Читать интересную книгу Гитлер идет на Восток (1941-1943) - Пауль Карель

Боевой журнал и радиосообщения, посылаемые из Взвада в штаб 18-й моторизованной дивизии в г. Старая Русса, в оперативное подчинение которой Прёля перевели после потери связи с 290-й пехотной дивизией, глубоко трогают скупыми, без прикрас отчетами о фактических событиях, происходивших в районе боевых действий.

12 января. Бесконечный обстрел вражеской артиллерии. Немецкий самолет сбросил боеприпасы. Вместо фугасных, там оказались совершенно бесполезные зенитные снаряды. В другом контейнере был Рыцарский крест для капитана Прёля. Кроме того, по рации из штаба дивизии сообщили о награждении военнослужащих группы пятью Железными крестами 1-го класса и 20 Железными крестами 2-го класса.

К 16.40 стали подходить к концу боеприпасы и перевязочные материалы. В дивизию ушло срочное сообщение с просьбой прислать необходимое, сбросив все это с большей высоты, поскольку накануне четыре контейнера с боеприпасами взорвались при ударе о землю.

В 19.00 Прёль настоятельно повторил требование о присылке боеприпасов и продовольствия. Солдаты прирезали покалеченных лошадей - в результате мяса хватило на сутки. Но не было ни картошки, ни хлеба.

К 20.00 пятеро военнослужащих погибли и тридцать два получили ранения.

14 января. Командир советского 140-го стрелкового полка прислал всадника с белым флагом. Требовал капитуляции. Всадника отправили обратно, дав залп из противотанковых и пехотных орудий по Подборовке, где дислоцировался штаб полка.

Ночью противник бросил в бой танки. T-26 прорвался и остановился прямо перед КП Прёля. Внутри командного пункта все спокойно ждали, откроют русские люк или нет. Не открыли. Немцы бросили в танк подрывные заряды и гранаты. Гром взрывов танкистам не понравился. Машина стала отходить к южной окраине села. Тут-то ее и поджидала противотанковая пушка унтер-офицера Шлюнца. Он дважды скомандовал "Огонь!". Оба снаряда попали в цель. Танк загорелся.

Прилетел "Физелер Шторх". Он привез врача, доктора Гюнтера, и медикаменты. Прёлю сообщали, что Гитлер лично одобрил действия группы, и одновременно ставили в известность о невозможности деблокирования. Прёлю разрешалось оставить Взвад в том случае, если гарнизону будет угрожать уничтожение.

Получив свободу действий, Прёль оказался перед лицом трудного внутреннего конфликта: угрожает ли им уничтожение или еще нет? Советские войска уже обошли опорный пункт на глубину 15 км. Не следует ли Прёлю покинуть позиции? И тут в минуту сомнения пришло сообщение из 18-й моторизованной дивизии:

– Несмотря на то что Старая Русса окружена, ее защитники продолжают держаться.

Прёль понял, что островные крепости связывают силы неприятеля, не позволяя ему развивать наступление. Взвад тоже будет держаться.

18 января - одиннадцатый день окружения. Столбик термометра упал до отметки 51 градус - минус 51 градус по шкале Цельсия! Ночью дозоры пробирались туда, где лежали убитые советские солдаты, и сдирали с их ног валенки. Собирали шапки и срезали тулупы с замерзших трупов.

19 января. Широкомасштабная советская атака. Прорыв. Рукопашная схватка в отблесках пламени горящих зданий. Жестокий бой за баню и колхозный склад. Четыре танка подбиты ручными гранатами с близкого расстояния. Сражение длилось восемь часов. Советский натиск удалось отбить.

Потери немцев составили семнадцать человек убитыми и семьдесят два ранеными.

– Еще одна атака - и нам конец, - будничным спокойным тоном доложил лейтенант Бёхле капитану Прёлю наутро, 20 января.

Прёль кивнул. Он уже принял решение.

– Сегодняшняя ночь - наш последний шанс. Из-за потерь, которые они понесли, русские будут перегруппировываться. Вот тут-то мы и должны действовать.

Офицеры, командиры взводов и командир местного отряда самообороны были созваны на совещание. Решили пробиваться по льду озера Ильмень. Цель добраться до Ужина, что на западном берегу Рубельского залива. Это означало 20-километровый марш по ледяным завалам и по снегу глубиной по грудь.

Мертвых хоронили в "доме Ольги". Земля на месте сгоревшего дома оттаяла, и с помощью взрывчатки и лопат немцы выкопали общую могилу. Шестьдесят два раненых, неспособных идти самостоятельно, были погружены на сани, в которые впрягли последних оставшихся лошадей. Падал снег. Стелился туман. С другой стороны, было не так холодно, как накануне, - всего 30 градусов.

С приходом ночи они выступили в поход. Дозор с местными проводниками шел впереди, утаптывая снег для остальных. Солдаты из 38-го мотоциклетного батальона провалились в снег по пояс. Передовую группу приходилось сменять каждые полчаса: больше не мог выдержать даже самый выносливый человек. Отдельные группы следовали друг за другом сомкнутым строем с десятиминутными интервалами. Отряд местной самообороны села Взвад шел вместе с немцами с Виктором Николаевичем во главе. Никто не решился остаться. Это означало бы неминуемую смерть.

В последнем сообщении в 18-ю моторизованную пехотную дивизию говорилось: "Начинаем прорыв. Наш опознавательный сигнал: ракеты в следующей последовательности - зеленая, белая, красная.

Лейтенант Рихтер с двумя взводами остался на позициях и целых два часа усердно симулировал оборонительные действия, ведя беспокоящий огонь по противнику. Затем ушел унтер-офицер Штефес с саперным взводом. 3-й взвод разведывательного эскадрона остался еще на полчаса, продолжая стрелять из пулеметов. Потом стволы один за другим умолкли. Над Взвадом - или, вернее, над тем, что от него осталось, - воцарилась странная тишина. Унтер-офицер Виллих покидал село последним, проходя мимо "дома Ольги", где нашли последний приют погибшие.

Путешествие было тяжелым. Сначала они двигались на север по льду Ловати до самого маяка, затем в северо-западном направлении уже по льду озера и, наконец, на юго-запад к берегу. Температура опустилась до 40 градусов, а на озере она достигала 50 градусов. Люди напоминали ходячие сосульки. Лошади покачивались. Некоторые падали. Их добивали, и движение продолжалось.

Замерзали даже стрелки компасов. Группа находилась на марше шесть часов. Обер-лейтенант Мундт остановился, пропуская мимо себя идущих.

– Все нормально? - спросил он лейтенанта Фосса, когда прошел его взвод.

– Все в порядке.

Но когда проходил 2-й взвод, во главе него не оказалось обер-лейтенанта Байзингхофа. Строй вел унтер-офицер Матцен, Байзингхоф и военврач Вибель были с солдатом, не желавшим идти дальше. Он сел на снег и хотел одного - отдохнуть.

– Всего полчасика, пока не придет следующая группа, - просил он. Но это означало верную смерть. Они подняли его на ноги, он заспорил с ними, они приказали ему идти. Лейтенант и военврач поддерживали солдата с двух сторон. Они шли медленно, ковыляя в сотне метров позади своего взвода.

Потом Байзингхоф вновь выдвинулся в голову колонны. Они все так делали - капитан Прёль, лейтенант Маттис, лейтенант Гюле и военврач Гюнтер, возглавлявшие основную группу, и унтер-офицер Фойер в авангарде и лейтенант Рихтер - замыкающий. Словно овчарки они шли то впереди, то позади, то вдоль колонны, следя за тем, чтобы никто не отстал или не бросился в изнеможении на снег. Они сами устали как собаки, потому что проходили вдвое, а то и второе больше, чем другие.

Они шли четырнадцать часов. В 08.00 унтер-офицер Фойер заметил солдат в немецких касках, из-под которых торчали только кончики носов. Он окликнул солдат, побежал к ним и вцепился в одного из них:

– Kamerad, Kamerad1!

Его тоже обнимали, похлопывали по спине. Но что они говорили? Фойер понимал только слова "Santa Maria" и "Camarada"1. Но тут он понял еще одно - вернее, догадался, что "Bienvenido" значит "Добро пожаловать". Немецкая боевая группа вышла на испанскую часть - испанских добровольцев из 269-го пехотного полка Синей дивизии, действовавшей на Восточном фронте севернее озера Ильмень как 250-я пехотная дивизия.

10 января испанская лыжная рота капитана Ордаса - 205 человек снялась с северного берега озера Ильмень, чтобы выступить на помощь немецким товарищам во Взваде. Но 20 километров (если считать по прямой) по ледяным торосам озера превращались в 40 км пути. Рация у испанцев вышла из строя, а компасы замерзли.

Когда капитан Ордас вышел к южному берегу озера Ильмень далеко к западу от Взвада, половина личного состава роты страдала от обморожений. Потом их атаковали сибирские штурмовые подразделения. Испанцы храбро отразили нападение и даже захватили нескольких пленных. Потом они отбили у русских Чернец и вместе с взводом полицейской роты отражали яростные советские контратаки.

К 21 января из 205 военнослужащих испанской лыжной роты в живых осталось только тридцать четыре человека. Они очень обрадовались, встретив немецкий гарнизон Взвада в семи километрах от Ужина. Двумя днями позже они контратаковали потерянные опорные пункты Малго и Большой Ужин плечом к плечу с немецкими пехотинцами на участке 81-й пехотной дивизии, только что прибывшей на фронт из Франции. Уцелело всего двенадцать испанцев двенадцать из 205 человек.