Тобин повернулся, чтобы уйти, но внезапный прилив любви к мальчику и страха за него заставил Аркониэля позвать его обратно. Когда Тобин встал перед ним, молодой волшебник не сразу нашел нужные слова. Неловко положив руку на плечо Тобину, он сказал:
— Тебе все-таки придется с ним уехать, знаешь ли. И жизнь в городе будет совсем другая. Здесь было тихо, тебя окружали люди, которым ты мог доверять. При дворе все будет иначе. — Аркониэль заколебался. — Если кто-нибудь станет…
На лице Тобина ничего не отражалось, но напряженная поза и взгляд, который он бросил на руку у него на плече, заставили молодого волшебника в смущении отойти.
— Вот что, ты должен быть осторожным с незнакомыми людьми, — уныло закончил он. — Если что-нибудь тебя смутит, поговори с Фарином или с Ки. Они оба имеют больше опыта, чем ты. — С притворной жизнерадостностью Аркониэль помахал Тобину рукой. — Впрочем, ты скоро освоишься.
Как только дверь за Тобином закрылась, Аркониэль упал на стул и закрыл лицо руками.
— Хорошее же напутствие ты ему дал, — ругал он себя, понимая, что лучшие намерения и два года стараний, не говоря уже о воле бога, так и не позволили ему заслужить доверие мальчика. Аркониэль спорил с Айей, чтобы оказаться здесь и помочь Тобину познакомиться с нормальной жизнью. Он хотел только одного: защитить мальчика от скользких типов вроде Оруна или хотя бы предостеречь… И вот что из этого получилось! Он только отпугнул от себя Тобина, как если бы вызвал змей из камня стен или отрастил себе вторую голову.
Глава 37
Тобин тут же забыл о последних загадочных словах Аркониэля, он все думал о том, что, оказывается, вправе противоречить противному человеку в зале. К тому моменту, когда он добрался до своей комнаты, Тобин уже предвкушал, как опробует это новое знание на практике.
Брат все еще молча следовал за ним. Многие годы страх перед призраком заставлял Тобина избегать его. С тех пор как между ними благодаря Лхел установилось перемирие, Брат иногда сообщал какие-то сведения вроде того, о чем проговорился благородный Солани, но Тобину никогда не приходило в голову его о чем-то спрашивать.
Мальчик помедлил в коридоре и прошептал:
— Ты поможешь мне? Припугнешь благородного Оруна, если он снова меня оскорбит?
На лице Брата появилось нечто, что могло сойти за пародию на улыбку.
Твои враги — мои враги.
Дойдя до своей двери, Тобин услышал, как плачет Нари. Они с Ки упаковывали немногие вещи мальчиков в ящики. Кольчуга и меч Риуса были уже увязаны и лежали в углу. В ногах постели стоял необычно мрачный Фарин.
Все посмотрели на вошедшего Тобина.
— Я приготовила твою лучшую тунику, — сказала Нари, вытирая глаза фартуком. — Тебе понадобятся твои инструменты для вырезания и книги. Ну, я думаю, мы всегда можем прислать тебе все, в чем возникнет нужда.
Тобин выпрямился и объявил:
— Я никуда сегодня не еду. Гостей нужно будет устроить в зале.
— Но благородный Орун приказал…
— Это мой дом, и здесь отдаю приказания я. — Увидев, с каким выражением все на него смотрят, он уныло добавил: — По крайней мере так говорит Аркониэль. Я должен пойти поговорить с благородным Оруном. Ты пойдешь со мной, Фарин?
— Мы готовы выполнить твои приказания, мой принц. — Повернувшись к Ки, Фарин шепнул: — Такое зрелище жалко было бы пропустить.
Ухмыляясь, Ки проводил их до площадки лестницы, там он ободряюще подмигнул Тобину, спрятался за колонной и остался наблюдать. В сопровождении Фарина и Брата Тобин, входя в зал, почувствовал себя более уверенно. Орун вышагивал перед очагом, выглядел он очень раздраженным. Вестник и несколько гвардейцев, среди них светловолосый волшебник, сидели рядом вокруг стола и пили вино.
— Ну, готов ты наконец? — бросил Орун.
— Нет, господин, — ответил Тобин, стараясь говорить так же, как говорил его отец. — Мне нужно привести в порядок дела дома и должным образом упаковать мои вещи для путешествия. Я выеду с вами завтра, как только все дела будут закончены. До тех пор я рад видеть тебя своим гостем. Вечером для твоих людей будет приготовлен пир, а тебе здесь у очага поставят постель.
Орун замер на месте и вытаращил глаза, его седые брови поднялись к самой шляпе.
— Что?! — Брат начал подкрадываться к нему, стелясь по полу, как туман над рекой. — Я не для того проделал путь в эту дыру, чтобы мне перечил… Обреченная шляпа благородного Оруна снова слетела с его головы. На этот раз она упала в очаг и вспыхнула, вокруг распространился мерзкий запах горелого шелка и паленых перьев. Руки Оруна взлетели к его лысой макушке, потом вельможа, стиснув кулаки, повернулся к Тобину. Брат дернул Оруна за рукав, так что золотые бусины разлетелись по полу, и, оскалив зубы, приготовился прыгнуть на обидчика Тобина.
— Остановись! — в панике прошептал Тобин, отчаянно надеясь, что ему не придется перед всеми этими людьми прибегнуть к полной формуле заклинания. Брат замер на месте, потом растворился в воздухе.
— Будь осторожен, господин! — Светловолосый волшебник подхватил Оруна под руку, помогая сохранить равновесие.
Орун отстранился, потом с фальшивой улыбкой повернулся к Тобину.
— Как пожелаешь, мой принц. Но я боюсь духа, который бесчинствует в этом зале! Нет ли у тебя более уединенных покоев для твоих гостей?
— Нет, господин. Однако я заверяю тебя своей честью, что никто, не замышляющий против меня зла, не пострадает под моей крышей. Не хочешь ли проехаться со мной, пока слуги готовят пир?
Аркониэля огорчала необходимость прятаться на верхнем этаже, но приходилось довольствоваться тем, чтобы просто следить за событиями. Поскольку никаких признаков присутствия мага, о котором говорил Брат, не обнаруживалось, Аркониэль позволял себе изредка при помощи заклинания бросать взгляд на Тобина, Фарина и Ки, которые отправились с Оруном и частью его свиты на прогулку по крутым горным тропам.
Потом Аркониэль принялся составлять отчет для Айи, но тут раздался стук в дверь, и в мастерскую заглянула Нари.
— Тут есть кое-кто, с кем тебе лучше поговорить, Аркониэль.
К ужасу молодого волшебника, она ввела одного из гвардейцев Оруна. Это был симпатичный юноша, но Аркониэль заметил только красно-золотую бляху и меч у него на боку. Приготовившись привести в действие убийственное заклинание, он медленно поднялся и поклонился.
— Чего ты от меня хочешь?
Гвардеец закрыл за собой дверь и поклонился.
— Айя шлет тебе привет. Она велела мне передать тебе это как доказательство моей благонадежности. — Он протянул что-то Аркониэлю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});