые сам опробовать не мог. Не дано волшебникам колдовать как ведьмы, у них головы по-другому устроены. Мама говорит, Лонгин слишком умный для ведьминского колдовства. Но Эрне он кое-что показал и у неё даже получилось. Например, как найти то, что тебе вовсе не принадлежит. Только незаметно этого не сделаешь.
А если сначала спрятаться, чтобы потеряли и уже перестали искать — как тогда, в Белой башне? И тогда спокойно поколдовать?
Ну ладно.
Деньги будут.
Не может так быть, чтобы у святош вовсе ничего не нашлось.
Подкупили же они стражу.
А вот как сделать, чтобы деньги не отобрали? У солдат с этим быстро. По руке стукнут, ткнут в зубы, пнут в задницу — и сиди, сопли утирай. Без денег. Это если отпустят.
Эрна вспомнила, как однажды, когда барон цур Фирмин куда-то себе уехал, Виль поселился у них на целый месяц и каждый день таскал Магду на озеро Корбин, где припрятал в камышах утлую лодочку, вроде тех, с которых вдоль берега рыбачат. Магда страшно ворчала, но почему-то соглашалась. Вроде как что-то она обещала дядюшке Вилю. И каждый день училась грести на этой лодочке. А потом он ещё нашёл другую, немножко побольше, с парусом. На таких плавали через озеро. Оно ж большое! И Виль заставил Магду управляться с парусом. Хотя вот зачем деревенской ведьме такое уметь? Латгавальд же не рыбацкая деревня! Но Виль не отставал. Эрну он тоже немножко поучил, но не так возился, как с Магдой. Даже непонятно, почему. Он же её учитель, не мамин! А потом Эрну прогнали, потому что Виль хотел, чтобы Магда призвала тех духов, от которых она с таким трудом избавилась когда-то, и научилась управлять лодкой без паруса и вёсел. Магда три раза вернулась домой мокрая с головы до ног, а на четвёртый раз мокрым был почему-то Виль, который проводил ведьму до дома и исчез. Не согласился даже до утра остаться и обсушить одежду. Так мокрый и ушёл.
А Магда с тех пор действительно научилась управлять ветром. Эрна потом вспомнила: тот колдун, который маму проклял, он же её на этом и проверял, только у мамы не получилось. Сам-то он так и плавал. И ещё вьюгу призывал. Мама тоже может. Но ей-то зачем? А Виль ещё тогда говорил, что не может управиться с лодкой человек, который с ней вообще не справляется. Вот и доказал, что он лучше всякого колдуна Магду научит. Поспорили они, что ли?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это воспоминание заставило девочку разулыбаться. Виль вообще много чего умел. Даже косички ей в детстве заплетал и кашу готовил. И рыбу научил ловить. И зайцев силками. А лягушек вообще руками ловить заставлял. И смеялся. А потом завёл вот сюда и бросил одну.
Но если найти где-то лодку… или купить. Не у солдата, а у рыбака, например? Рыбак так просто деньги не отберёт, особенно если найти попроще и победнее. Чтоб за медяк был готов душу продать. У рыбака лодку можно и украсть. Украсть лодку, навести чары и переплыть через реку. Подальше от мостов и солдат.
Решив, что так непременно поступит, девочка успокоилась и даже стала прислушиваться к нравоучениям матушки Онории.
Глава семнадцатая
Епископ
Они приехали в замок рыцаря лю Дидье, который действительно открыл ворота для Эрны как для полновластной владелицы. Девочку поселили в комнате, похожей на ту, в которой она жила с Вилем, но только оттуда вынесли кровать, поставили топчан из досок и уложили поверх походные тюфяки. Комнату эту Эрне предстояло делить с сёстрами Арнод и Дезире, чтобы не привыкать с детства с роскоши. Матушка Онория поселилась рядом. Комната аббатисы была завалена жалобами, счетами и письмами, с которыми она терпеливо разбиралась. Днём Эрна была обязана почти всё время находиться при матушке и вникать во все дела замка. Отцу Бенлиусу и монахам было не до того: они перерывали замок в поисках… а чего — Эрне никто не говорил. Но искали очень старательно и с каждым часом становились всё мрачнее.
На второй день отец Бенлиус пришёл к матушке Онории, попросил Эрну выйти и подождать его за дверью, но, во имя Заступника, никуда не уходить. Двери в замке были толстые и крепкие и девочка еле различила что-то вроде «она не готова» от матушки Онории и «не можем ждать» от отца Бенлиуса. Потом её позвали внутрь. Аббатиса сидела за столом, заваленным пергаментами, и была мрачна, священник имел строгий и суровый вид, стоя возле неё.
— Дитя моё, — привычно начал он, — над твоей душой нависла опасность страшного греха.
Девочка захлопала глазами. С этими святошами она привыкает выглядеть круглой дурой! Но им, кажется, нравится.
— Мы расспросили слуг, — сказал отец Бенлиус, — и никто ничего не слышал о пленнике в этом замке. Тебя они помнят. Я говорил с теми, кто тебе прислуживал, и уверен, что они ничего не знали ни о каком епископе.
Ой! Про это Эрна не подумала. Проклятый рыцарь лю Дидье! Кто ж знал, что он такой осторожный?!
— Признайся, дитя моё, ты солгала мне, — сказал отец Бенлиус неожиданно мягко. Вот вроде как Виль, когда «тому сморчку», который прозревшим притворялся, пальцы резал.
— Я не… — промямлила Эрна. Зачем она вообще про святошу вспомнила?! Ведь говорил же ей Виль — забыть про него надо!
— Ты непослушная девочка, которая любит бегать без спросу, — сказала матушка Онория. — Это ведь ты видела его преосвященство, так?
— Нет! — попятилась Эрна. — Я его не видела!
Священник вздохнул.
— Если ты солгала нам… если по твоему слову орден напал на невиновного человека…
Эрне почему-то отчётливо вспомнилась старенькая дыба в замке барона цур Фирмина.
— Нет! — закричала она отчаянно. — Он есть! Он тут был! Это правда!
Матушка Онория поднялась и положила руки девочке на плечи.
— Ты постараешься вспомнить, где он прячется, и отведёшь нас туда. И мы не будем спрашивать, зачем ты разгуливала по замку. Ведь это твой замок, девочка. Почему бы тебе по нему не прогуляться?
Девочка послушно кивнула. Деваться было некуда.
* * *
Она не сразу нашла то место, откуда спустилась в подземелье в тот раз. С ней шёл отец Бенлиус, матушка Онория, братья Озейн, Боффо и ещё трое, которых она не знала по именам. Матушка Онория была бесстрастна, мужчины, кроме брата Озейна, мрачны, Озейн ободряюще улыбался.