«Ты не пришёл ко мне, потому что не знал, где именно я живу? Или потому что ты почувствовал себя совершенно потерянным, абсолютно одиноким? Может, потому, что я не приехала к тебе? Я ведь хотела… но агент Галлахер уверил, что будет лучше, если он сам сообщит новости и получит все нужные ответы. И… честно говоря, мне нужно было время, чтобы прийти в себя после увиденного. Боже…»
Харпер не могла просто так сидеть и ждать, особенно, когда шериф сообщил, что не будет никаких официальных поисков Джека. Он – не преступник (если не считать всей этой истории с освобождением птиц, но его дедушка, очевидно, уговорил жену не выдвигать обвинения), не пропал без вести, не был жертвой, он сам ушёл из поместья «Торнленд».
Харпер накинула пальто, натянула сапоги, схватила сумку и заперла за собой дверь. Через двадцать минут она уже съезжала с шоссе на просёлочную дорогу, ведущую к старой закрытой дороге для лесовозов.
Теперь, когда снег немного растаял, идти к старой хижине Джёка стало проще. Несмотря на беспокойство и страх, что не сумеет найти его, Харпер смогла оценить красоту леса. Воздух был чистым и свежим, вокруг неё пели птицы, и она ощутила себя частью всего этого каким-то неуловимым, чарующим образом. Джёк ходил по этому лесу всю свою жизнь, думал, мечтал, учился новому, взрослел… но с ним рядом не было ни одного человека, с которым можно было бы поделиться всем этим.
«Как же он был одинок!»
Харпер не могла понять, как он сумел справиться, пережить всё это, и в очередной раз поразилась силе его духа.
Она подошла к дому, в котором он жил. Всё было тихо. Она поднялась по ступенькам и постучала, но ответа не было. Затем обошла дом и приложила ладони ко рту, чтобы усилить свой голос.
- Джек! - крикнула она в лес, подходя ближе.
Она чувствовала его присутствие, ощущала кожей.
- Джек! - позвала она ещё громче. - Пожалуйста, выходи. Пожалуйста. Я одна, и мне так… страшно.
Частично это была правда, хоть она и признавала, что пытается манипулировать им. Надавить на эмоции. Если он услышит её, то обязательно выйдет. Он не сможет устоять перед её мольбой о помощи. Она знала это и пользовалась его добротой.
«Потому что я люблю его, - успокоила себя Харпер. - Потому что я ещё ни разу не сказала ему об этом, а он должен знать. Он должен знать, что его любят».
Она услышала шорох. Шаги. В проходе между двумя деревьями появился Джек. Сейчас он выглядел совсем не так, как в первый раз, когда Харпер увидела его стоящим посреди леса. Его пальто было куплено в магазине, ботинки чистые и новые, а на подбородке виднелась только лёгкая щетина. Когда он поднял взгляд, выражение его лица было настороженным, испуганным, полным страха, горя и… стыда.
- Джек, - тихо сказала Харпер, указывая рукой на лес вокруг них. – Ты… тебе здесь больше не место. Твое место рядом со мной. Пойдем со мной домой.
Он опустил глаза и покачал головой.
- Я понимаю. Но… мне там тоже не место.
Харпер бросилась к нему, обняла за талию, прижалась лицом к груди, вдыхая его запах.
- Нет, это неправда. – Она крепче прижалась к нему.
Джек замер, когда она заключила его в объятия, и издал мучительный вздох, затем его руки обвились вокруг неё, пробежались по её волосам, спине, и стон облегчения невольно сорвался с его губ.
Она запрокинула голову, глядя на него снизу вверх.
- Джек - выдохнула она. - Я так волновалась.
Смущение промелькнуло на его лице, прежде чем он отпустил её, отступил и отвернулся.
- Ты видела, - сказал он прерывающимся шёпотом. - Тебе не нужно притворяться. Я знаю, что ты всё видела. Ты видела. Ты знаешь. Кто я и что сделал. Ты… видела.
«Боже. Ему… стыдно. Это так неправильно!»
Харпер вновь прижалась к Джеку. Он был похож на раненого зверя. Потерянного. Неуверенного. Встревоженного.
Её сердце болезненно сжалось, пропуская удар. Она сделала глубокий вдох и немного отступила назад.
- Да, я видела.
Она положила руку ему на плечо, хотя Джек по-прежнему не поворачивался к ней.
- Я видела, как ты выживал, с каким ужасом тебе приходилось сталкиваться, и это никогда не исчезнет из моей души. Не потому, что эти моменты мне противны, а потому, что мое сердце обливалось кровью за тебя, радовалось вместе с тобой и восхищалось твоей храбростью. Твоей волей к жизни. Фотографии, которые я видела, разбили мне сердце, Джек, но также, благодаря им я стала уважать тебя ещё сильнее. Я… полюбила тебя ещё сильнее… - сказала она, голосом полным искренней нежности и любви, что жила её сердце к этому мужчине. К мужчине, мучившемуся от стыда за поступки, за которые не мог нести ответственности.
Джек медленно и осторожно повернулся, словно не веря тому, что только что услышал. На его лице отразилось настороженное удивление, проблеск надежды. Но стоило им посмотреть друг на друга, как печаль и горе вытеснили надежду. Он покачал головой и отступил назад, подальше от Харпер.
- Иногда Дрисколл описывал меня как опоссума, а иногда как оленя. А ещё он называл меня волком. - Он испустил глубокий мучительный вздох. – И… я - это все они, Харпер.
Он сказал это так, будто его сердце разрывалось, и такая мучительная, горестная печаль застыла в его глазах, что Харпер едва могла это вынести.
- Я - каждый из них. Я пытался не быть ими, пытался избавиться от волка, но у меня ничего не получилось. Я уже давно не опоссум. Им был испуганный мальчик. А вот остальные двое: олень и волк - они те, кем я вырос, кем в итоге стал. И я не могу отбросить ни одного из них. - Он судорожно вздохнул. - Тебе нужен мужчина, который уверенно возьмёт тебя за руку и будет вести себя прилично за столом, или волк, который может разорвать тебя на части? А если волк появится, когда ты меньше всего будешь этого ожидать? Я не могу выбрать кого-то одного. Я совмещаю их обоих!