— Я готов ко всему, Кофа! А куда вы меня поведете?
— Туда, где ты еще наверняка не был. Это местечко вышло из моды за сто лет до твоего загадочного появления… извини, до твоего переезда в Ехо. Теперь туда ходят только те счастливчики, которые живут по соседству, и гурманы старой закалки, вроде меня. Можешь себе представить, это — единственное место в столице, где я готов предъявить публике собственное лицо. Там и следить-то не за кем, все посетители знают друг друга чуть ли не со времен короля Мёнина…
— Вы меня интригуете! И что же это за притон?
— Трактир «Джуффинова дюжина». Одна из самых маленьких забегаловок в Ехо, что не мешает тамошней кухне быть весьма изысканной и разнообразной.
— Как вы сказали? «Джуффинова дюжина»?! Там что, тринадцать столиков?
Я рассмеялся, вспомнив о «чертовой дюжине», — выражении, в этом Мире неизвестном, поскольку местные жители не подозревают о существовании чертей.
— Угадал! — растерянно согласился Кофа. — Или ты там уже бывал? Ума не приложу, кто бы мог…
— Никто. Впервые слышу о таком заведении! И это чуть не стало самой трагической ошибкой моей жизни, и без того задрипанной. Если бы вы не дали мне шанс… А у этого местечка есть какая-нибудь интересная история? Или его хозяйка просто без ума от физиономии сэра Джуффина?
— Не хозяйка, а хозяин.
Мы вышли на улицу.
— Куда ты направился? — Сэр Кофа поймал меня за полу лоохи. — Зачем тебе твой амобилер? Сам же только что ныл, что никто, дескать, не хочет выгуливать тебя по ночному городу! Нет уж, пошли пешком.
— Конечно пешком! Это я по привычке…
— От привычек надо избавляться, особенно от таких бесполезных. Слепое следование привычке свидетельствует о том, что ты не осознаешь свои действия.
— Вы говорите, как Лонли-Локли! — фыркнул я. — Вообще-то у вас здорово получается, но эта ночь слишком хороша для того, чтобы пародировать его манеру выражаться. Что угодно, только не это! Лучше расскажите мне про трактир, ладно?
— Да тут и рассказывать особенно нечего. Его держит один парень, Мохи Фаа. Между прочим, земляк нашего шефа. Джуффин как-то одолжил Мохи дюжину корон, еще в те мифические времена, когда он был Кеттарийским Охотником, а я довольно безуспешно за ним гонялся… — Кофа ностальгически улыбнулся, но тут же внес поправку в изустный свой мемуар: — Впрочем, нет, я соврал. Дело было как раз в самом начале Эпохи Кодекса, когда Джуффин уже начинал согревать под собою нынешнее кресло, а на досуге успешно обыгрывал в «крак» все столичное население без разбору.
— То есть дело было еще до исторического указа Его Величества Гурига VII, запрещающего господину Почтеннейшему Начальнику играть в карты в общественных местах? Во имя экономической стабильности, гражданского согласия и так далее, да?
— Вот-вот… Каждый вечер в столице становилось несколькими бедняками больше, а Джуффин покидал очередной притон с мешком монет на плече, с невинным видом вопрошая небо: «Кто их учил играть в „крак“, этих болванов?» В один прекрасный день навстречу ему попался угрюмый Мохи и стал бурчать, что грех, дескать, при таком жаловании еще и в карты выигрывать. Никакой, видите ли, социальной справедливости! На это Джуффин резонно возразил, что не он создавал этот Мир, и уж тем более, не он учил столичных бездельников играть в карты. Думаю, оба получили море удовольствия от своей перебранки… Ну, ты же знаешь этих кеттарийцев, они друг с другом всегда договорятся, особенно на чужбине! Стукнут себя по носу, и никаких проблем… В конце концов Мохи убедил-таки Джуффина, что дурными деньгами следует делиться с ближними. У этого господина Фаа великий дар убеждения, сам увидишь… А в те времена корона была куда более крупной монетой, чем сейчас, поскольку почти все наличные деньги растащили удравшие из Соединенного Королевства мятежные Магистры. Так что дюжины корон вполне хватило, чтобы арендовать дом, соорудить вывеску, которая должна была поведать всему Миру о том, что Мохи Фаа никогда не забудет своего благодетеля, нанять приличного повара и полдюжины музыкантов. Да, первые несколько лет Мохи держал музыкантов, а потом понял, что эта статья расходов сильно бьет по его карману. Жаль: славный был оркестрик… В общем, музыкантов там давно уже нет, но «Джуффинова дюжина» процветает до сих пор, насколько вообще может процветать такое маленькое заведение. Там действительно всего тринадцать столиков: дюжина для посетителей, а за последний никто не садится, он существует только на тот случай, если к Мохи зайдет Джуффин.
— А он туда заходит?
— Ты же знаешь Джуффина: этот сноб и не прикоснется к горшку с едой, если по нему не поелозила замусоленная пола лоохи мадам Жижинды! — проворчал Кофа. — Он же никуда кроме «Обжоры» не ходит! В последний раз Джуффин почтил присутствием свою «Дюжину» полсотни лет назад, если я не ошибаюсь…
— А вы никогда не ошибаетесь! Особенно в таких вопросах, — я уже улыбался до ушей, но если бы мог, улыбнулся бы еще шире. — Но почему же вы меня раньше туда не водили?
— Познакомиться с тамошней кухней — все равно, что получить высшее образование, мальчик! — авторитетно объяснил Кофа. — Ну кто же станет читать университетскую лекцию ученику начальной школы!
— А теперь я готов?
— Ну не то что бы готов… Просто настроение у меня сегодня лирическое, — усмехнулся Кофа. — Так что считай, тебе просто повезло!
Тем временем мы добрались до Ворот Трех Мостов, но вместо того, чтобы отправиться дальше, в Новый город, свернули, немного прошли вдоль городской стены и нырнули в гиблую темную подворотню, освещенную только зеленоватым сиянием луны и единственным лучом оранжевого света из-за приоткрытых дверей в самой глубине прохода.
— Мы пришли? — изумился я.
— А что, незаметно? Я уже не раз пытался убедить Мохи повесить фонарь над вывеской: ее и днем-то не особенно разглядишь, а уж в темноте…
— Да, на его месте, я бы не стал так откровенно пренебрегать рекламой!
— Просто Мохи не выносит чужих советов. Ему дай волю, он бы сам целыми днями давал советы окружающим… Впрочем, постоянные клиенты находят его притон и без вывески, а других ему, наверное, и не надо. Куда он их будет усаживать? Всего-то двенадцать столиков, и еще один для Джуффина, который все равно здесь не появляется… Ну чтож, заходи, сэр Макс!
Мой Вергилий налег на тяжелую старую дверь и с заметным усилием распахнул передо мною очередные райские врата.
Я нырнул в теплое оранжевое сияние и растерянно заморгал глазами, уже привыкшими к темноте. Сэр Кофа бодро подталкивал меня в спину, приветливо здороваясь с посетителями, чьи лица я пока не мог разглядеть. Я не сопротивлялся и позволил усадить себя на первый попавшийся стул, уродливый и громоздкий, но на редкость удобный. А потом огляделся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});