Читать интересную книгу Собор без крестов - Владимир Шитов

Забредший туда бомж собрался тоже приземлиться, найдя свободное место, вместе со всем своим барахлом, но встретившись взглядом с несколькими «пионерами» пятачка пляжа, быстро удалился, вызывая своей внешностью и поспешным уходом всеобщее пренебрежение и брезгливые усмешки.

Леснику с Альбиной вдвоем было весело и интересно, а поэтому они, познакомившись поверхностно со своим окружением, по-прежнему старались оставаться вдвоем.

Будучи атлетического сложения, высокого роста, с развитыми мышцами рук и ног, покрытый бронзовым загаром, в красных плавках с белым поясом, на котором красовалась бляха двуглавого орла, Лесник неоднократно замечал на себе манящие взгляды проходящих мимо одиноких женщин, но тонкое обручальное кольцо на правой руке говорило им, что он окольцован и у них на него нет практически никаких шансов.

В голубом купальнике с толстой золотой цепочкой на шее, с бриллиантовыми сережками в ушах и бриллиантовым перстнем на левой руке, не говоря об обручальном кольце, Альбина тоже представляла интерес для женщин, которые завидовали ее богатству, желали его иметь, но не имели средств на такое приобретение.

Мужчины смотрели на нее как на спелый, манящий к себе плод, высоко находящийся на дереве, до которого они никак не могли дотянуться.

Внешность Лесника, его наколки на теле давали возможность окружающим прочесть по ним, что он за птица и каким путем драгоценности достались его подруге.

Искупавшись в море, Альбина и Виктор, уставшие, прилегли на песок. Альбина, балуясь, процеживая песок между пальцами, сыпала его на спину мужу.

— Виктор, а почему у тебя в молодости была кличка Сарафан? — неожиданно вкрадчиво спросила она.

— Чего вдруг тебе взбрело спрашивать о такой чепухе? — вяло пробурчал он.

— Я же твоя жена, и мне все в отношении тебя интересно, к тому же я о муже должна все знать или в крайнем случае стремиться к этому, — вкрадчиво, но вместе с тем настойчиво попросила она.

— У нас там, — не поясняя где, — все ходят с кличками. Какую мне там дали, вот и носил, а теперь Лесником кличут. Хоть убей, почему так делают, не знаю.

— Могли, к примеру, назвать козлом, но почему-то назвали Сарафаном, — дурашливо заметила она.

Резко повернувшись с живота на спину, Виктор заявил:

— Ну ты даешь!

— Ты не нукай, а по-человечески объясни мне, конечно, если можешь.

— Сейчас разъясню, — сообщил он, внимательно посмотрев по сторонам.

Обращаясь к лежащему на топчане мужчине, у которого на груди красовалась наколка в виде огромного тигра, пожирающего беспомощную лань, он попросил:

— Послушай, кореш, тебя можно на минуточку?

Мужчина не спеша повернулся в его сторону:

— В чем дело?

— Извини меня, негодяя, что побеспокоил. Жена интересуется, почему у хозяина одним дают такие кликухи, а другим не такие. Моему объяснению она не верит.

— Усек! — пренебрежительно глянув на Альбину, изрек тот и пояснил не спеша: — Там каждому дают такую кличку, какую он заработал.

Виктор стал беззаботно хохотать, переваливаясь на песке с бока на бок.

— Что, не так ей ответил? — заговорщически поинтересовался мужик у Виктора, который, поднявшись на ноги, не замечая игры своих мускулов, похлопав дружески его по плечу, сказал:

— Прости за хохму, но ты ей ответил моими словами.

Новый знакомый беспечно вновь перевернулся на топчане с бока на спину, а Лесник пошел к морю. Когда он, накупавшись, подошел и подсел к Альбине, она, повалив его в песок, проникновенно спросила:

— Виктор! Ты меня любишь?

Лежа вниз лицом, Лесник ответил:

— Разве ты не видишь, тебе еще нужны слова?

— Мало ли, что я вижу, может быть, я слепая сейчас, я хочу слышать.

Глубоко вдохнув и выдохнув воздух из легких, как из кузнечного меха, как давно вынянченное и выношенное, он произнес:

— Глупенькая, конечно люблю.

Наклонившись к Виктору, она, поцеловав его в мокрые волосы, прошептала ему в ухо:

— Честно?

— А ты?

— Честнее некуда! — прослезившись от нахлынувших чувств, ответила она. — Но запомни, если еще хотя бы один раз ссарафанишь, то того, что было между нами, и то, что есть, уже никогда не будет.

Между ними состоялся тот разговор, который зрел многие годы совместной жизни, спелые плоды которого упали только сейчас в благодатную почву.

— Такое событие мы с тобой сегодня должны отметить в ресторане. Не возражаешь? — предложил Виктор.

— Если ты меня так убедительно просишь, придется пойти навстречу твоей прихоти, — несколько смущенно улыбаясь, пошутила Альбина. Помолчав, она предложила: — Пойдем окунемся, а то я, наверное, и до вечера не остыну.

Заранее заказав столик в ресторане на двадцать часов, Виктор и Альбина к указанному сроку уже заходили в него.

Расторопный официант кавказской национальности с тонкими усиками провел их к столику, рядом с которым в окне находился кондиционер. Нахождением столика рядом с кондиционером, сервировкой стола Виктор был доволен. Официант его просьбу выполнил полностью. Однако Виктор официанта все равно от себя не отпустил сразу, а поинтересовался:

— Раки вареные у вас водятся?

— В меню нет, но если по спецзаказу, то поискать можно, — заговорщически сообщил официант, — к тому же они теперь очень дорогие.

— Мои деньги, твои хлопоты, — понимающе успокоил его Виктор. — Сваргань нам десятка четыре крупных раков так через часик. Можешь и себе сказать десятка два в счет платы за беспокойство, — беспечно распорядился он.

Официант по сервировке стола, по последнему заказу, по богатой одежде клиентов понял, что имеет дело с денежными людьми, на которых можно хорошо поживиться, тем более что они сами предлагают ему воспользоваться их добротой. Уходя от стола, официант уважительно посмотрел на бриллиантовое колье, отдыхающее на «знойной» груди Альбины, которая по случаю семейного праздника заменила на шее золотую цепочку на колье, чему Виктор был противник, но она уговорила его погулять с колье на шее.

Поднявшиеся на эстраду музыканты заиграли приятную музыку. В более позднее время они с удовольствием пошли бы под нее танцевать, но сейчас, за день проголодавшись на пляже, они решили плотно поужинать.

К полуночи в ресторане заметно прибавилось посетителей, отчего в зале стало душно и шумно. Вдоволь натанцевавшись, перебрасываясь отдельными фразами, Виктор и Альбина, посматривая на танцующих, не спеша попивали прохладительные напитки.

Когда оркестр заиграл новое танго, к их столику подошел мужчина лет тридцати, который был слегка выпивши. Наклонившись к Альбине, он произнес:

— Разрешите пригласить вас на танец?

Альбина, посмотрев на мужа и увидев его кивок в знак согласия, пошла танцевать с незнакомцем.

После танца мужчина, проводив Альбину к их столику, поинтересовался:

— А на следующий танец, если я приглашу вас, пойдете?

— Кода я отдохну, то следующий танец буду танцевать с мужем, — ответила она своему кавалеру.

— Муж не стена, можно его и отодвинуть, — цинично заявил «кавалер».

Не ожидавший такого хамства Виктор, приподнявшись из-за стола, озлобляясь, произнес:

— Ты, баклан, мотай отсюда.

— А ты закрой хайло, я не с тобой разговариваю, — резко ответил Виктору «кавалер».

Виктор попытался тут же на месте проучить хамовитого циника, но Альбина, повиснув у него на плечах, вновь усадила его на стул.

— Не связывайся с ним, с дураком. Он же тебя провоцирует. Зачем нам лишние неприятности? — сумела образумить она его.

Виктор и сам понял, что настоящий конфликт в ресторане специально подстроен. «Кому нужна такая провокация? — подумал он. — Как ни придешь в ресторан с бабой, всю дорогу скоты цепляются ко мне», — удивился он.

— Ну, козлина, ты мне за свое хамство поплатишься рогами, — пообещал он «кавалеру», так впредь мы его и будем называть.

— А ты мне за козла ответишь и очень скоро, сам, своей дамочкой и ее цацками, — засмеявшись, как обреченным, сообщил «кавалер», не спеша удалившись от столика.

Вечер отдыха бесповоротно был испорчен, о чем говорить не приходилось. Подозвав официанта, Виктор рассчитался с ним. Когда официант удалился, Виктор задумчиво произнес:

— Что будем делать?

— Чего переживать, если из ресторана по коридору можно сразу пройти в гостиницу. Здесь, в помещении, они грабить нас не посмеют, — предложила свой выход Альбина.

— Играть труса, чтобы потом всю жизнь проклинать свою сегодняшнюю слабость? Ни за что! Понимаю тебя как жену, но уступить твоему желанию не могу, — решительно заявил Виктор.

— Тогда я пойду с тобой, — с не меньшей решительностью сообщила Альбина.

— Вот это делать я тебе запрещаю. Не ввязывайся не в свое дело, — с теплотой в голосе, благодарный ей за преданность, потребовал Виктор. — Если меня они побьют — не так страшно, а с тобой они могут и еще кое-что…