- Браво, летописец, - буркнул Амори, уложенный на повозку. Сапог никак не слезал с опухшей и посиневшей ноги - пока непреклонный отставной пехотинец, нынче служивший лекарем, не разрезал его кинжалом. "Драться могу?" - спросил тогда король. "Шутите, ваше величество? - махнул лапищей прямолинейный ветеран. - Похоже, закрытый перелом, и еще вывих стопы и смещение кости. Первые-то минуты еще можно стоять и даже ходить, а теперь все. Месяц не вставать, и еще столько же беречь ногу! А лубки не снимать ни в коем случае" - Браво... Научил на свою голову... Или я, или эта сколенская девка...
- Что, вашество? - ветеран-то, видать, не обучен придворному этикету, болтает с королем, как с равным. Он имеет право: такие ветераны и выиграли для него все сражения. Вот Эленбейна в Алкрифе за такие вольности уже тащили бы в застенок.
- Ловко нас подкараулили, свиньи...
- Вашество, вот и мы так, ..., думаем. Но до сих пор вы же справлялись, неужто сейчас этих ... в ... не ...?
- До сих пор мне попадались или храбрые рубаки и больше ничего, или вообще ничтожества, - не стал скрывать правду Амори.
Противник безупречно поймал полк в засаду, а он даже не знает, где идет бой. Адъютант остался под огромной, сбившей его с седла и размазавшей о землю глыбой. Как и командир рыцарей, и командир головной роты, и многие другие. Управление войском нарушено, алки зажаты в теснине, где ничего не значит их численный перевес - а проклятые сколенцы методично уничтожают их, как... вот именно, как пламя - подожженную с обоих концов веревку. Соплеменник Михалиса все рассчитал точно. Может, он даже знал, что полком командует сам алкский король - и хладнокровно решил обезглавить всю армию.
- А этот... Чую: ждут нас тут неожиданности... Да хватит с моей ногой возиться! Скажи, пусть кто-то сходит в хвост колонны, выяснит, как там. Похоже, они и там напали...
- Есть, ваше величество!
Нет ничего хуже, чем лежать под заботливо уложенными щитами, на повозке, слушая свист и стук стрел в дерево, близкий лязг мечей, стоны, мат и предсмертный хрип. И не имея возможности подняться, выдвинуться в первые ряды, чтобы самому осмотреть поле боя и принять решение, остановить панику и вдохновить сражающихся. Остается лежать под щитами, пытаясь по звукам определить, что происходит.
Вроде так: сколенцы напали на головные и замыкающие части, он бы на месте Морреста еще раздробил колонну и отсек обоз - но у него тут не больше пятисот воинов, на все сразу сил может и не хватить. Похоже, он итак допустил ошибку, разделив силы надвое. Если выставить в голове колонны заслон, а главные силы повести на прорыв назад, они могут вырваться из ловушки, а на равнине сзади они снова будут в преимуществе, и тогда посмотрим, кто кого... Конечно, теперь о штурме крепости не может быть и речи. Да и вообще, потрепанное войско лучше отвести на тот берег. Но для этого надо еще прорваться. А чтобы прорваться... Чтобы прорваться, воины должны видеть, что их король жив и не сломлен.
Амори решительно поднял щит (в него тотчас ударила сколенская стрела, потом еще одна - стрелки били на любое подозрительное движение, так что щит бросить не выйдет). Ногу пронзила, на миг помутив сознание, адская боль. Амори перенес вес на щит и здоровую ногу и поднялся над повозкой. От боли кружилась голова, ногу словно медленно протыкали раскаленными шомполами, пальцы с такой силой стиснули кромку щита, что побелели костяшки пальцев. Совсем уж запредельным усилием Амори заставил себя непринужденно улыбнуться окружающим солдатам. Король заставил себя распрямиться, отпустить глухо стукнувшийся о бортик повозки щит и сделал непристойный жест в сторону сколенских лучников.
- Мазилы, слепец и то лучше стреляет! - рассмеялся Амори, но вместо смеха вырвалось хриплое, зловещее карканье. Над головой свистнули стрелы, но Амори заставил стоять себя неподвижно. - Думали, щенки, погиб я, да? Да я еще поимею ваших девок в Лакхни и в Энгольде, а вас вверх ногами повешу! Воины, ваш король жив! Я с вами! Надо надрать задницы возомнившему о себе мужичью, и выйти из теснины в открытое поле. В атаку! Цель - прорваться в поле. Мы их как свиней забьем!
Амори оглядел людей - и с удовольствием отметил, как выражение тупого отчаяния и безнадежности уходит с их лиц. Снова появились улыбки, даже матерщина звучала весело и задорно, Амори с удовольствием услышал сальные солдатские шуточки насчет Эвинны, Валигара и Морреста. Захотелось сесть на коня и помчаться на врага, проломить строй и вволю рубить бегущих, платя за все потери и унижения - сразу. А потом ворваться в Лакхни и не оставить живым ни одного тамошнего сколенца. А Морреста этого... Впрочем, пока силы уходили на то, чтобы не свалиться с воза и не заорать от дикой боли в ноге.
- Все в хвост колонны! - распоряжался Амори так, чтобы его услышала вся колонна. - Крайней сотне - сдерживать врага с постепенным отходом! Обоз идет за замыкающей сотней! Смелее, мы положим ублюдков, и весь Сколен будет наш!
Дождавшись, пока люди, поудобнее перехватывая копья и прикрываясь от стрел щитами, двинутся на прорыв, Амори осторожно, стараясь не потревожить лишний раз ногу, опустился в повозку. В хвост колонны уже долетела весть, что король жив. И не ветеран-лекарь, а посланец капитана замыкающей роты уже протискивался к повозке, чтобы доложить о бое в хвосте колонны. Командир центральной, мающейся от безделья роты, командир обоза и командир полка прибыли сами. И хотя их короткие, по-уставному четкие доклады не радовали, Амори почувствовал себя спокойнее. Армия, на которую ушло столько средств и усилий, не подвела. Она не превратилась в стадо баранов, а осталась грозной, управляемой силой. Все равно превосходящей на голову сколенское ополчение, и давно забывших, для чего нужны солдаты, гарнизонных горе-вояк. "Прорвемся!"
Глава 14. Бойня в теснине
В сущности, получилось, как и должно было получиться. Сколенцы свалились алкам как снег на голову, камнепад очень удачно похоронил рыцарей, головная и хвостовая сотни пехоты, считай, уничтожены. Итак удалось больше, чем можно было надеяться. Но ведь там, внизу, все-таки не сброд, а лучшая армия нынешнего Сэрхирга. Кто бы ни был ее командир, он не потерял головы от страха. Замешательство длилось не более нескольких минут. Потом алкские стрелки стали отвечать и, невзирая на невыгодность позиции, порой стрелы попадали в цель. Моррест видел, как один из лучников вскрикнул - и с треском канул в колючие кусты. Второй, наоборот, откинулся назад - стрела торчала точно в глазнице.
- Лучников валите! - забыв, где находится, по-русски заорал Моррест. Тут же в предусмотрительно захваченный щит ощутимо клюнула стрела. Будь у него винтовка Мосина, а лучше "калаш", он бы клал этих Робин Гудов на выбор, но сейчас лучше бы поберечься. Остается опустошать колчан, и, выбрав момент, посмотреть, как дела у копьеносцев внизу. Пригибаясь за кусты, закинув на спину щит, Моррест бежал вдоль злосчастного ущелья. Обездвиженная и зажатая в ловушке колонна была немаленькой - в длину не меньше километра. По меркам родного мира - батальон, а то и полк. Интересно, кто же попал в ловушку?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});