— Как вам это? — прошептал он. — Может, логово Рыси?
Не отвечая, Адам вытащил свой бинокль и попытался настроить его на далекое строение. По-прежнему шел небольшой снег, но все равно сооружение казалось странно нечетким. Он подул на линзы, чтобы счистить пыль, и настроил бинокль во второй раз, но Маклеод тихо фыркнул.
— Вы тоже, а? — прошептал он. — Бесполезно. Это место настолько сильно защищено, что я не могу разглядеть ничего, кроме общего контура. И сфотографировать нормально не получится. Поглядите-ка сюда.
Он вытащил из кармана несколько полароидных снимков, но, хотя все окружающее было довольно четко, само строение было слишком неясным, чтобы что-то разглядеть.
— Нельзя нам подобраться поближе? — спросил Перегрин.
— Нельзя, не рискуя попасться, — сказал Адам.
Темная мощь, обитающая в этих стенах, скребла по нервам, как железные цепи по натертой коже. Вблизи воздействие было бы опустошительным, а сил для противостояния ему маловато. Но даже так ему не хотелось отдавать приказ об отступлении, не попытавшись получить более четкое впечатление о том, что было там наверху.
— А что видите вы, Перегрин? — тихо спросил он, глядя на художника. — Посмотрите в бинокль, проверим, сможете ли вы сфокусировать его.
Он передал Перегрину свой «Пентакс», тот снял очки и поднес бинокль к глазам. Физический фокус настроить не удалось, но художник подумал, что без оптики, вероятно, сможет увидеть больше.
— Дайте-ка я попробую с карандашом, — сказал он с большей убежденностью, чем ощущал. — В конце концов разве не для этого я здесь?
Адам и Маклеод обменялись тревожными взглядами, а Перегрин с трудом вытащил из-под пальто блокнот, зубами сдернул верхние перчатки и засунул в карман. Он снова надел очки и вытаскивал карандаш из внутреннего кармана, когда Адам положил руку ему на плечо.
— Подождите секунду, Перегрин, — сказал он; Маклеод обошел их и пристроился слева от Перегрина. — Дайте нам возможность хоть немного защитить вас, прежде чем начнете. Это отличается от того, с чем вы имели дело раньше.
Озадаченный, но доверяющий их суждению, Перегрин замер с карандашом в руке и склонил голову, когда почувствовал, как наставники кладут ему руки на плечи. Он не понимал слов, которые бормотал Адам у него над правым ухом, но чувствовал, как постепенно его окружает нефизическое тепло. Через минуту рука Адама сжала его плечо, давая знать, что они с Маклеодом закончили.
— Ладно, действуйте… но будьте осторожны, — тихо сказал Адам.
Перегрин глубоко вздохнул и посмотрел на цель, сузив глаза. Вблизи все расплылось. Он сделал несколько более глубоких вздохов, как искатель жемчуга, готовящийся нырнуть, потом осторожно выпрямился, вглядываясь сквозь облако злонамерения, окутывающее твердыню врагов.
Словно вошел в грязную реку: ядовитая пленка психической порочности ощутимо липла к коже. Содрогнувшись от отвращения, он усилием воли прорвался в сердце тумана. Перед глазами появилась тошнотворная рябь. И неожиданно, всего на миг, он беспрепятственно увидел замок и его окрестности.
В то же самое мгновение сила, обитающая в замке, осознала вторжение и вслепую нанесла ответный энергетический удар. Перегрина словно хлестнули плетью по глазам. Он ахнул и отшатнулся, но сила удара разбилась о невидимую стену, возведенную Адамом и Маклеодом. Раздался резкий треск, похожий на невидимые искры, и внезапно воцарилась тишина.
— Вот оно! Отступаем! — приказал Маклеод, физически хватая художника за руку, и потащил вниз по склону; Адам с трудом поднялся и полез следом. — Постарайтесь держать разум пустым и не оглядывайтесь!
Они поспешно отступали в том направлении, откуда пришли, с трудом пробираясь по снегу, который, казалось, стал глубже. К тому времени, как они добрались до машины, все тяжело дышали и вспотели под тяжелой зимней одеждой, а Адам был белее шапки, которую сорвал, как только практически упал на переднее пассажирское место. Пока Маклеод вскарабкался на водительское место и включил зажигание, Перегрин поспешно нащупал ремень безопасности, предчувствуя еще одну дикую гонку, на которую, как он знал, был способен инспектор.
— Пристегнитесь, вы все, — сказал Маклеод, вдавливая педаль газа.
«Тойота» рванула вперед, рыская и проскальзывая, пока Маклеод не врубил полный привод. Сгущались сумерки, но он не смел включать фары из страха выдать их положение, если за ними гонятся. Адам стянул перчатки и левой рукой держался за ручку, закрыв глаза и склонив голову к правой руке. Сначала Перегрин решил, что он просто сосредоточенно переводит дыхание после дикого бега, но потом понял, что Адам так странно держит руку, чтобы прижимать камень кольца ко лбу.
— Адам? — осмелился шепнуть он. Машину продолжало трясти и заносить.
— Оставьте его! — рявкнул Маклеод, пробормотав что-то, когда ему пришлось тормозить на очередном повороте.
— Но что он делает?
— Защищает нас. Постарайтесь делать то же самое.
— Но как…
— Я уже говорил: постарайтесь держать разум пустым!
Приказ не допускал дальнейшего обсуждения или вопросов. Соответственно подчинившись, Перегрин откинулся на спинку сиденья и постарался сделать, как велено, изо всех сил стараясь удержать в уме образ пустого холста, ждущего прикосновения кисти. Это было трудно, потому что ему все время хотелось рисовать, а некоторые из возникающих картин были не из приятных…
Примерно когда Маклеод снова выбрался на мощеную дорогу и смог прибавить скорость, у Перегрина начало получаться; а к тому времени, как они выехали на шоссе А9 и снова помчались на юг, он уже начинал дремать.
— Теперь все в порядке, — внезапно сказал Адам, когда они миновали поворот на Кингусси и Ньютонмор и неслись к Грампианским горам. — Ноэль, мне кажется, уже безопасно на несколько минут остановиться на следующей стоянке. Перегрин, позади вашего сиденья должна быть корзинка с бутербродами и чаем.
Маклеод вздохнул с облегчением, сказавшим Перегрину, что их вылазка могла закончиться весьма печально. Держа глаза и уши раскрытыми, а рот закрытым, он вытащил корзинку, поставил на сиденье рядом с собой и начал рыться в ней, глядя, чем снабдил их Хэмфри. Через несколько минут подвернулась долгожданная стоянка, и Маклеод затормозил и остановил «тойоту». Снег, казалось, перестал, и, выключив зажигание, Маклеод снял очки и, глубоко вздохнув, бросил их на приборную доску.
— Да уж, пробежались, — сказал он. — Перегрин, дайте, пожалуйста, бутерброд. Завтрак был несколько часов назад, и я просто помираю от голода.
Широко открыв глаза, Перегрин вложил бутерброд в протянутую Маклеодом через плечо руку, передал другой Адаму. Когда они начали есть, Перегрин набросился на свой бутерброд; ему до смерти хотелось услышать побольше, но он не решался спрашивать. У Маклеода дрожали руки, и Перегрин, заметив это, передал Адаму один из термосов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});